— Да, так почему бы нам не последовать их примеру? — передразнила ее Дуглесс насмешливым фальцетом, расплачиваясь с водителем такси.

Ей не потребовалось и пяти минут пребывания в доме, чтобы понять: здесь ее считают не гостьей, а всего лишь служанкой, да и то не очень желательной. Какой-то слуга — Дуглесс сама при этом тащила свой чемодан! — проводил ее буквально в каморку — маленькую, с голыми стенами, холодную комнату рядом с кухней. Ощущая себя этакой гувернанткой из какого-нибудь «готического» романа, которая вроде бы и не служанка, но и не член семейства, — Дуглесс распаковала свои вещи и повесила в довольно грязный небольшой шкаф. Оглядывая маленькую уродливую клетушку, она почувствовала себя великомученицей: подумать только, она торчит тут, помогая какому-то мужчине спасти жизнь и семейную честь, а потом нельзя даже будет никому рассказать об этом!

Она прошла на кухню и обнаружила, что в этом огромном помещении никого нет, но на одном конце длинного рабочего стола накрыт чай для двоих.

— А, вот и вы наконец! — воскликнула пышная женщина с седыми волосами.

Через пару Минут Дуглесс уже восседала за столом и пила чай в Компании новой знакомой. Миссис Андерсон оказалась местной кухаркой, а в придачу еще и потрясающей сплетницей — Дуглесс подобных ей никогда не встречала! Казалось, не было ничего на свете, о чем бы эта дама не ведала или не была бы готова поведать. Она жаждала узнать, зачем тут оказалась Дуглесс и кто такой лорд Стэффорд, а в ответ на откровенность обещала рассказать Дуглесс решительно все! Дуглесс пришлось выткать искуснейшую паутину лжи и пообещать собеседнице все вспомнить.

Часом позже на кухне вновь стали появляться слуги, и, насколько Дуглесс могла понять по их лицам, они просто не могли дождаться, когда же она уйдет из кухни и миссис Андерсон сможет поделиться с ними самыми свежими новостями.

Покинув кухню, Дуглесс отправилась на поиски Николаса и через некоторое время обнаружила его сидящим рядышком с Арабеллой в увитой виноградом беседке. Они выглядели словно голубки, воркующие при совместном строительстве гнездышка.

— Лорд Стэффорд, — громко сказала Дуглесс, — вы ведь, кажется, хотели продиктовать мне какие-то письма?!

— В данный момент лорд Стэффорд занят, — ответила за него Арабелла, устремляя на Дуглесс выразительный взгляд. — Делами он займется в понедельник. А в библиотеке лежат мои записки, вы можете их перепечатать.

— Лорд Стэффорд… — начала было она, намереваясь закончить фразу словами: «мой наниматель, а не вы!» — но Николас предупредил ее.

— Верно, мисс Монтгомери, — произнес он, — быть может, вы помогли бы леди Арабелле?

Дуглесс подарила ему соответствующий взгляд и чуть было не сказала вслух, что именно она о нем думает, но он так жалобно смотрел на нее, прямо-таки умоляя глазами быть послушной, что она, вместо того, чтобы поступить так, как ей казалось в данной ситуации подходящим и сказать им обоим в лицо, что она о них думает, молча повернулась и пошла назад, к дому. Ладно, — решила она, — в конце-то концов, меня это никак не касается! Да, ей абсолютно безразлично, чем именно он занимается с другими женщинами! Ну, разумеется, она могла бы сейчас напомнить ему, что из-за его глупого поведения в прошлом с Арабеллой потом будущие целые поколения людей только и делали, что смеялись над ним, а теперь он вроде бы намерен начать все с начала! Да, надо будет ей, Дуглесс, решиться и все это высказать ему в лицо! Ну, и потом: раз уж он столь безумно любит свою супругу, тогда как же он позволяет себе тискать эту сверходаренную Арабеллу?!

Ей потребовалось некоторое время, чтобы отыскать библиотеку, которая оказалась точно такой, какой она и представляла себе библиотеку в старинном величественном особняке: книги в кожаных переплетах, обтянутые кожей кресла, темно-зеленые стены, дубовые двери. Оглядевшись, Дуглесс не сразу заметила блондина, который стоял у одного из шкафов, погруженный в изучение какой-то книги. Он стоял, склонившись над книгой, но Дуглесс сумела разглядеть, что он очень хорош собой, и, хотя не может сравниться с божественным Николасом, он смотрится вполне пристойно и, вероятно, смог бы заставить биться сильнее не одно женское сердце! Она не преминула отметить про себя, что ростом незнакомец был приблизительно пять футов и шесть дюймов, а по собственному опыту Дуглесс знала, что все красивые, но небольшого роста мужчины самовлюбленны, будто бантамские низкорослые петушки, и постоянно влюбляются в таких же невысоких хорошеньких женщин, как Дуглесс!

— Привет, — сказала она.

Мужчина оторвал глаза от книги, поглядел себе под ноги, потом устремил взор вверх и наконец с неприкрытым интересом уставился на Дуглесс. Отложив книгу в сторону, он пошел ей навстречу, протягивая руку.

— Приветик! Я — Гамильтон Нолман, — сообщил он. Дуглесс ответила на его рукопожатие. Глаза — голубые, зубы — безупречные, право же, загляденье, а не мужчина!

— Я — Дуглесс Монтгомери, — представилась она, — а вы, должно быть, американец?

— Точно, — откликнулся он, — есть такой грех! — И между ними тотчас же, сами собой возникли некие узы доверия. Чуть придвигаясь к ней, он спросил:

— Скажите, а вы чувствуете себя уверенно здесь? — И он обвел глазами комнату.

— Ничуть! — отозвалась она. — Ни здесь, ни с этими людьми! Леди Арабелла отправила меня сюда, чтобы я тут печатала на машинке, но не она мой работодатель!

— О, очень скоро она вообще заставит вас мыть туалеты! — засмеялся Гамильтон. — Она и близко не подпускает сюда хорошеньких женщин. И все горничные, что здесь служат, — сущие мегеры!

— Пока я этого не успела заметить, — сказала Дуглесс и, поглядев на него, спросила:

— Уж не тот ли вы доктор, что должен обрабатывать документы семейства Стэффорд? Ну, те самые, которые вывалились из стены?

— Да, это именно я, — ответил он.

— О, это, должно быть, невероятно увлекательное занятие! — произнесла Дуглесс, округлив глаза и вообще стараясь выглядеть юной, невинной и несколько туповатой, конечно, насколько ей это удавалось. — Я слышала, доктор Нолман, документы эти содержат что-то очень секретное. Это так?

Снисходительно фыркнув, он отеческим тоном ответил:

— Пожалуйста, зовите меня просто Ли. Да, занятие это довольно увлекательное! Впрочем, я лишь начинаю по-настоящему разбираться в бумагах.

— Это, кажется, касается одного мужчины, которого должны были обезглавить, да? — спросила Дуглесс. — Впрочем, я… — тут она потупила глаза и понизила голос, — я не уверена, что вы станете мне об этом что-то рассказывать…

Она с удовлетворением отметила, как он выпятил грудь, едва не лопнув от гордости, и через несколько минут они уже сидели рядышком, и он читал ей что-то вроде лекции, как настоящий профессор. Несмотря на то, что он был несколько напыщен, она не могла не признаться себе, что он ей нравится. Интересно, — думала она, — а мог бы отец не полюбить такого вот зятя, узнай он, что зять интересуется историей средних веков?! Минуточку! — остановила себя Дуглесс. — Надеюсь, ты не забыла, что должна отшивать всех мужиков подряд? — Поглощенная разговором, она не заметила, как в комнату вошел Николас.

— Мисс Монтгомери! — воскликнул Николас столь решительно и громко, что Дуглесс от неожиданности чуть не свалилась с кресла на пол, — Как там мои письма? Перепечатаны?

— Перепечатаны? — переспросила она. — Нет, я не… Лорд Стэффорд, познакомьтесь, пожалуйста, это — доктор Гамильтон Нолман, и он…

Однако Николас, не обращая ни малейшего внимания на протянутую для приветствия руку доктора Нолмана, прошел мимо него к окну.

— Оставьте нас вдвоем! — грубо потребовал он. Ли удивленно поднял брови, поглядел на Дуглесс, затем собрал свои книги и вышел из библиотеки, хлопнув тяжелой дверью.

— Вы кем это себя вообразили?! — с негодованием воскликнула Дуглесс. — Имейте в виду: вы больше — не лорд из шестнадцатого столетия! И вы не должны так обходиться с людьми. Кстати, что вам известно о перепечатке?