Когда ярость отступила, пришла апатия, всё как всегда, никаких проблем, просто на всё с большой горы. Подняв с земли булаву, направился к двери. В этот момент из меня вылетели тени, опустив переднюю часть, как собаки просящие прощения, за то что натворили и подплывали ко мне. Проходя мимо них, погладил то место, где вроде должна быть голова и ощутил прилив бодрости. Апатия сошла, оставив после себя хорошее настроение, а тьма вновь сгустилась где-то у меня внутри. В этот раз врата сами распахнулись, беспрепятственно пропуская дальше. И вновь меня встретил коридор, в котором факелы горели синим пламенем. С потолка свисали коконы и пряди паутины, которые покрывали почти всё пространство. Не вляпатся в эту гадость было сложно, потому сняв факел, я решил сжеч препятствующие продвижению части. Как же я был удивлён, когда факел отказался что-либо делать с паутиной. Поднеся пламя к своей руке, почувствовал, как рука стала замерзать, превращая магну текущую по венам застывать. Пришлось вернуть его на место и вернуться за обычным, но уже почти у самой двери, та сама собой захлопнулась, отсекая меня от предыдущего зала. Пожав плечами двинулся вглубь.
Ветра тут не было, только странный кислый запах, который заставил дышать через раз, дабы не надышаться этими миазмами. Продираясь сквозь которую паутинную преграду, по плечу мазнула очередная прядь свисающей паутины, которая повела себя не как предыдущие, она вдруг выстрелила миниатюрными спорами, которые при соприкосновении с кожей расплёскивались кислотой.
— Ну, это вы зря.
Зло ухмыляясь и не сбавив скорости продолжил идти. Они мне наносили постоянный малый урон, около двенадцати сотых в секунду, а в следующую секунду их выжигало магма проступавшая из под кожи. От такого буста, я начал продвигаться быстрее, потому как ноги и большая часть торса стала одной сплошной раной, по которой текла лава, сжигая любую преграду, превращая меня в человека факела, так как при соприкосновении прядей, на мне оставались горящие очаги, не причиняющие мне никакого дискомфорта. Минут пять я еще петлял по этому туннелю, выжигая любую паутину, что соприкасалась со мной. В конце концов, я попал в куполообразный зал, идентичный предыдущему. На противоположном конце, дверей не было, только арка, что там находилось, было не видно, так как там отсутствовало освещение. Вновь осмотревшись, особое внимание уделил своду, так как уверен, там прячется прорва мелких уродов. как и в прошлый раз, никого не увидев, двинулся к арке.
В этот раз я не успел сделать и пяти шагов, как с вверху свалилась, здоровая арахна. Она умапала задом ко мне и я приготовился срыватся с места, чтобы увернутся от того, что такой здоровый паук, может в меня плюнуть. Система гласила, что это "Андариэль, Арахна, 43 уровень". Матерясь на все лады, начиная с русского, заканчивая украинскими и немецкими эпитетами. Убраться подальше я не мог, дверь перекрывала предыдущий зал, и как показала практика, пока живы эти твари, пути назад мне не видать, а вот в забвение, запросто, так как я не понимал, чем убить эту заразу, не применяя здорового тапка, который у меня отсутствовал. Интересно, почему у этой громадины два названия?
— Как ты посмел, червь, побеспокоить мой покой? — чрезмерно гордо, будто общаясь с тараканом, которого хочеться прибить, что впрочем было близко к правде, ко мне обернулась арахна, являя собой гибрид женского торса закованного в железо и от середины переходя в паука.
— Бррр… Ты так не пугай ладно. Ты кто? — Смотря на эту красотку, по телу начали бегать мурашки, вызывая отвращение.
— ЧТОООО!!!??? Ты смеешь открывать свой рот, недоношеный отпрыск Инферно? — заорала арахна. Видимо я её задел за живое. — Ты будешь отличной пищей, для моих огненных детей и твоя горящая плоть тебе не поможет!
Что-то я ничего не понял, о ком она говорит, но думать об этом я буду после, а сейчас пора уворачиваться от лапки, стремящейся меня действительно раздавить, надо же. На том месте, где я только что стоял, появилась вмятина, что само по себе было внушительно, так как весь пол, был из очень прочного камня, который ни лава, ни кислота не могли прожечь. Лучше не попадатся под её удары. Приблизиться к ней я не мог, так как приходилось постоянно уворачиваться от ударов лап, которые у такой туши были довольно проворными. В очередной раз уходя из под удара, Андариэль что-то зашипела и со всех сторон раздался цокот лапок. Со стен начали сплошным потоком сползать дети, этой твари, которая впрочем не упускала возможности попробовать меня зацепить. Когда мелочь подползла на расстояние ауры, мои тени бросились на них с таким остервенением, которого не проявляли в бою с крысами, видимо пытаясь отработать провинность. Они рвали их буквально в долю секунды сразу переходя к следующим, с каждым разом набирая всё больше и больше массы. Убитые пауки, исчезали в каждой тени целиком, оставляя от себя, что-то напоминающее скелет. Теперь паучья матерь, стала пытаться достать нас всех разом, но промазывала, чаще попадая по своим деткам, от чего начинала бешено колотить лапами, в непредсказуемом направлении. Под одну из таких атак, сразу трое моих теневых убийц, вернулись в меня, а поток наседающих малышей увеличился и теперь я был вынужден кроме уклонений, еще и отбиваться. В который раз Архна промазала и раздавила своих деток, впадая в ярость и начиная свою атаку. От одной из лап, я не успел увернуться и улетел в стену, оставив часть магмы на ней. Сплюнув лаву, мне это надоело. Позвав оставшихся теневиков, я показал атаковать мать всех этих тварей, а я достал флакон со "снотворным". План родившийся за пару ударов сердца, сработал.
Две тени, кинувшись на Андариэль, отвлекли её отатак по площадям, заставив сосредоточится на них. Каждая атака теней вызывала у неё потустороний смех, чем я и решил воспользоваться. Рванув на пределе возможностей, оскальзываясь на ошмётках живых и мёртвых пауков, я добежал до одной из лап, заскочив на неё оттолкнулся в напрвлении этой смеющейся наглой физиономии. Когда я был всего в метре от её головы, она повернулась ко мне, у неё в глазах плясала всепожирающая ярость. Еще мгновение и моя рука всовывает в открытый рот флакон. Отталкиваясь от закованного торса, я с размаху бью дубиной снизу вверх, по подбородку, заставляя расскусить сосуд и падая назад, мои руки скручиваются в жест "да пошла ты" в далёкие дали. Упав на спину, ко мне со всех сторон кинулись паучки, но при попытке мной полакомится или впрыснуть что-то в кровь — думаю, что некоторые из них могут и такое, нарывались на вулканические гены, лишаясь сначала жвал, а вслед и жизни. Кувырок назад и вот я вновь ухожу из под атак Арахны, при этом отбиваясь от наседающих. Тени выполнив свою роль, вернулись помогать мне истреблять полчища насекомых.
С каждой минутой, движения паучихи становились всё вялей, она уже не впадала в бешенство, когда убивала своих деток, просто пытаясь достать нас. К тому моменту, как она окончательно заснула, я лишился тене, они ушли как я понял, на подпитку и востановление, в то время как я продолжал отбиваться. Как только она свалилась, все её отпрыски начали паниковать и стремительно расползаться, кто куда. Как только в зале остались лишь мы, я без сил свалился на пол, забрызганный зелёной кровью. Знак луны, давал понять, что Андариэль ушла в нокаут на час. Глядя как она спит, я начал завидовать, ведь самому ложиться спать тут, было категорически противопоказано, если я не хотел стать обедом, для этой мерзкой Паучихи и её отпрысков.
Поднявшись, я протопал к ней, у меня не было никакой жалости в отношении данной особы, только жгучая смесь из ярости и злости. Размахнувшись, приложил её по голове, снеся три процента здоровья и принялся выбивать оставшиеся девяносто семь. Под конец, мне уже ничего не хотелось и прислонившись к туловищу Арахны, я дал себе полчаса отдохнуть, прежде чем выдвигаться дальше. Больше всего, мне сейчас хотелось вернуться, но тогда это бы означало, что всё это можо выкинуть, а это не так. Немного прийдя в себя, я подошёл к арке, моего света хватало, чтобы понять, что передо мной была лестница, уходящая в глубь. Хорошо, что не наверх, иначе бы я точно плюнул и просто бы ушёл. Спуск прошёл успешно, выводя меня в помещение поменьше тех залов в которых я сражался, но не намного. Все стены были облеплены коконами, которых тут было наверное с сотню или больше, учитывая, что выше трёх метров, свет уже не доставал, а глаза не могли привыкнуть к темноте. Так в потёмках я и ходил, спрашивая себя, ну и какого я сюда пришёл.
