— Разве тебя не ждет Рейчел? — с беспокойством спросила она, когда он заглянул в открытый шкаф.

Он обернулся к ней. Она стояла в противоположном конце комнаты, в углу, где перед уходом бросила свои шлепанцы.

— Мы с Рейчел просто друзья.

— Вас связывает общее прошлое.

— Мыс ней встречались, когда я только приехал преподавать во Флориду. Это продолжалось около года. Любовников из нас не получилось, но мы остались друзьями.

— Но как такое возможно? После того, что у вас было?

— Я не знаю как. Но вот ведь возможно.

Он двинулся к ней. Она готова была поклясться, что стулья и ковры расступаются перед ним, чтобы дать ему дорогу.

— Ты хотела поговорить? Пригласить меня на ужин или в кино?

Она была в буквальном смысле загнана в угол. Он приблизился к ней и остановился, почти касаясь ее и все же не касаясь, как у него это получалось, словно она могла ощущать его прикосновения, на самом деле не ощущая их, словно чувствовала его на расстоянии.

— Если ты вынудишь меня произнести это вслух, я умру, — прошептала она. — Прямо тут. Упаду замертво от смущения.

— То, что было в саду?

Она кивнула.

Его руки коснулись ее плеч, пальцы скользнули под воротник халатика.

— Что, не так-то просто это забыть, да?

— Да.

Халатик соскользнул с ее плеч и неминуемо упал бы, если бы она не вцепилась в лацканы.

— У тебя такая горячая кожа, — прошептал он. — Если бы тогда, дома, я почувствовал, какая ты горячая, я был бы твой в два счета.

Он поцеловал ее и вытащил из угла, а потом начал теснить к постели, буквально пожирая ее. Возьмите одного мужчину, одну глупую женщину, положите их в миску и хорошенько встряхните. Голова у нее шла кругом, мысли путались. Ей казалось, что она падает, потом она упала на самом деле, под колени ей ткнулся край кровати, и она полетела на спину. Халатик распахнулся, и она ощутила рядом с собой Тайлера; он оторвался от ее губ ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы избавиться от собственной рубашки, а потом его обнаженная грудь прижалась к ее груди.

Он все понимал. Он помнил, как она жаждала этой близости, этого прикосновения кожи к коже, как нужен был ей кто-то, на кого можно было излить все, что было у нее в таком избытке.

— Здесь нельзя, — прошептала она. — Там, внизу, Сидни и Бэй.

Он впился в ее губы.

— Дай мне десять минут, я куда-нибудь сплавлю Рейчел.

— Ты не можешь ее никуда сплавить.

— Но она пробудет здесь еще три дня.

Они долго смотрели друг на друга, потом он наконец с глубоким вздохом перевернулся и лег рядом с ней. Клер сделала попытку застегнуться; не могла же она вот так лежать в распахнутом халате? Но Тайлер не позволил; он протянул руку и накрыл ладонью ее грудь. Так уверенно, так по-хозяйски. «Мое».

— Пожалуй, ожидание тоже может быть приятным, — произнес он задумчиво. — Целых три дня ожидания.

— Целых три дня, — эхом отозвалась она.

— Что заставило тебя передумать? — спросил он и, перевернувшись на бок, скользнул губами туда, где только что была его рука.

Она запустила пальцы в его волосы и крепко зажмурилась. Как можно так сильно чего-то жаждать, чего-то, что она даже не понимает?

— Я должна научиться подпускать людей ближе. Если они уйдут, значит, они уйдут. Если я не переживу этого, значит, я этого не переживу. Такое может случиться с каждым. Правильно?

Он приподнял голову и заглянул ей в глаза.

— Ты боишься, что я уйду?

— Не может же это быть на всю жизнь.

— С чего ты взяла?

— Я не знаю ни одного человека, у кого так было бы всю жизнь.

— Я все время думаю о будущем. Всю жизнь я гонялся за мечтами о том, как могло бы быть. И впервые на самом деле поймал такую мечту.

Он снова поцеловал ее, потом нащупал свою рубашку и поднялся.

— Я буду выдавать тебе по одному дню за один раз, Клер. Но помни, я уже на много тысяч дней впереди тебя.

Фред впервые собирался ночевать на чердаке, и Эванель слышала, как он ходит туда-сюда у себя наверху. Знать, что в доме есть еще одна живая душа, которая издает негромкие уютные звуки, похожие на мышиную возню, было приятно. Беда призраков в том, что они не издают никаких звуков. Уж кто-кто, а она достаточно долго прожила под одной крышей с безмолвным призраком своего мужа, чтобы знать об этом.

Она задалась вопросом, не поступила ли по-ханжески, когда уговорила Фреда переехать к ней. Это было совсем не то же самое, как если бы она сама переехала к кому-нибудь. Наверное, когда твой любимый человек умирает, это не так, как когда он просто уходит от тебя. А может быть, это одно и то же. Во всяком случае, больно, наверное, одинаково.

Внезапно Эванель уселась в кровати.

Черт.

Ей необходимо было дать кое-что одному человеку. Она на миг задумалась. Это был Фред. Она должна была кое-что дать Фреду.

Она включила прикроватный светильник и, надев халат, вышла в коридор. Там она остановилась, соображая, куда идти. Две другие комнаты первого этажа были теперь оборудованы картотечными шкафами и миленькими деревянными стеллажами, куда переместились все ее залежи.

Налево.

Во вторую комнату.

Она щелкнула выключателем, подошла к картотечному шкафу и открыла ящичек, помеченный буквой «П». В этом ящичке обнаружились перчатки, пакетики для бутербродов и потенциометр, аккуратно разложенные рядом с карточками с названиями в алфавитном порядке. Карточка под заголовком «Приспособление» была снабжена примечанием «См. также «Инструменты». Этого Фред вполне мог бы и не писать. Если ей нужен был какой-то инструмент, она шла прямиком к этому инструменту. Но Фред пока что не уяснил толком, каким образом действует ее дар. Как, впрочем, и она сама.

Под названием «Приспособление» она нашла то, что искала. Это была такая штуковина в магазинной упаковке, кухонный инструмент, называемый мангорезкой, предположительно предназначенный для того, чтобы облегчить вырезание косточки из манго.

Интересно, как он это воспримет? Изначально он поселился у нее в надежде получить от нее что-то такое, что поможет ему наладить отношения с Джеймсом. Наверное, не дождавшись вожделенного подарка, он разочаровался в ней? И вот теперь, столько времени спустя, ее наконец посетило побуждение кое-что ему дать, и это кое-что не имеет никакого отношения к Джеймсу. Возможно, это и к лучшему. Возможно, он увидит в этом знак, что, переехав к ней, он поступил правильно.

А возможно, решит, что ему просто нужно есть больше манго.

До нее донеслась негромкая трель звонка сотового телефона Фреда. Он сказал, что не хочет пользоваться ее телефоном, чтобы не занимать его на тот случай, если ей понадобится позвонить кому-нибудь и предупредить, что она собирается занести какую-нибудь вещь. Ей это льстило — он считал ее кем-то вроде супергероя.

Эванель постучала в дверь, ведущую на чердак, и начала подниматься по лестнице. С верхней ступеньки она увидела Фреда — он сидел в кожаном кресле напротив углового столика, на котором примостился его телевизор. Перед ним на кожаной оттоманке лежал каталог антиквариата. Отсюда еще не успел выветриться запах краски.

— Да-да, — произнес Фред в трубку. — Постарайтесь сделать все, что сможете. Спасибо, что позвонили.

Он нажал кнопку отбоя.

— Я помешала тебе?

— Нет. Это просто деловой звонок. Один заказ задерживается. — Он положил телефон и поднялся. — Что-то случилось? Вам нездоровится? Или просто не спится? Хотите, я что-нибудь вам приготовлю?

— Нет, я в добром здравии. — Она протянула ему сверток. — Я хотела отдать тебе вот это.