«Глава дома, – подумала Далмира, – или кто-то очень важный». Шенн тоже сообразил, что перед ним, должно быть, старейшина и постарался держаться спокойно и независимо, ничем не выказывая сдавившего внутренности страха.
Человек и стражник перекинулись несколькими фразами. Далмира слушала, по-прежнему ничего не понимая. Старший обратился к ней, но она растерянно молчала. Затем он заговорил на другом языке со странным птичьим присвистом. Девушка молчала. Но третья фраза заставила ее радостно встрепенуться. Она понимала! Он спросил ее…
– Откуда вы?
– Я с острова Оргнед, меня зовут Далмира, – радостно затараторила девушка. – А это Шенн, он – лесной житель. Мы просим у вас убежища и… У вас есть какая-нибудь еда? Мы очень голодны!
– Мое имя Эторг. Это мой… дом. Я дам… еду. Ты… здесь, он – уйдет.
Он ужасно коверкал слова, произносил их не так, как надо, часть она вообще не понимала, но все равно это лучше, чем не понимать ничего! Хозяин движущегося дома хотел поговорить с ней, но почему стражник взял за руку Шенна? Куда он его тащит?
Эторг остановил рванувшуюся на помощь другу девушку:
– Не бойся. Ему дадут еду и… Я… говорить с тобой.
Эторг кивал и улыбался, да и стражник не выглядел злым. Почему она не может им верить? Разве они не подобрали их в этой пустыне? Далмира кивнула:
– Хорошо. Шенн, – сказала она юноше, указывая на стража, – иди с ним, он даст тебе еды. Я пока останусь здесь. Иди. Иди же!
Шенн неохотно подчинился. Страж с дубинкой повел юношу вниз. Они миновали просторную комнату с лежащими на полу кусками материи. Там находилось много людей, похожих на проводника, в основном, мужчин. Но были и женщины. Все они разглядывали его, а Шенн – их, поражаясь удивительной одежде и совершенно чуждым, непонятным лицам. Их кожа была темна, смуглее, чем у Шенна, на запястьях рук блестели странные кольца из твердого блестящего дерева, а под глазами виднелись вытатуированные знаки.
«Вот они, люди Снаружи, – думал Шенн, проходя мимо. – Видно, что они не людоеды, иначе бы давно набросились и разорвали меня! И они совсем не похожи на Далмиру! У этих женщин другие лица, совсем некрасивые, толстые носы, и волосы не красные, а глаза черные, как у зверей!»
Он проследовал за стражем и вышел из комнаты. Помещения следовали одно за другим, и прекрасно ориентировавшийся на природе Шенн уже не мог определить, где он оставил Далмиру, и это беспокоило дикаря. В конце концов, он решил, что Далмира никуда не денется, а если бы их хотели убить, то напали бы сразу. Наконец, проводник ввел его в крошечную каморку, почти доверху заваленную большими мешками. Шенн принюхался: пахло какими-то растениями. Провожатый указал на дощатый пол, и Шенн понял, что надо сесть. Подрагивавший пол неприятно бил по ягодицам, но что тут поделаешь? Страж куда-то ушел, но вернулся быстро и сунул Шенну плоский глиняный круг с загнутыми краями, на который с верхом навалили бурую дымящуюся массу, похожую на мелкие протертые зерна. Страж сунул в массу два пальца, зачерпнул и отправил в рот, показывая, что это можно есть. Шенн принюхался, желудок тут же отозвался голодным спазмом. Юноша ткнул пальцем в кашу и отдернул руку: внутри она была очень горячей. Страж засмеялся и что-то проговорил. Шенн щепотью зачерпнул немного странной еды и отправил в рот. Язык залепила непривычно сладкая, совсем не жирная, но все же вкусная масса. Шенн энергично пожевал и проглотил. Вкусно! Он сжал круг в одной руке, а другой принялся набивать рот и глотал, почти не жуя. Очень скоро от еды не осталось ни крошки, и Шенн с благодарностью посмотрел на стража:
– Спасибо тебе, человек Снаружи! Теперь я точно уверен, что вы не людоеды!
Он поднес руки к груди, благодаря за пищу. Стражник не понял ни слова, но довольное лицо Шенна и его жесты говорили красноречивей некуда. Человек усмехнулся и вышел из комнаты. Шенн остался один.
Эторг провел Далмиру в соседнюю комнату. Войдя внутрь, девушка замерла у порога. Такой роскоши она не видела нигде: все стены покрывала блестящая материя со сказочными узорами, ноги утопали в шкурах неведомых зверей удивительного белого цвета. Странно только, что в комнате нет ни столов, ни стульев. Видимо, обитатели города на колесах прекрасно обходятся без них. Несколько украшенных резьбой сундуков стоят в углах. Над одним из них на стене висит странная картина: желтые и зеленые пятна, черные извилистые линии пересекающие такие же синие… Художник, нарисовавший это, был явно не в своем уме!
– Возьми. – Далмира оглянулась. Эторг с улыбкой протягивал ей высокий серебряный бокал, отделанный красивыми прозрачно-красными камнями: – Пей.
Она сделала глоток. Напиток напоминал вино, которое она пробовала лишь однажды, на день совершеннолетия, но был густым и приторно-сладким. Далмире ужасно хотелось есть, но она стеснялась сказать об этом прямо. Хорошо, что после вина Эторг предложил мясное блюдо, щедро усыпанное нарубленными вареными стеблями какого-то растения. Вместо привычной ложки хозяин подал девушке два маленьких ножа: один с зазубринами по всему лезвию, другой очень острый. Далмира быстро разобралась, как управиться с этими приборами и быстро проглотила предложенный обед. «Наверно, и Шенну дали такое же блюдо, – подумала она. – Надо будет спросить, понравилось ли ему…»
Сладкое вино развеселило девушку. Она и не заметила, как Эторг оказался рядом, почти касаясь ее плечом. Он что-то говорил, а она смеялась оттого, что все же встретила человека, который понимает ее речь; оттого, что она, наконец, сыта и впервые чувствует себя в безопасности…
Она опьянела и от легкого толчка едва не упала. Эторг смеялся вместе с ней, подливая себе и Далмире вина. А потом внезапно схватил девушку, одним движением разорвав на ней рубашку. Далмира застыла от неожиданности, а хозяин дома впился губами в ее грудь и повалил на спину. И вместо слащавого, холеного Эторга Далмира увидела жуткое лицо предводителя хелмаров… Далмира закричала и попыталась освободиться. Но хозяин навалился на нее всем телом, не давая пошевелиться. Волосатые руки хватали за грудь и шарили по телу, как и тогда, на корабле…
Застонав от усилия, Далмира извернулась и столкнула с себя Эторга. Хозяин дома бросился к ней, но девушка успела схватить и выставить перед собой столовые ножи. Едва не наткнувшись на них, Эторг замер. Отчаянный блеск в глазах девушки остудил его страсть.
– Вот как… Тогда заплати мне! – надменно произнес Эторг.
Она почувствовала его взгляд и запахнула разорванную рубашку.
– Я принял тебя и кормил тебя! И твоего друга. Имеешь ли ты чем заплатить мне?
Далмира поняла, чего он хочет.
– У меня ничего нет, – сказала она. – Ты видел это, когда угощал меня! Почему ты сразу не сказал о плате?
– Я рассчитывал на твою благосклонность, Далмира. Я торговец, и мой закон прост: ты мне – я тебе. Что даст мне Далмира взамен еды и крова?
– У меня нет ничего, – повторила девушка. – Но мы с Шенном могли бы сделать что-нибудь для тебя.
Прирожденный торговец, Эторг понял ее и расхохотался:
– А что вы можете? Что может сделать дикарь? Морронский корм! Но такая девушка, как ты, может заплатить по-иному…
– Нет! – Далмира крепче сжала ножи и, заметив ее решимость, Эторг решил не искушать судьбу.
– Стража! – позвал он.
Двери распахнулись, и два вооруженных палицами воина шагнули в покои.
– Она подняла оружие против того, кто накормил и пригрел ее. Все, от Кхинора до Ринересса, знают, что Эторг справедлив. С друзьями я обращаюсь по-дружески, а с подобными тебе, девчонка… Возьмите ее и свяжите. И дикаря тоже. Я продам вас хартогам и возмещу убытки.
Шенн устал ждать. За ним никто не приходил, и одиночество сменилось страхом. Где же Далмира? Он встал и подошел к двери. Юноша успел заметить, что хитрое устройство отворялось наружу, и слегка надавил на него ладонями. Ничего. Он нажал сильнее – дверь не поддавалась. Быть может, она заперта магией? Что же делать? В задумчивости Шенн взял мешок и уселся на него верхом. Так удобней, чем на твердом, подрагивающем полу.
