– Впредь я не сделаю ничего подобного, не предупредив тебя, – пообещала Розали.

– Надеюсь, – отрезал Рэнд.

– Между прочим, я не думаю, что сумела повлиять на Канинга. Он сказал, что постарается найти что-нибудь приемлемое для Брумеля, но при этом будет исходить из политических интересов Англии, а не только из интересов одного человека.

– На языке политиков это означает «нет».

– Я тоже боюсь этого. – Розали встала и нерешительно подошла к мужу. – Ты все еще сердишься…

Беркли нахмурился, его лицо растворилось в темноте, когда он погасил лампу.

– Только потому, что люблю тебя – такую сумасбродную ведьму. Мысль, что с тобой может что-нибудь случиться, сводит меня с ума.

– Прости, что я не сказала тебе, Рэнд… Это произошло не потому, что я не доверяю тебе. Напротив, я знаю, как ты…

Он остановил ее, приложив палец к губам. Его руки опустились к лентам ее прозрачного белого одеяния. Взгляд карих глаз опустился ниже: ее тело было видно сквозь складки прозрачной одежды. Руки Рэнда развязывали ленты, нетерпеливо срывали тонкую ткань.

Розали судорожно вздохнула, когда одежда упала к ее ногам и она почувствовала на себе жадный мужской взгляд.

– Не произноси никаких извинений. Докажи мне это.

Губы слились в поцелуе, и страсть захватила их.

– О Боже, – прошептала Мира, когда солнечный луч. прочертил полосу света на ее кровати.

Она посмотрела на Мэри, которая принесла завтрак на подносе и теперь раздвигала портьеры. Служанка остановилась, услышав недовольный возглас. Миры, и обернулась к ней.

– Вы вчера попросили меня разбудить вас в десять часов. Может быть, мне закрыть окно и вернуться часа через два?

– Нет, нет. Я просто уловила запах кофе. – Мира с усилием села на кровати. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Куда делось то прекрасное ощущение, пережитое тогда, после первой ночи с Алеком? Почему сейчас она чувствует себя виноватой? Она откинулась на подушку и закрыла глаза. – Мэри, – позвала она. – Сегодня мне нужна горячая вода для чая. Мои травы в сумке в шкафу…

– Вы больны?

– Голова болит.

– Сейчас я принесу воды.

Мира удивилась, почему, уходя, служанка так подозрительно посмотрела на нее. Нерушимое правило: слуги знают все секреты своих господ. Мира, которая в свое время была служанкой, могла с уверенностью подтвердить это. Она боялась, что Мэри заподозрила что-то неладное, увидев ее смятое белье или заплаканное лицо…

«Конечно, у Мэри появились подозрения», – беспокойно подумала Мира.

Розали тоже подумала, что с Мирой что-то произошло, в то время как сама разговаривала с Канингом. Хотя Розали была поглощена собственными проблемами, смысл ее оценивающего взгляда, когда они встретились возле бального зала, был очевиден.

Мэри вернулась, неся на изящном подносе маленький серебряный чайник, тонкую фарфоровую чашку с блюдцем и серебряную ложку.

– Благодарю. – Мира медленно открыла сумку с травами, задумчиво разглядывая засушенные растения, порошки и корни. Ей нужен был корешок, широко распространенный во Франции, но он ни разу не встречался ей в Англии. – Что еще.., что еще? – бормотала она, прижимая пальцы к вискам.

Она знала множество лекарств, способов приготовления отваров и настоев, но никогда не интересовалась препаратами, которые применяют для предотвращения беременности. До сих пор она не нуждалась в этих средствах.

«Возможно, уже слишком поздно, – подумала она и прикусила губу, слегка коснувшись пальцами живота. Мысль о ребенке, ребенке Алека, наполнила ее душу странным томлением. – Но нет.., я не могу, если только Богу не угодно другое».

Она медленно высыпала в воду бледно-красный порошок тимьяна, добавила руту и несколько листков калгана.

Чтобы перебить горький вкус, она кинула в чай лепестки фиалки и розы.

– Добавьте еще руты, – сказала Мэри, убиравшая в комнате.

– Еще… – начала было Мира и резко подняла голову.

Выражение лица служанки было совершенно спокойным и доброжелательным.

– Я узнала этот рецепт раньше, чем научилась замешивать тесто. Добавьте еще руты.

Мира опустила голову и добавила руты в чай, размешала его ложкой и попробовала.

– Ах… – Она чуть не поперхнулась. – Это ужасно!

– Принимайте каждое утро, – сказала Мэри.

Когда служанка вышла. Мира подняла голову. Закрыв глаза и зажав пальцами нос, она глотала горький чай.

День выдался жарким, и празднования были перенесены на природу – на берег реки, протекавшей неподалеку от «Брайтон-Павильона». Мира и Розали дружески разговаривали, но не упоминали о вчерашних происшествиях на маскараде. Взаимное уважение было ценнейшим свойством их отношений, в которых не было места упрекам или требованиям отчета друг перед другом. Рэнд сопровождал их на прогулке по одному из множества чудесных садов, окружавших «Павильон».

Мира на несколько шагов отстала от четы Беркли, сегодня они казались особенно близкими и погруженными в свою беседу. Приглядываясь к растениям и травам. Мира вдруг услышала знакомый голос:

– А-а, маленькая плутовка с пятнами пунша.

Быстро обернувшись. Мира увидела пожилую женщину, с которой разговаривала вчера. Она сидела на маленькой скамеечке в тени. Слегка прищурившись, она подозвала Миру:

– Подойдите ко мне, дитя мое… Яркий солнечный свет мешает мне видеть вас.

Посмотрев на облачное небо. Мира покачала головой и вошла под сень деревьев, где сидела пожилая леди.

– Кто присматривает за вами? Почему я всегда встречаю вас одну?

– Я не люблю, когда за мной присматривают, – ответила Мира и улыбнулась, заметив удивление дамы.

– О силы ада, я тоже. Присаживайся рядом, давайте побеседуем.

Мира повиновалась.

– За мной присматривает леди Беркли.

– Леди Беркли… – задумалась пожилая дама. – Вот как…

До моих ушей дошло немало слухов о вас.

– Надеюсь, вы не верите им.

– Я верю, что в каждом слухе есть доля истины. Мало кто обладает достаточной фантазией, чтобы сочинить сплетню от начала до конца. Конечно, во времена моей молодости некоторые слухи обо мне были совершеннейшей ложью, но они не смогли бы скомпрометировать меня больше, чем чистейшая правда.

– Какова же была правда?

Дама посмотрела на нее с одобрением:

– Редко кто отваживается спрашивать меня об этом. Я, разумеется, не собираюсь отвечать, но смелость вопроса характеризует вас с хорошей стороны. – Она склонила набок седеющую голову. – Я слышала, вчера было произнесено немало тостов в вашу честь. Похоже, сплетни не уменьшили вашу популярность.

– Как приятно слышать это. – Не слишком радуйтесь. Мужчины с большей готовностью пьют за здоровье женщины, чем предлагают ей руку и сердце.

– Я не озабочена поиском мужа.

– Как это нетипично для девушки. А вы не боитесь стать «обезьяньей королевой»?

– Простите, кем? – переспросила Мира, смеясь над необычной фразой. – Боюсь, мне не знакомо это выражение.

– Это наказание постигает старую деву за то, что она отказалась «плодиться и размножаться». Когда она отправляется на тот свет, то становится в аду «обезьяньей королевой». – Пожилая дама смотрела, какой эффект произвели ее слова.

Мира улыбнулась:

– Я полагаю, это наказание придумали старые холостяки?

Ее вопрос заставил даму рассмеяться, она махнула платком, подзывая свою компаньонку:

– Позови моего сына. Он должен быть у реки вместе с остальными родственниками.

– Вашего сына? – вежливо поинтересовалась Мира.

– Да, я намерена представить вас.

Боже, еще один! Мира проводила взглядом компаньонку. Внезапно ей захотелось сказать этой острой на язык сильной женщине, что ей нет ни до кого дела. Она подумала, каким должен быть сын такой матери – безвольным и подчиненным или твердым и грубым?

– Вы не англичанка?

– Нет, мадам, – сдержанно ответила Мира.

– Француженка?

– Да, мадам.