Будьте те мои слова недоговорены, переговорены, все сполна говорены. Ключ сим словам в зубы, замок в рот.

Во имя Отца, Сына и Святаго Духа. Стану я, раб Божий (имя), благословясь и пойду перекрестясь на утренней зоре или на вечерней, выйду на широкий двор. Как стоят столбы дубовые вереи, ясеновые, и так бы стояли у сего раба Божия (имя) к семьдесят жил, семьдесят составов! и становая жила, белые муди, румяные и ярые яйца, шли бы всякое в полое место на женскую п***у и девичью: на черную, на русую, на красную, на белую и на всякую, в парня, в гузно, во всякой день и во всякой час, в деных и ношных, поутру и вечерью. Во веки веков. Аминь

Во имя Отца, Сына и Святаго Духа. Аминь. Господи благослови, Господи, прости, Господи, помози. Как у стоячей бутылки — горлышко завсегда стоит прямои бодро, так бы у раба Божия (имя) завсегда х**к стоял на свою жену рабу Божию (имярек) и во всякое время для любови и для похоти телесныя. Аминь. Аминь. Амины.

Живого петуха поймают, проколют ему бороду иголкой и 3 капли в воду возьмут. А потом какому-нибудь парню или мужику выпоят. Если девке изменит парень, она его напоит и ему другую бесполезно иметь: у него не будет стоять, потому что оно [борода] у петуха вялое, нестоячее: «Как борода у петуха болтается, так бы х** у (имя) болтался».

Стану я не благословясь, поду не перекрестясь, не в двери, не в ворота — волчьей норой, медвежьей тропой, в чистое поле, в широкое раздолье, из чистаго поля в дремучие леса, из дремучих лесов к проклятому морю. На проклятом море стоит золотая баня. В этой бане 24 дщери царя Ирода, двадцать пятая секла голову Иоанна Крестителя. Гей вы, еси дщери Иродовы — Огния, Ледниха. Желтая, Глухая, Юрия, Корчея, Грудня, Проклятая, Ломея, Глядея. Огнистра. Женихала, Перемежающая, Безумная, Переходиха, Скорбия, Пухолия, Тайна, Белла, Противна, Причудница, Разслабея, Смертная, Алчная Секира! Заступите вы, закрутите у раба Божьего (имя) все тело белое, всю кровь горячую. Снимите вы с своих глаз повязки булатныя и наденьте рабу Божьему (имя), на силу половую. Замкну я всем губы и зубы — девкам-русалкам, колдовкам-простоволоскам, колдунам, рыжим, красным, черным и вещему ворону крепко-накрепко. Трижды, трижды, трижды.

Чтобы надеть «хомутец» на половой член, для этого чертят кружок на том месте, где помочился тот, кому хотят надеть «хомутец», в центр кружка втыкают иглу и начитывают.

Стал я не благословясь, пошел не перекрестясь, из избы не в двери, из двора не воротами в в чистое поле в зеленое море. К самому царю Сатон, к самой царице Сатонице идут тридцать три беса и три диявода. И аз раб Божий (имя) отрицаюсь веры Христовы и отца своего и матери и прикаюсь вам сатанам: аз есмь, примите меня, раба Божия (имя), и я рад вам служить и работать и закон ваш исполнять, и вы послужите мне и поработайте, как выслужите своему царю Сатоне и свое царице Сатонице, подите к рабе Божий (имя) или девице (имя), разлейте ей, царице, в душу; в белом теле, в черную печень и горячую кровь семьдесят три состава и един состав во все подколенный поджилки, чтоб она лежала и тосковала в денном часу, в ночном и во утреннем, как бел петух по земле трепещет, так бы она раба Божия (имя) трепетала и тосковала по мне рабу Божиему (имя) в денных часах, в ночных и во утренних, и как бел камень Алатырь лежит во Окияне-море, и как она меня не завидит, и гласу моего не заслышит, тако бы лежала и тосковала в денных часах, в ночных и во утренних на молоду, на перекрое и во исходе месяца, а сему делу ключ.

Есть у тебя, отец Сатана, мал рыж бес полуденной, есть у тебя, отец Сатана, черен бес вечерен, ещё есть у тебя светлой бес утренной; пошли, отец, Сатана, этих бесей, привороти рабу Божию (имя) к к блудодеянию. Тому дело ключ ныне и присно и во веки веков аминь.

Стоит море-окиян, в окияне-море остров Буян, на том острове Буяне есть, гора Горова, на топ горе Горове есть древо Барово, около тово древа Барова вьется хмель. И в том море есть Алатырь камень. Выла из того моря красная-девица и выхолила на тот камень Алатырь, и выносила та девица три девять замков и три девять ключев, и замыкала, и окладывала та девица меня Божия (имя) с рабою Божиею (имя), не то б меня, раба Божия (имя), никому не развести и не случить, а тому делу ключ ныне и присно и во веки веков аминь.

Стану не благословясь и не перекрестясь, из избы пойду не дверьми, со двора не воротами, умоюся ни водою, ни росою, утрусь ни тканым, ни пряденым, утрусь кобыльим хвостом, выйду в чистое поле в туманную сторону под толстые облака. Есть туманной стороне под толстыми облаками глубок омут, в том глубоком омуту вял муж черт, у вяла мужа черта вяли руки, вяли ноги, вяло тело, вяло три-десять жил и суставов, вяла блудная жила белой х**. И я раб Божий (имя) наговариваю на раба Божиего (имя), чтобы у него вяли руки и ноги и белое тело, вяла блудная жила и белой х**, не было бы ему хотения на блудное дело на баб и на молодых молодниц и на красных девиц, и я наговариваю на кольцо, и он, раб Божий (имя) в кои поры ступит и перешагнет — в те же бы поры наложат мудры слова ключ-замок, а поставил тело в тело, и будет его тело, раба Божия (имя) белой х** крепче и тверже всякого железа каленого простого и меди и серебра и всякого камени морского и земного и подземного. Буди мое слово острее меча и сабли игл булатных, язык мой ключ.