* * *
Я на льдиночке стояла —
Тонкая подтаяла.
Не меня милый оставил,
Я его оставила.
* * *
Я надену ремешки,
Подтянусь потуже.
Неужели, милый, я
Супостатки хуже?
* * *
Я надену черну юбку
И пухóву сéру шаль.
При подружках сердце тешу,
Будто милого не жаль.
* * *
Я нашла себе милого:
Он молчит, и я ни слова.
Дивовалися на нас —
Вот так пара собралась.
* * *
Я не буду уговаривать:
«Сиди да посиди».
К супостаточке торопишься,
Пожалуйста, иди.
* * *
Я не думала, что с елочки
Иголочки падут.
Я не думала, что с миленьким
Навеки разведут.
* * *
Я не знаю, как сказать,
Чтоб судьбу с твоей связать,
Чтобы путать – не распутать,
Чтобы рвать – не разорвать.
* * *
Я не сам, она сама
Скамеечку поставила.
Я не сам, она сама
Любить меня заставила.
* * *
Я по жердочке шла,
Жердочка-то гнется.
С милым летечко гуляла,
Больше не придется.
* * *
Я по ключику иду,
Колечко на воду кладу.
Колечко радугой ко дну, —
Люби, бессовестный, одну.
* * *
Я подружку все считала,
Что подружка верная.
А теперь я лишь узнала —
Супостатка первая.
* * *
Я сидела на лугу,
Шила кофту голубу,
Нитка рвется, я вяжу,
Все на паренька гляжу.
* * *
Я спрошу у рыболова:
«Рыба ходит ли по дну?»
Я спрошу у дорогого:
«Любишь двух или одну?»
* * *
Я стою у озими,
Прощаюся до осени;
«Прощай-ка, озимь и лужок,
Прощай до осени, дружок».
* * *
Я стояла у ворот,
Спросил милый: «Какой год?»
Совершенные лета
И никем не занята.
* * *
Я сударушке своей:
«Расти, сударушка, скорей».
Она росла, старалася,
Товарищу досталася.
* * *
Я тогда тебя забуду,
Когда в кузницу схожу,
Сердце каменное вставлю,
Грудь железную скую.
* * *
Я ухаживать не буду,
Мой характер не такой.
Если я тебе любая,
Поухаживай за мной.
* * *
Я хожу, хожу, хожу,
За камни запинаюсь.
Я люблю, люблю, люблю,
Люблю не отпираюсь.
* * *
Ягодиночку будила:
«Ягодиночка, вставай,
Про изменушку не думай,
Жить по-старому давай».

Народные анекдоты

Был в одной помещичьей деревне управляющий-немец, праздников наших не почитал и завсегда заставлял мужиков работать. Приходит к нему однажды староста и говорит: «Завтра у нас праздник, работать нельзя». – «Какой там праздник выдумал?» – «Да святого Николы, батюшка!» – «А где он? Покажь мне его!» Староста принес образ. «Ну, это доска! – говорит немец. – Мне она ничего не сделает, и сам буду работать, и вы не ленитесь». Вот мужики и придумали сыграть с немцем шутку; опять приходит к нему староста: «У нас, батюшка, завтра праздник». – «Какой праздник?» – «Да преподобного шерстня». – «А где он? По-кажь!» Староста привел его к старому дуплу, где шерстни водились: «Вот он!» Немец стал заглядывать в щели, а шерстни так и гудят! «Ишь, – говорит немец, – как песни-то распевает! Али водочки хлебнул? Ну, да я его не боюсь, все-таки прикажу работать». Пока немец рассуждал, шерстни вылетели и давай его жалить. «Ай-ай! – закричал он во всю мочь. – Право слово – не велю работать, и сам не стану; пускай мужики хоть всю неделю гуляют».

* * *

В некоем царстве поехал король по столичному городу покататься и в то время обронил с своей руки именной перстень. Тотчас же приказал он публиковать в газетах: кто найдет и доставит к нему перстень, тому будет большая награда деньгами. И посчастливилось найти тот перстень одному простому солдату. «Как теперь быть? – думает солдат. – Коли в полку объявить, то дело пойдет по начальству – от фельдфебеля к ротному, от ротного к батальонному, от батальонного командира к полковнику, а тот к бригадному: этак не скоро конца дождешься! Дай-ка я лучше пойду прямо к королю». Приходит во дворец; увидал его дежурный. «Ты зачем?» – «Я, – говорит, – королевский перстень нашел». – «Хорошо, братец! Я об тебе доложу королю, только с тем уговором: какую тебе даст король награду, из той награды половину мне». Солдат задумался: «Вот в кои-то веки счастье попалось, да и тем поделись! – Хорошо, – говорит дежурному, – только дайте расписку, что вам половина и мне половина». Дежурный дал расписку и доложил про него королю. Король похвалил солдата за находку: «Спасибо тебе, молодец! Я тебе пожалую за это две тысячи!» – «Нет, ваше королевское величество, это не солдатская награда; солдатская награда – двести палок». – «Дурак же ты!» – сказал король и велел принести палок. Стал солдат раздеваться, расстегнул пуговицы, и выпала у него расписка. «Это что за бумага?» – спросил король. «А это, государь, расписка, что из теперешней награды только половина моя, а другая следует дежурному». Король засмеялся, позвал дежурного и велел отсчитать ему сто палок. Вот по тому приказу и принялись угощать его палками; как скоро начали отсчитывать последний десяток, солдат подошел к королю и сказал: «Ваше величество, когда он такой жадный, что ему много надобно, то я, так и быть, жертвую ему и свою половину». – «Вишь какой добрый!» – сказал король и велел дать дежурному и другую сотню. С той награды дежурный еле на карачках домой дополз; а солдата отпустил король в чистую отставку и при отпуске пожаловал ему на жить-бытье три тысячи рублей.