А. Д. Косичев

ЛУРИЯ Александр Романович (16(29).07.1902, Казань-14.08.1977, Москва) — психолог, теоретик психологической науки. Окончил Казанский ун-т по ф-ту общественных наук(1922) и 1-й Московский медицинский ин-т (1937). Д-р педагогических наук (по психологии, 1937), д-р медицинских наук (1943), действительный член АПН РСФСР (1947), проф. Московского ун-та (с 1945). Ближайший соратник и последователь Выготского, работал вместе с ним и А. Н. Леонтьевым. Эта "тройка" ученых стала основой ведущей школы в отечественной психологии, известной в науке как школа Выготского — Леонтьева — Л. Вместе с Выготским Л. начал активно разрабатывать новую культурно-историческую теорию развития психики. В написанной совместно с Выготским кн. "Этюды по истории поведения" (1930) проанализировал 3 плана психологического развития, из к-рых складывается история поведения человека. Экспериментально разрабатывал проблему социальной обусловленности и опосредствованной структуры познавательных процессов человека (исследования выполнялись в 1930–1931 гг. на взрослых людях, проживающих в отдаленных районах Киргизии и Узбекистана, впервые опубликованы в 1974 г.). В дальнейшем изучались распад и восстановление высших психических функций и их мозговых механизмов. Главные теоретические и экспериментальные исследования Л. посвящены проблемам мозговой локализации высших психических функций и их нарушений при локальных поражениях мозга. Их итогом явилась разработка теоретических основ и методов нейропсихологии как самостоятельной отрасли психологической науки, а также нейролингвистики как области, изучающей мозговые механизмы речевой деятельности, пограничной для психологии, неврологии и лингвистики. Ранние исследования Л. были посвящены также изучению аффективных состояний: широкую известность получила его сопряженная моторная методика, впоследствии нашедшая применение в судебной практике. В русле культурно-исторической концепции разрабатывал важнейшие методологические и теоретические проблемы психологии, от правильного решения к-рых, как он считал, зависит успех исследователя в его работе над конкретными темами. Придавал важное значение философской позиции ученого, в частности в связи с размышлениями о книгах Н. Хомского. Обсуждал вопрос о месте психологии в системе социальных и биологических наук и о соотношении биологического и социального в психике человека. Рассматривая вопрос

0 задачах и предмете психологии, Л. считал, что психология — это наука о развитии высших психических функций (произвольное внимание, логическая память, мышление), возникающих в условиях общественной жизни человека и формирующихся в процессе освоения достижений культуры, опосредствованного общением и собственной деятельностью ребенка. В решении проблемы опосредствования высших психических функций главенствующую роль отводил языку ("Язык и сознание" — последняя монография Л.). По собственному признанию Л., в своем изложении он исходил из представлений о языке и сознании, которые были заложены Выготским, присоединив к ним данные собственных исследований о развитии, протекании и распаде речевой деятельности. Л. развивал идеи о системной организации психических функций и сознания в целом, считал, что психические явления необходимо изучать как целостные образования (анализ по единицам, а не по элементам составляет качественную специфику изучения сложных форм психической деятельности), тем самым способствовал реализации и развитию системного подхода 1 в психологии. На основе этих представлений строилось его решение проблемы мозговых механизмов психики и 1 связанное с ним понимание соотношения психологии и физиологии. Было показано, что для осуществления

подобой психической деятельности необходимы 3 осн. функциональных блока (или 3 осн. аппарата) мозга — блок, обеспечивающий регуляцию тонуса или бодрствования, блок получения, переработки и хранения инфор-I нации, поступающей из внешнего мира, и блок программирования, регуляции и контроля психической деятельности. Теория системной динамической локализации Икихических функций Л. является крупным достижением отечественной психологической науки, вкладом в "яровую психологию.

С о ч.: Этюды по истории поведения. М., 1930,1993 (совм. с Л. С. Выготским); Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга. М.,1969; Об историческом развитии познавательных процессов. М., 1974; Основы нейропсихологии. М., 1973; Основные проблемы нейролингвистики. М., 1975; Язык и сознание. М., 1979; Этапы пройденного пути. Научная автобиография. М., 1982; Психологическое наследие: Избр. труды по общей психологии. М, 2003 (есть список научных работ Л. и работ о нем).

Л и т.: А. Р. Лурия и современная психология: (Сб. ст. памяти А. Р. Лурии). М., 1982; Хамская Е. Д. А. Р. Лурия. Научная биография. М., 1992; Лурия Е. А. Мой отец А. Р. Лурия. М., 1994. А. Н. Ждан

ЛЮБОМУДРЫ ("Общество любомудров") — философский кружок молодых московских интеллектуалов — "архивных юношей". Был образован кружок в 1823 г. и просуществовал 2 года, до декабря 1825 г., когда при организационной ликвидации были сожжены все его документы; по свидетельству его историографа Кошелева, "главными участниками" были князь Одоевский, Веневитинов (секретарь), И. В. Киреевский, Кошелев, Н. М. Рожалин, В. П. Титов, Шевырев, Н. А. Мельгунов, достаточно близки к кружку были Погодин, А. С. Хомяков,

B. К. Кюхельбекер. Ведущими теоретиками среди Л. были Одоевский и Веневитинов. Сам термин "любомудрие" был выбран сознательно для подчеркивания своего отличия от фр. просветительской философии. В ст. "Секта идеалистико-элеатическая" Одоевский писал: "До сих пор философа не могут себе представить иначе, как в образе французского говоруна XVIII века, — много ли таких, которые могли бы измерить, сколь велико расстояние между истинною, небесной философией и философией Вольтеров и Гельвециев" (Мнемозина. 1825. Ч. 4.

C. 163). В среде Л. господствовала нем. философия (Кант, Фихте, Шеллинг, Окен, Геррес). Влияние нем. философии можно считать одной из типологических характеристик миросозерцания Л. Второй характеристикой подобного рода можно считать рус. романтизм (Романтизм философский). Почти все Л. в философском плане были романтиками в их обращенности к осн. романтическим принципам — национализму, индивидуализму и универсализму. Мн. исследователи упрекают Одоевского и Веневитинова за незавершенность их соч., за незаконченность их философских учений, тогда как это было лишь следование одному из романтических принципов — "zum fragmentarische Welt und Leben", к-рое по форме выражалось в афористической фрагментарности. С одной стороны, в этом можно увидеть подражание соч. Л. Тика и Новалиса, с др. же стороны, это было выражением романтической сопряженности философского текста и дискретности индивидуализированного бытия. На миропонимание Л. значительное влияние оказала и эпоха александровского мистицизма с его повышенным интересом к нем. философской мистике. Самым крупным памятником литературы любомудрия и рус. романтизма можно считать философский роман Одоевского "Русские ночи", к-рый был насквозь пропитан любомудрием, "романтикой и метафизикой" (Котляревский Н. А. Старинные портреты. Спб., 1867. С. 152). "Чистым любомудром" можно считать только лишь одного Веневитинова, умершего очень молодым. Для Одоевского любомудрие было важным, но лишь одним из этапов длительной эволюции его философско-эстетического миросозерцания. Киреевский и Кошелев стали видными деятелями славянофильства: 1 — й - теоретиком, 2-й — издателем журн. "Русская беседа". Шевырев и Погодин стали проф. Московского ун-та, а Мельгунов — музыкальным критиком. Пристрастие к нем. философии и к нем. романтической литературе привело Л. к мысли о том, что "истинные поэты были всегда глубокими мыслителями, были философами". Если задача философии понималась ими как учение о познании, то пути философии трактовались в духе трансцендентализма. Л. настойчиво обсуждали мысль о необходимости построения самостоятельной рус. философии, "опираясь на твердые начала философии". "Россия найдет свое основание, свой залог самобытности и своей нравственной свободы в философии". В определенном смысле эти идеи нашли свое воплощение в философских изданиях Л. — "Мнемозине" и "Московском вестнике". Миросозерцание Л. развивалось в русле мирового и рус. романтизма и в этой связи не обрело черты строгой философской системы; это был своеобразный комментарий к культуре в форме весьма развитой философской эстетики.