Пусть от времени золото немного потускнело, но ни чуть не утратило магического блеска. Словно в глубоком каноне, они ходили между высоченных штабелей чистейших золотых слитков. Один такой "кирпичик" позволил бы оплатить лечение мамы и купить хороший домик на зелёной окраине города. А с десяток позволили бы безбедно жить в нём до конца жизни.
Да... Это было нечто. Одно дело теоретически представлять богатства Смекоса, и совсем другое увидеть их собственными глазами. Но! Стало окончательно ясно и другое: княжество никогда добровольно не откажется от Сотона 4. Пусть князь так и не решится на физическое уничтожение ицонгов, но будет с ангельским терпением ждать, пока не умрёт последний абориген. Может быть богатство несчастной планеты по сравнению с бюджетом звездного государства выглядит как медяк бедняка, но это очень и даже очень большой медяк.
Светлейший князь получит сотни и сотни тонн золота легко, играючи, даром. Для этого ему не придётся повышать налоги, акцизы и прочие принудительные поборы в пользу государства. Достаточно нагнать побольше грузовых киберов и князь вполне сможет позволить себе построить новый дворец, больше и шикарней существующего ныне. Или можно будет построить лишнюю флотилию боевых кораблей и вмешаться в очередную цивилизованную войну за передел территории. Если повезёт, то княжество Зучрок увеличится на ещё одну звёздную систему. Да мало ли что ещё можно сотворить с дармовым состоянием.
После шести визитов по банковским подвалам Вигены витус Потанн приостановил вывоз золота с гибнущей планеты. Наверно, станция уже окупила себя. Зато участились грозные напоминания высокого начальства побыстрее выяснить "дату окончательного освобождения Сотон 4". Халявное золото только раздразнило аппетит светлейшего князя.
Зато, чему Нав невероятно обрадовался, правительство дало добро на ещё более плотное знакомство с ещё живыми аборигенами. На станцию пришло указание заложить тайную подземную базу в непосредственной близости от поселения Лефон.
Для личного обогащения они с Яссуд спускались к Храму культуры всего раз. В квартале от большой площади паучки нашли вполне приемлемый по состоянию и по вместимости подвал. Яссуд загрузила в строительных киберов заранее составленную программу. Через неделю тысяча самых замечательных шедевров покинули заказник Храма культуры. Для надёжности и маскировки единственный вход в новоявленный схрон был засыпан большой кучей битого кирпича. Больше разоблачения Яссуд боится, как бы её не опередили возможные конкуренты, чтобы кто-то другой снял сливки с культурного наследия ицонгов.
Поначалу казалось, что Яссуд отбирает шедевры по найденным в развалинах путеводителям для туристов. Но, как то раз просматривая список "честно спрятанного", Нав понял, как глубоко ошибался. Главное, чем руководствовалась Яссуд - вкусами потенциальных покупателей. То, что превыше всего ценили ицонги, вовсе не обязательно будут ценить люди. И, соответственно, наоборот. Хитрая напарница заранее прикинула, какая картина лучше всего подойдёт для спальни, какая для библиотеки, а какую будет не стыдно выставить в приёмном зале. Что будет шедевром, а что нет - судить толстосумам, тем, кому некуда девать деньги. Мнение самих ицонгов никого не заинтересует.
Первые кибершпионы прибыли ровно через четыре месяца после начала грабежа ицонгов. Нав, распаковав ящик с фальшивыми крысами, поразился качеству подделки. Первый же освобождённый от упаковочной плёнки грызун сильно напоминает победителя за право попасть в ловушку и слопать большую часть приманки. Та же угловатая голова и серая шерсть с многочисленными светлыми пятнами. Как не сложно догадаться, кибершпион получил в наследство оригинала шкуру оригинала.
Нав так и не сумел удержаться от дьявольского соблазна подшутить над жёнушкой и запустил активированного кибершпиона в комнату Яссуд. Угора Лизин дико взвыла, когда "самая настоящая крыса" выскочила из её бельевого шкафа и серой молнией метнулась под кровать. Красная от гнева Яссуд долго гоняла Нава по коридорам станции, а потом ещё неделю не подпускала к телу.
Место для строительства подземной базы выбрали под развалинами большого военного городка, что находится всего в двух километрах от центральных ворот поселения Лефон. До начала ядерной войны в этом городке жил гарнизон и обслуживающий персонал подземной столицы. Но потом, по невыясненной причине, военный город совершенно забросили. Среди выбитых стёкол, осевших стен и разбитых дорог Нав не нашёл ни малейшего признака восстановления городка. Ицонги упорно избегают развалин. Только спустя четыре месяца, когда пришёл анализ отправленных образцов грунта, тайна была раскрыта.
По бог знает каким остаткам, ученые большого научно-исследовательского института нашли следы химического оружия. В первые дни войны авиация Коалиции сбросила на военный городок с десяток бомб с адской смесью. Ядовитая дрянь оказалась столь эффективной, что по развалинам военного городка ещё долгих пятнадцать лет нельзя было ходить без полного комплекта противохимической защиты. За это время ицонги навсегда потеряли интерес в бывшему городку.
На десяти метровой глубине, прямо под центральным плацем, киберстроители выкопали небольшой бункер. Яссуд недовольно поморщилась, когда в первый раз спустилась в подземное укрытие: сферический свод из голого бетона в кривых узких полосках от фальшивой опалубки, овальные двери настолько узки, что даже ей приходится протискиваться в них боком. Удобства, как говорится, "во дворе". Но выбора у Яссуд не было. Согласно строгому приказу, "все сооружаемые на Сотон 4 сооружения должны быть замаскированы под местные сооружения". Иначе говоря, чтобы случайный ицонг так и не понял, что очутился в тайном убежище инопланетян.
Но прошло ещё много-много месяцев напряжённой работы, прежде, чем закрытый внутренний мир ицонгов начал раскрывать свои тайны. Пушистые кибершпионы обследовали практически всё поселение Лефон, подслушали и записали сотни разговоров, подобрали тысячи биологических образцов, но накопленный материал пришлось разбирать вручную. Каким бы совершенным не был кибершпион, но ему не под силу утащить хотя одну листовку. Неприятным открытием стал язык ицонгов. За сотню лет от огрубел, потерял былую звонкость и певучесть, оброс мало понятными сленгами.
До глобального ядерного безумия государство Вицон провозглашало себя оплотом демократии и прав личности. Но то, что сейчас происходит в Лефон, даже рядом не лежало с демократией и правами личности. Диктатура, махровая, беспросветная - вот до чего опустились ицонги. Жёсткая административно-бюрократическая система, предельно простая с чётко разграниченными обязанностями. Примат закона, что не разрешено, то запрещено. Перечень наказаний не блещет разнообразием. Если нарушителю повезёт, то его публично высекут на центральной площади. Гораздо чаще виновных вешают на той же площади. Полнейший учёт и регламентация всего: воды, пищи, одежды. Карточек, и тем более денег, нет, да они и ни к чему, только поимённые списки на выдачу довольствия. Что поделаешь: развитая демократия - роскошь сытой жизни. В экстремальных условиях, когда на счету буквально каждый кусок хлеба и каждый глоток воды, выжить может только диктатура.
Единственное отличие от классической диктатуры только в том, что ицонги публично и по всякому случаю не славят своего вождя. Стены общественных помещений вместо обоев не украшают портреты гениального руководителя. За всё время прямого наблюдения за жизнью поселения Лефон там не провели ни одного массового митинга, ни одного пышного праздника с торжественным шествием и прочими групповыми признаниями в любви простых ицонгов к своему самому большому начальнику. Не удалось даже выяснить, как выглядит верховный диктатор. Его личные апартаменты оказались единственным местом, куда так и не смогли проникнуть кибершпионы.
Но дело не в прирождённой скромности верховного диктатора. Повальная бедность и чрезмерная скудость не позволяют тратиться на личные амбиции даже самому главному из всех выживших ицонгов. Различия между рядовыми гражданами и высокопоставленными чиновника свелись к минимуму. Руководитель даже самого высокого ранга может похвастаться всего лишь персональной комнатой пять на пять метров и лишним комплектом однообразной для всех одежды.
