Однако признавая исторические факты, З.Бжезинский демонстрирует непонимание сути самих фактов и глобальной политики:

·    дело не только в Сталине, который вовсе не мотался по всему миру, подавая и продавая себя как гения всех времён и народов,

·    дело в целенаправленном пиаре, который независимо от воли И.В.Сталина осуществлялся по всему миру в русле определённой глобальной политики преодоления общего кризиса капитализма.[347]

И соответственно успеху социального эксперимента в СССР, достигнутому в сталинские времена, до начала 1970‑х гг. советские разведслужбы в общем-то успешно находили во всех слоях буржуазно-либеральных обществ достаточное количество высокоинтеллектуальных людей, которые шли на сотрудничество с ними по идейным соображениям, видя в СССР прообраз светлого будущего всего человечества, работая не за плату и не под давлением шантажа.

Но это — внешне легко видимые аспекты вопроса о роли марксизма в глобальной политике. Внутренние состоят в том, что:

·    гонка «потреблятства», характеризующая буржуазный либерализм как образ жизни, была обуздана, что и позволило изменить качество жизни общества;

·    в результате этого уровень социальной напряжённости и противоречий социальных групп в СССР действительно стал гораздо ниже, чем в буржуазно-либеральных обществах, за счёт системы социальной поддержки личности вне зависимости от её происхождения во всех возрастных периодах;

·    ресурсоотдача системы в глобально-политических проектах выросла;

·    власть над социальной системой СССР заправилы глобальной политики сохранили на основе распространения в обществе идей марксизма и эксплуатации его умолчаний (невнятность в освещении проблематики права собственности и управления);

·    были созданы предпосылки к достижению более высокого уровня производительности общественного труда, нежели в капиталистической системе буржуазного либерализма, а тем более — в системе буржуазных диктатур;

·    и соответственно это открывало возможности к распространению достижений социалисти­ческого строительства в СССР на весь остальной мир.

Но Русь — не лучшее место для постановки экспериментов на тему о том, как придать устойчивость толпо-“элитаризму” в безопасных формах и реализовать принцип идеального рабовладения «дурака работа любит и дурак работе рад».

По завершении второй мировой войны И.В.Сталин по сути вынес смертный приговор марксистскому проекту в своей работе “Экономические проблемы социализма в СССР”:

«Необходимо, в-третьих, добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и ум­ственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для то­го, чтобы стать активными деятелями обще­ственного развития...» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, стр. 68, отд. изд. 1952 г., текст выделен нами).

Выделенное курсивом в последней фразе предполагает концептуальную властность общества, устойчиво и гарантированно воспроизводимую в преемственности поколений, и соответственно — прекращение эпохи толпо-“элитаризма” и власти над обществом каких бы то ни было закулисных мафий.

И далее И.В.Сталин продолжает говорить о будущем, матрично-эгрегориально программируя его:

«Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьезного культурного роста членов общества без серьёзных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходи­мо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение, не­обходимое для того, чтобы члены общества имели воз­мож­ность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо про­фессии. Для этого нужно дальше коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарпла­ту рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше как путем прямого повышения денежной зарплаты, так и особенно путем дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления.

Таковы основные условия подготовки перехода к коммунизму» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, стр. 69).

Но это — не пустые декларации о благонамеренности, поскольку И.В.Сталин обнажил поработительную суть марксизма, чем поставил общество перед вопросом о выработке освободительной альтернативы поработительному марксистскому проекту:

«... наше товарное произ­водство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме» (“Эконо­мичес­кие проблемы ...”, стр. 18).

Это действительно было так, поскольку налогово-до­тационный механизм был ориентирован на снижение цен по мере роста производства. И после приведённой фразы И.В.Сталин продолжает:

«Более того, я думаю, что необ­ходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из “Капитала” Маркса, ... искусственно приклеи­ваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как “необходимый” и “прибавочный” труд, “необ­ходимый” и “прибавочный” продукт, “необходимое” и “при­бавочное” время. ( ... )

Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствую­щими новому положению.

Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, стр. 18, 19).

Если из политэкономии марксизма изъять упомянутые Сталиным понятия, то от неё ничего не останется, со всеми вытекающими из этого для марксизма последстви­ями.

Вместе с «прибавочным продуктом» и прочим изчез­нет мираж «прибавочной стоимости», которая якобы су­ществует и которую эксплуататоры присваивают, но ко­то­рую Сталин не упомянул явно.

В приведённом фрагменте И.В.Ста­лин пря­мо ука­зал на мет­ро­ло­ги­че­скую не­со­стоя­тель­ность мар­кси­ст­ской по­лит­эко­но­мии:

Все пе­ре­чис­лен­ные им её из­на­чаль­ные ка­те­го­рии не­раз­ли­чи­мы в про­цес­се прак­ти­че­ской хо­зяй­ст­вен­ной дея­тель­но­сти. Вслед­ст­вие это­го они объ­ек­тив­но не под­да­ют­ся из­ме­ре­нию. По­это­му они не мо­гут быть вве­де­ны в прак­ти­че­скую бух­гал­те­рию ни на уров­не пред­при­ятия, ни на уров­не Гос­пла­на и Гос­ком­ста­та.

Это оз­на­ча­ет, что мар­кси­ст­ская по­лит­эко­но­мия об­ще­ст­вен­но вред­на, по­сколь­ку на её ос­но­ве не­воз­мо­жен управ­лен­че­ски зна­чи­мый бух­гал­тер­ский учёт, и сверх то­го её про­па­ган­да из­вра­ща­ет пред­став­ле­ния лю­дей о те­че­нии в об­ще­ст­ве про­цес­сов про­из­вод­ст­ва и распре­де­ле­ния и об управ­ле­нии ими.

Но политэкономия марксизма — следствие философии марксизма, и соответственно, — указав на метрологическую несостоятельность политэкономии марксизма, И.В.Сталин намекнул на необходимость ревизии философии марксизма[348], проведение которой неизбежно приводит к выработке более эффективной философии, что и открывает пути к общедоступности концептуальной властности и тем самым действительно прекращает эпоху толпо-“элита­риз­ма”.[349] Однако за прошедшие после убийства И.В.Сталина более, чем полвека подавляющее большинство приверженцев коммунистических идеалов так и не поняли ни уроков марксизма, ни И.В.Сталина…

Состав преступления И.В.Сталина перед заправилами глобальной политики на основе библейского проекта в том, что он решил строить коммунизм, в котором бы коммунары стали бы сами хозяевами своей судьбы и будущего человечества.