– Значит, ты тоже находишь это странным?
– Даже очень. Я не понимаю мисс Келланд – у нес мгновенно меняется настроение. Может, она кокетка? Такие женщины получают удовольствие от ухаживаний, но их не устраивают последствия.
– Не думаю, что мисс Келланд такова. И нет никаких «последствий», как ты изволила выразиться. Я не зверь.
– Конечно, нет. Я сказала глупость. Но я не знаю, что и подумать. Может, мне навестить ее? Я могла бы отвезти ей фрукты…
– Эмилия, это было бы чудесно! А вдруг она на самом деле больна?
– Я навещу ее сегодня днем.
Розабелла решила ни с кем из Ширингса больше не встречаться. Письмо сестры укрепило ее в этом решении. Охлаждение отношений послужит в дальнейшем на руку Аннабелле – она сможет при желании постепенно прекратить знакомство, а Филип со временем забудет о своей любви к Аннабелле Келланд.
Когда на следующий день мисс Уинболт приехала в Темперли с подарком – фруктами, ей сказали, что мисс Келланд никого не принимает. Бекки провела ее в гостиную и предложила оставить записку.
– Я не стану беспокоить больную. Пожалуйста, миссис Босток, передайте ей мои пожелания скорейшего выздоровления. Мы можем чем-нибудь помочь? Вам, должно быть, нелегко с двумя больными в доме?
Бекки чувствовала себя неловко.
– Благодарю вас, мэм, но на днях приезжает сестра мисс Келланд, и я уверена, что она возьмет на себя часть забот.
– Сестра из Лондона? Как хорошо.
– Да. Они так близки, с полуслова понимают друг друга.
– Близки?
– Мисс Аннабелла и миссис Ордуэй близнецы, мэм.
– Близнецы? Как интересно! Я этого не знала. Мы увидим миссис Ордуэй во время ее визита?
– Не могу ничего сказать, мэм. Мне известно только, что она приедет ненадолго.
– Жаль. Я бы хотела с ней познакомиться. Что ж, миссис Восток, я вижу, мисс Келланд в надежных руках. Вы уже позвали доктора Джардина? Если хотите, я заеду за ним по пути домой.
– Благодарю вас, мэм, но пока в этом нет нужды.
– В таком случае я ухожу. Не будете ли вы так добры сообщить нам, когда мисс Келланд поправится?
– Конечно, мэм.
Филипу следует забыть Аннабеллу Келланд, размышляла по дороге домой Эмилия. Уж больно она капризная!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В детстве Розабелла была счастлива, но после свадьбы со Стивеном ее жизнь превратилась в череду сомнений, стыда и страданий. Порой она приходила в полное отчаяние, и ее обуревал ужас. Смерть Стивена принесла некоторое облегчение, если бы… не долги, которые нависли над ней мрачной тенью. Затем появился Джайлс Стантон со своими угрозами и насмешками, считавший ее полным ничтожеством…
И вот она встретила Филнпа Уинболта и познала краткие мгновения восторга, ставшие для нее неожиданным и чудесным подарком.
Теперь же ее охватила такая душевная боль, какой она никогда раньше не испытывала. Впервые она влюбилась, и к тому же в человека, о котором можно только мечтать: благородного, доброго, веселого, решительного и имеющего положение в обществе. Он мог бы жениться на ней… Да только это невозможно. Она пошла на обман, который исключал счастливый конец.
Не могла же она признаться ему в том, что она лгунья и обманщица! Что она была замужем! А если он простит ее, то будет ли подходящей женой вдова Стивена Ордуэя для такого блистательного джентльмена, как Филип Уинболт? Нет, лучше не искушать судьбу.
Почти всю ночь Розабелла горько проплакала, а когда слезы высохли, лежала, уставившись невидящим взором в темноту. Но она больше не то несчастное, трепещущее создание, каковым была до Пасхи. Она мужественно встретила сердечную боль, а мысль о том, что Филип Уинболт почти полюбил ее, вернула ей самоуважение. Не стоит размышлять о том, что могло бы быть… Вместо этого она начала строить планы на будущее и решила, что в Лондоне отбросит все, что связывало ее с мрачным наследием Стивена: злобой и обманом. Она поедет в Бат, где будет ухаживать за тетей Лаурой, а когда они вернутся в Лондон, станет так образцово вести хозяйство Джайлса Стантона, что он ее зауважает.
К концу недели Розабелле уже не терпелось поскорее расстаться с Темперли и тем самым избежать любой встречи с Уинболтами. Поэтому когда она увидела идущего к дому Джона с письмом в руке, то вздохнула с облегчением. Это, должно быть, письмо от Аннабсллы, возвещающее об окончании ее «заточения».
Розабелла торопливо пробежала глазами строки.
«Любимая сестра, сообщаю тебе неприятную новость, которая и для меня явилась ударом. Полковник Стантон – могу назвать его еще только Чудовищем – решил, что нам лучше поехать в Бакстон! Он непреклонен. Очевидно, рассчитывает навестить своего отца, живущего неподалеку. Меня он в известность не поставил, и я обо всем узнала от тети Лауры! Неужели мы с ней совершили ошибку, когда выказали слишком большую радость от возможности поехать в Бат? Для такого человека, как полковник Стантон, велико искушение изменить свои планы, лишь бы нам насолить!
Когда ты получишь это письмо, мы будем уже на пути в Бакстон. Я не смогу увидеть тебя почти два месяца! Не описать словами, как я расстроена. Перемена планов произошла столь внезапно, что у меня просто не было времени нанять карету и сбежать. Полковник Стантон так внимателен! Он, видно, не предупредил нас заранее, чтобы не лишать возможности помечтать о полной развлечений жизни в Бате! Он заявил потом, что в Бакстоне мне представится меньше случаев, как он выразился, „выставлять себя напоказ“.
Я не смогу вскоре увидеть тебя, но посылаю мою любовь и заверяю, что я не так уж несчастна. Жизнь в одном доме с Чудовищем по крайней мере не скучна. Не волнуйся за тетю Лауру. Ей лучше, и, хотя я этого не заслуживаю, она, кажется, довольна, что я с ней.
Твоя любящая сестра».
– Что такое, мисс Белла? Вы побледнели как полотно! Что-то стряслось с мисс Аннабеллой? – В гостиную вошла Бекки и увидела уставившуюся в одну точку Розабеллу.
– Она не приедет, – безжизненным голосом ответила Розабелла. – Джайлс Стантон решил не везти их в Бат, они едут в Бакстон.
– А где это?
– На севере. Маловероятно, что Аннабелла сможет приехать в Темперли раньше конца августа. Да и тогда вполне возможно, что полковник Стантон снова передумает и увезет ее на другой конец света! Я никогда отсюда не уеду! Вот, прочитай письмо! – Экономка читала письмо, а Розабелла ходила по комнате, взволнованно говоря: – Нет, я этого не вынесу! Так старалась прийти в себя, забыть… А теперь ждать еще два месяца, а может, и больше. Что мне делать? – Со слезами на глазах она бросилась на диван.
– Ну-ну, моя милая! – Бекки погладила ее по голове, как в детстве. – Вы со всем справитесь. Все это время справлялись, и дальше так же пойдет. Ну, голубушка, не надо плакать…
Постепенно Розабелла успокоилась. Но когда экономка хотела уйти, она уцепилась за ее руку:
– Не уходи, Бекки! Кроме тебя, мне не с кем поговорить. Я не знаю, что делать. Помоги мне!
– Вы о мистере Уинболте, мисс Белла?
– Да, о нем. Ты была права, когда предупреждала меня…
– Мистер Уинболт очень интересный мужчина и настоящий джентльмен, перед ним никто не устоит. А не поговорить ли вам об этом с отцом, мисс Белла?
– С папой? Ну что ты!
– А мне кажется, стоит. Ему намного лучше, и все-таки он ваш родной отец.
– Да у него это лишь вызовет досаду. Я же знаю, какой он!
– А я бы все-таки попробовала. Ваш батюшка умный человек. Вы же сами сказали, что вам необходим совет. Попытайтесь.
Сначала Розабелла отвергла это предложение, но потом пришла к выводу, что Бекки права: папа умный и сможет бесстрастно взглянуть на ее проблему.
Вечером, отправившись навестить, как обычно, отца, Розабелла почти решилась на разговор с ним. Она посмотрит, в каком он настроении и в состоянии ли дать ей совет.
Когда она вошла в спальню, ей показалось, что отец спит. Но, подойдя поближе, увидела, что он сидит в кресле и смотрит на огонь. Свечи еще не зажгли, и нераскрытая книга лежала рядом на столике.
