— Можно вас, на два слова? — сказал Борков. — Но хорошо бы не здесь.

— К вашим услугам, — откликнулся метрдотель. — Пройдемте сюда, в мою контору.

Свернули в довольно широкий коридор, ведущий к буфету, и через несколько шагов метрдотель толкнул дверь справа. Борков очутился в небольшой комнате, где стояли старый кожаный диван с низкой спинкой, стол под цветной скатертью и два обтянутых кожей стула. Старомодный круглый абажур торшера бросал на стол пятно мягкого света.

— Слушаю вас, — сказал метрдотель, прикрывая дверь.

Борков замялся было, но лишь на секунду.

— Скажите… Вы знаете эту женщину?

— И да и нет. Я вижу ее здесь не первый раз, но не представлен. При мне ее называли Жозефиной. Она остановилась у нас на втором этаже.

— Вы славный парень, — совсем пьяным голосом сказал Борков. — Как вас зовут? Меня — Владимир.

— Мое имя — Филипп.

— Будем знакомы.

Борков вернулся к своему столику. Жозефина красила губы.

Они оставили недопитые бутылки и недоеденные закуски на столе. Официантка почему-то забыла подать Боркову счет, а он тоже не вспомнил, что необходимо перед уходом расплатиться.

Перед номером на втором этаже Жозефина и Борков остановились. Жозефина достала из сумочки ключ, вставила его в скважину замка и, сделав два поворота, посмотрела на Боркова.

— Разрешите откланяться, — сказал он, — желаю спокойной ночи.

Жозефина удивилась:

— Вы не зайдете?..

Борков колебался. Но распахнутая дверь заставляла принять решение.

— Хорошо, но только на одну минуту…

Они вошли в отлично обставленный номер.

— Присаживайтесь. И не бойтесь, я вас долго не задержу, — сказала Жозефина, опускаясь на тахту.

Выпили, а потом Борков читал ей по-испански стихи Лорки и по-французски Бодлера, расхаживая перед тахтой, а она покуривала сигарету и время от времени поглядывала на него с усмешкой. Наконец Борков, простившись, покинул номер. Ему не следовало пить этот последний бокал: до своей гостиницы он добрался в состоянии предельного опьянения.

…Утром он проснулся оттого, что кто-то толкнул его в бок. К своему изумлению, Борков увидел рядом с собой в постели Жозефину. Она лежала с закрытыми глазами.

Не успел Борков сообразить, что с ним и где он находится, как в дверь постучали. Он отодвинулся от Жозефины и крикнул:

— Кто там?

— Полиция, откройте!

Борков вскочил с постели. Жозефина села, прикрываясь одеялом.

— Это за мной.

— Быстро в ванную! — приказал Борков.

Жозефина убежала, схватив в охапку свою одежду. Стук в дверь повторился.

— Одну секунду. Оденусь.

Борков открыл дверь. Вошли двое.

— Просим извинения. Полиция разыскивает важного преступника. С вашего разрешения мы осмотрим комнату, — сказал один из полицейских и тут же прошел в ванную. Оттуда он появился вместе с Жозефиной.

— Нам придется исполнить кое-какие формальности, — сказал полицейский Боркову.

— Произошло недоразумение, я прошу немедленно связать меня с посольством, — заявил Борков.

— Сначала несколько вопросов, господин Борков. Где вы были этой ночью?

Борков назвал ресторан.

— Вы были в обществе этой дамы?

— Да… То есть мы сидели за одним столиком.

— Когда вы привели ее сюда?

— Я не приводил ее. Как она очутилась здесь, мне совершенно непонятно. Повторяю, это недоразумение, я прошу связать меня с посольством.

— Рассказывайте сказки! Кто может подтвердить, что вы вернулись в свой номер один?

То, что произошло дальше, было похоже на финальную сцену из плохой детективной пьесы. Дверь растворилась, на пороге стоял метрдотель Филипп. Он сказал:

— Это мог бы сделать я, господин инспектор.

— Кто вы такой?

— Метрдотель. Меня зовут Филипп. Прошу убедиться… — И он предъявил какой-то документ. — Мосье Владимир — мой друг, прошу поверить его объяснениям. А что касается этой дамы…

— Мы обязаны составить протокол, — перебил его полицейский.

— Какая вам разница, где вы задержали эту аферистку? — возразил Филипп и незаметно сунул полицейскому в карман какие-то бумажки, вероятно, деньги.

— Ладно, — произнес миролюбиво инспектор, глядя на Боркова. — Извините за беспокойство. — И к Жозефине: — Прошу следовать с нами.

Полицейские и Жозефина покинули комнату.

— Как же это вы так неосторожно… — сказал Филипп, когда они остались одни. — Ведь вы даже не успели расплатиться за ужин, и мне, видите, пришлось прийти сюда.

— Извините меня, Филипп… Я вам бесконечно благодарен… Все это как во сне… Ничего не могу понять… Сколько я вам должен?

Филипп назвал сумму. Борков достал деньги, отсчитал сколько положено.

— Приведите себя в порядок. У русских есть очень хорошая пословица: «Все, что делается, делается к лучшему», — так, кажется? — Филипп улыбался.

— Да-да… — растерянно ответил Борков.

Филипп посоветовал не расстраиваться и исчез.

…В девять часов утра Борков зашел в номер к «старикам», и они отправились завтракать в кафе при отеле. «Старики» ничего не заметили, хотя их младший товарищ выглядел невыспавшимся.

Этот день был у них свободен — хозяева предоставили им возможность отдохнуть и осмотреться. «Старики» собирались походить по музеям, а Борков сказал, что хочет заказать телефонный разговор с Москвой и будет сидеть у себя в номере. Его пробовали отговаривать: мол, лучше звонить ночью, — но Борков настоял на своем. Условились встретиться в три часа за обедом и разошлись.

Поднявшись в номер, Борков переоделся в спортивный шерстяной костюм, взял кипу газет, купленных накануне и лег на кровать поверх одеяла.

Он читал, пока не начало щипать глаза, а потом задремал. Неожиданный телефонный звонок заставил его вскочить, но сразу взять трубку он не решился. Размеренные звонки повторялись с полминуты, прежде чем Борков протянул к телефону руку.

— Алло, вас слушают.

— Это Филипп, — громко раздалось в трубке. — Я разговариваю с Владимиром?

— Да, Филипп. Я ждал вашего звонка. Я кое-что потерял.

— Не беспокойтесь, все у меня.

Борков вздохнул облегченно, спросил:

— Когда мне можно вас увидеть?

— Могу приехать к вам в отель.

— Нет, нет, — поспешно возразил Борков. — Лучше где-нибудь в другом месте.

— Тогда сделаем так, — подумав, сказал Филипп. — Из отеля идите направо до угла, потом еще раз свернете направо и увидите кинотеатр. Я буду ждать у входа в кассы. Скажем, через час. Вас устраивает?

— Да, вполне.

Борков оделся, положил в портфель бутылку «Особой московской» и две стограммовые банки зернистой игры. Но тут же передумал и завернул водку и икру в бумагу.

Подходя к кинотеатру, он увидел Филиппа — тот пересекал улицу. И хотя метрдотель был сейчас не во фраке, а в отлично сшитом костюме и в шляпе, Борков узнал его тотчас по осанке. У касс они сошлись.

— Отдать вам тут же? — спросил Филипп.

— Да, но как-нибудь тихо.

— Пройдемся.

Они двинулись по переулку, который вел к одной из главных магистралей города.

— Я принес вам кое-что в подарок, — сказал Борков, кивнув на пакет.

— Не стоит…

— Прошу вас, не отказывайтесь. Здесь всего лишь выпивка и закуска. Наша, из России.

— Ну хорошо, ради нашего знакомства, — согласился Филипп. — Давайте этот пакет и держите свою книжечку.

Пакет перекочевал в руки к Филиппу, а в ладони у Боркова очутилось его служебное удостоверение.

ИЗ МАГНИТОФОННОЙ ЛЕНТЫ № 18

Марков. На прошлом допросе вы говорили о ряде известных вам американских школ по подготовке агентуры, забрасываемой на территорию стран народной демократии и в Советский Союз. Тогда же вы упомянули о существовании специальной школы по подготовке разведчиков, расположенной в Гармиш-Партенкирхене. Расскажите, что вы знаете об этой школе?

Надежда. Американская разведка широко использует территорию Западной Германии для подготовки не только своей агентуры, забрасываемой в страны народной демократии и в Советский Союз, но и для подготовки легальных разведчиков. Для этих целей она создала разветвленную сеть специальных школ. Одна из них, готовящая легальных разведчиков, именуется школой языковой подготовки. Она находится в Гармиш-Партенкирхене.