— Одну я тебя не отпущу, — сказал Лукас. — Хорошо, ты можешь ехать, но не одна. Подождем, когда люди вернутся с мельницы.

— Разве мы не можем проводить вашу дочь? — сказал Винн.

— Не надо, — отрезала Энни.

— Дочка, не спорь.

— Ладно, пусть едут со мной. Но только в одну сторону. Дальше пускай едут своей дорогой.

Она выпрямилась и завязала платок на шее, бросив на ходу:

— Полчаса на сборы.

Крис поднялся, надевая шляпу:

— Спасибо за доверие.

Девушка вышла из комнаты, и Крис снова повернулся к старику:

— Я еще не успел поблагодарить вас за то, что вы сделали. Отложим это до нашего возвращения. Мы привезем договор.

— Не обижайтесь на Энни, — попросил Лукас. — Она еще ребенок.

Двое мальчишек увязались за ними и помогли оседлать лошадей. Они все делали без подсказок и сноровисто. Чувствовалось, что ребята любят лошадей и умеют с ними обращаться. Видно было и то, что над их воспитанием кто-то хорошо потрудился: они переругивались вполголоса, подгоняя друг друга. Их глаза смешно округлились, когда Винн принялся доставать и проверять оружие перед тем, как рассовать его по дорожным чехлам.

Прибежал и третий мальчишка, рыжий Бенни. Он принес две сумки, в которых лежало по жареному цыпленку и по фляге с ледяной водой.

Мужчины тронулись в путь, оставив мальчишек за спиной. Стоило им отъехать на несколько шагов, как вся благовоспитанность добровольных помощников мгновенно испарилась, и начался громкий спор о том, какой системы ружье у Криса за седлом: «браунинг» или «винчестер»?

Ожидая Энни, остановились в тени высокого клена, и Крис достал сигару. От табачного дыма голова слегка закружилась, словно он закурил впервые в жизни.

— Думаешь, все обойдется тихо? — спросил он. — Бумага подействует на землемеров?

— Надеюсь. Буду об этом молиться вместе с Лукасом. Да только я боюсь, что договор на енотовой шкуре ничего не изменит. На эту землю много охотников. Скотоводы, наверно, облизываются, когда смотрят с того берега на пастбища. Но это еще не главная беда. Сюда рвется горнорудная компания, и она придумает еще что-нибудь. Ты же знаешь, в любой закон можно внести пару незаметных поправок. Были бы деньги.

— Значит, горнорудная компания? Это звучит не так красиво, как «федеральное правительство».

Крис не любил ввязываться в темные истории. А темными историями он называл те случаи, где не видел конкретного врага, и не знал, кто прав, а кто виноват. Когда он был налетчиком, ему очень важно было знать, у кого именно он забирает деньги. Он никогда не грабил тех, о ком ничего не знал. Позже, когда он оставил этот бизнес, ему доводилось зарабатывать на жизнь стрельбой, но он не становился на сторону какого-то мясного барона только потому, что тот платил больше, чем другой мясной барон. Здесь все решала рекомендация друзей или рассказы простых ковбоев. Вместе с Винном они отправились за Рио-Гранде, чтобы помочь жителям мексиканской деревушки избавиться от банды, которая грабила и без того нищих фермеров. Там тоже все было ясно. Вот работяги, а вот — бандиты. Этим надо помочь, а тех — убить.

Но здесь был особый случай. Он чувствовал, что эти люди нуждаются в его помощи. Больше того: он не мог уехать отсюда, не отплатив им за то, что они спасли ему жизнь. Но Крис умел только стрелять.

Если бы Лукас враждовал с шайкой разбойников, все было бы проще. Но не мог же Крис устроить перестрелку с дюжиной приличных джентльменов, которые к тому же находились под защитой полиции, армии и газет…

— Горнорудная компания… — повторил он, достав «смит-и-вессон»и заглядывая в его ствол на свет. — Надо подумать, с какого боку к ним можно подобраться.

— У компании есть свои ребята в Вашингтоне. По крайней мере, так утверждает этот инженер Скиллард. Говорит, что у него куча друзей на самом верху. Сенаторы, конгрессмены, журналисты. Но они далеко, а мы уже здесь. У нас хорошие шансы, — сказал Винн.

— Пожалуй, ты прав, — сказал Крис. — Кажется, мне пора сменить ствол. Двадцать вторым калибром здесь не отделаешься. Как у нас с патронами?

— Три дюжины сорок четвертого калибра, как раз к нашим «Фронтирам», — доложил Винн. — Есть еще пара лишних винчестеров, «семьдесят третьих»7.

— Лишних? — Крис усмехнулся. — Заряжены?

— Оба, полные магазины.

— Вот тебе и еще тридцать патронов, — сказал Крис. — Уже кое-что. На первое время хватит. В конце концов, наверняка в Крофорд-Сити есть оружейная лавка.

Энни они и не узнали бы, если б она не проворчала, подъехав к ним на вороном мерине:

— Из чего, интересно знать, делают такие вонючие сигары? Не из чесночной шелухи? Не отставайте, а то заблудитесь!

Она была похожа на мальчишку-ковбоя — в черных брюках на широких подтяжках, в красной рубашке и синей кавалерийской куртке, распахнутой на груди. Ее белый шейный платок был стянут серебряной застежкой, а на голове красовалась черная шляпа с белой лентой.

Они скакали вдоль реки, когда Крис заметил, что выше них по косогору движется еще один всадник. Винн тоже оглянулся, перешел с рыси на шаг, и всадник быстро нагнал их. Это был индеец в обычной ковбойской одежде, но его серую мягкую шляпу украшал пучок коротких черных перьев, пришитый к ленте тульи. Поперек седла лежал карабин, украшенный кожаными накладками.

Индейцы относятся к своему оружию, как к собственному ребенку: заботливо и строго, но порой и побаловать любят. И этот винчестер был не просто ухожен, он был наряжен. Желтая кожа, обшитая зеленым шнуром, обтягивала его в тех местах, где к оружию прикасались руки — на ложе приклада и на цевье. Шоколадного цвета замша, охватившая приклад, была расшита бисером, и рисунок этот показался Крису необычным для индейцев. Необычным было и то, что индеец ехал на оседланной лошади.

— Ну, — недовольно протянула Энни, — еще один провожатый!

— Здравствуй, Крокет, — произнес индеец, не замечая девушки. — Меня зовут Джуд. Лукас просил проводить вас до старого карьера.

Энни не остановилась и поехала вперед одна.

— Спасибо, Джуд, — несколько озадаченно ответил Винн, переглянувшись с Крисом. — Откуда ты меня знаешь?

— Я не знаю тебя. Твое имя назвал Лукас. Я знаю твоего раненого друга. Крис, рад видеть тебя на коне.

Крис задумчиво потер подбородок, вглядываясь в непроницаемое, широкое лицо.

— Извини, Джуд. Не могу вспомнить, где я тебя видел…

— Ты меня не видел, ты спал, — сказал индеец. — Я поеду первым, держитесь за мной на бросок камня.

Его мустанг лязгнул зубами у самого уха белой кобылы и получил за это от индейца кулаком по шее.

— Тебе надо поменять лошадь, — сказал Джуд и ускакал вперед, обогнав Энни.

Крис смотрел ему вслед, перебирая в памяти всех своих знакомых индейцев. Их было немного, и все они остались в Техасе.

— А я и не знал, что у тебя есть друзья команчи, — сказал Винн.

— Команчи?

— Ты видел перья на его шляпе? Это команчеро. У них свои знаки различия. Этот Джуд по-нашему считался бы рядовым. Сержанты носят скальп бизона. А полковники — корону из орлиных перьев. Кстати, о короне. Интересный рисунок у него на прикладе. Я таких не видел.

— Всадник, кажется?

— Не просто всадник, а всадник на белом коне, с копьем в руке, поражающий змею под копытами коня. Прямо святой Георгий, только в короне из орлиных перьев.

— Когда ты успел все разглядеть? — ревниво спросил Крис.

— Ты бы и сам разглядел, если бы не спал перед этим так долго, — успокоил его Винн. — Ты просто еще не полностью проснулся.

Индеец на своем мустанге скакал впереди, не оглядываясь. Его светлая шляпа даже не вздрагивала, он держался в седле ровно и легко. Казалось, его тело плывет в воздухе отдельно от скачущего коня.

— Я вспомнил, где видел его, — сказал Крис.

— И где же?

— Во сне. Точнее, в бреду. Когда меня лечил твой старик Лукас. Интересно, в чем заключалось лечение?