Торопясь поскорее ее одеть, я осторожно приподнял ее с кровати, чтобы натянуть футболку через голову и прикрыть спину. Я расправлял футболку до тех пор, пока ее красивая обнаженная кожа снова не оказалась под одеждой.

Я не мог удержаться и поцеловал ее в лоб, прежде чем просунуть ее руки в рукава футболки. Она даже не проснулась во время всего этого процесса, что меня немного обеспокоило. Я не хотел, чтобы ее тошнило, но мне необходимо было вернуть ее обратно. Непременно. Я пытался сдерживать свои эмоции, но это было нелегко, особенно, когда моя Спящая Красавица не собиралась пробуждаться ото сна только потому, что я ее поцеловал. Так с какого же момента этот уик-энд пошел наперекосяк? На самом деле, если разобраться, то сказки — это полное дерьмо.

Когда я натягивал одеяло, чтобы укутать ее в него, что-то упало к ножке кровати с приглушенным стуком. Ее телефон? Скорее всего, мобильник Брианны выпал из кармана джинсов. Я нагнулся, чтобы поднять его с пола и увидел, что из кармана выскользнуло кое-что еще. Это что-то просто лежало там в кучке синей ткани. Белая пластмассовая палочка с фиолетовым колпачком на конце, которая должна была предсказать наше будущее.

Я знал, что это за белая пластмассовая палочка, но я все еще не знал ее секрета. Окно индикатора теста смотрело в пол.

Глава 9

Я открыла глаза и обнаружила Итана, дремавшего в удобном кресле рядом с кроватью. Его руки были скрещены на груди, а длинные ноги вытянуты и размещены на пуфике для ног. Он был так прекрасен, что я практически испытывала боль, долго и неторопливо его разглядывая. Я по-прежнему была поражена, что он поехал искать меня. Как он мог хотеть этого? Как такое вообще возможно? Почему он не сбежал от меня без оглядки?

С моей левой рукой было что-то не так, и я поняла почему, когда увидела присоединенную к ней трубку, которая вела к капельнице, висящей на одном из этих шестов на колесиках.

Я приподнялась, взглянув на часы, чтобы проверить время. Как долго я спала? Часы только-только перевалили за отметку 22:30. В памяти всплыли события второй половины дня, окатив меня взрывной волной, и я приготовилась получить очередную порцию боли и страданий, но этого не произошло. Думаю, пробежки, слезы и тошнота высосали из меня все соки. Вместо этого, я грелась в мягкой постели с присматривающим за мной Итаном и капельницей в руке. Ладно, это было страшновато. Я, наверное, была в ужасном состоянии, когда Итан привез меня сюда, если мне понадобился внутривенный «коктейль».

Я снова забралась под одеяло и не отказала себе в удовольствии понаблюдать за спящим в кресле Итаном. Ему наверняка в нем не особо удобно. Бедняга. Должно быть он измучен всем произошедшим и всем, что мы делали в течение последних практически двух дней.

Я еще не была готова столкнуться со всем этим лицом к лицу, но чувствовала себя намного лучше, чем несколько часов назад, и… в безопасности. В полной безопасности благодаря заботе Итана, ведь именно такие чувства он во мне пробуждал с той самой ночи, когда я встретила его и он отвез меня на своей машине домой. Я вновь погружаюсь в сон, удовлетворенная осознанием того, что, по крайней мере, сейчас я не одна.

Когда я проснулась в следующий раз, кресло Итана оказалось пустым. Прикроватные часы показывали чуть больше 01:15 ночи, поэтому я предположила, что он, скорее всего, пошел спать. В другую кровать. В другое место. Я сделала глубокий вдох и попыталась смириться с этим. Превратившись в размазню, я бы себе ни на йоту не помогла. Но иной раз, безусловно, можно себе позволить потерять голову, особенно, когда есть тот, кто тебя подхватит. Как Итан...

Я поняла, что мне нужно в ванную, поэтому откинула одеяло и осторожно выбралась из постели. Ноги были немного ватными, мышцы очень болели, особенно в ногах и в области брюшного пресса, но я улыбнулась, заметив на ногах носки. Наверное, Итан надел их на меня. Он действительно меня любит. Я искренне в это верила, но думаю, я боялась, что беременность убьет эту любовь во всей ее новизне и хрупкости. Мы двигались слишком быстро, чтобы как-то со всем этим справиться. Верно?

Шест с капельницей нужно было катить рядом с собой, иначе я рисковала выдернуть иглу, вставленную в мое запястье. Я вздрогнула при виде уродливой хреновины, радуясь, что не помнила, как ее в меня воткнули. Шест был немного неудобным, но мне удалось протащить его и позаботиться о насущных проблемах.

Первое, что я сделала, это почистила зубы. Я фактически застонала от божественного вкуса зубной пасты и ощущения мятной свежести во рту после нескончаемого числа отвратительных приступов тошноты. Это мелочи...

Затем я занялась своими волосами, которые, должна признаться, выглядели довольно-таки ужасно. Я даже не хочу думать о том, что в них могло засохнуть. На самом деле я хотела принять душ, но знала, что не способна справиться с этим в одиночку, когда я все также подсоединена к капельнице. Расчесав и заплетя волосы в длинную косичку сбоку, ситуация более-менее улучшилась, но я по-прежнему выглядела хреново. Я бросила взгляд на ванну.

— Почему ты не в постели? — рявкнул Итан, стоя в дверях, с хмурым выражением на прекрасном лице.

— Мне нужно было сходить в уборную.

— Ты закончила?

Я кивнула и с тоской взглянула на великолепную мраморную ванну.

Он проследил за моим взглядом, направленным в сторону ванны.

— Даже не думай об этом. Ты возвращаешься обратно в постель.

Он подчеркнуто выделил каждое слово, по-прежнему грозно сверкая глазами.

Я вздернула брови.

— Ты указываешь мне куда идти?

— Ага. И это не обсуждается. — Он для пущего эффекта ткнул пальцем в направлении кровати и с важным видом подошел ко мне, без усилий оторвав меня от пола. — Возьмись за шест, детка, он тоже пойдет.

Я взвизгнула и ухватилась за шест. От его одежды повеяло холодом, когда он прижал меня к себе.

Итан, не теряя времени, вернул меня обратно в постель вместе с прикрепленной ко мне капельницей.

— Зачем мне нужна эта штуковина? – спросила я.

Он наклонился, приблизив свои губы к моим губам.

— Потому что, по словам Фреда, ты была настолько обезвожена, что в том состоянии, в котором я тебя нашел, тебя бы уже положили в больницу. – Его взгляд был суровым, а голос мягким, пока он говорили мне жестокую правду.

— Ох…

Я не знала, что еще ответить, но почувствовала, как меня начали переполнять эмоции, которые угрожали пошатнуть мое хрупкое самообладание. Я поднесла ничем не скованную руку к его щеке и коснулась щетины его бородки, гармоничное сочетание мягкости и жесткости так хорошо мне знакомое к настоящему времени. Итан закрыл глаза, словно он наслаждался моим прикосновением, и это вызвало во мне грусть. Ему тоже необходимо было какое-нибудь успокоение.

— Ты выходил покурить, да?

Он кивнул, и я заметила какой-то отблеск в его глазах, похожий на сожаление, возможно, даже на стыд. Я почувствовала себя еще хуже. Разумеется, ему сейчас не нужно мое осуждение. Из-за меня этому бедолаге пришлось разбираться с вызовами, поступившими на мой телефон прошлым днем и вечером, и он все еще был здесь, рядом со мной. Он пришел, чтобы забрать меня, сказал, что любит, и позаботился обо мне, когда мне было плохо. Он сделал для меня всё, что мог, и чем я ему отплатила? Я сбежала, утопая в жалости к себе, и настолько ухудшила свое состояние, что сейчас оказалась бы в больнице, не будь Фредди дипломированным врачом.

— Мне очень жаль… — прошептала я. — Я снова причинила тебе боль… мне очень, очень жаль, что я так поступила.

— Тише. — Он потянулся к моим губам и нежно меня поцеловал, источая аромат мяты и специй, и сообщая мне тем самым, что он все еще со мной. Моя нерушимая опора.

— Я рада, что ты здесь… я уже просыпалась перед этим и видела, что ты спишь в кресле… а когда проснулась в следующий раз, тебя не было…