Кэйко топает ногой:

– Это неправда! Самое важное для него – идиотская затея сделаться детективом. Мы каждую неделю ужасно ссорились из-за этого, но он меня не слушал. И вот посмотрите, что случилось!

Мори пожимает в замешательстве плечами. Уно говорил, что Кэйко поддерживала его выбор карьеры, считала это модным. Он говорил об этом так натурально, с такой наивной гордостью.

Кэйко тяжело опускается на скамью: руки сложены, ноги скрещены, – уставившись на стену перед собой. Она не такая, как предполагал Мори, – жестче, лучше контролирует себя. Она может перевести горе и страх в другое чувство – злость. И объект этой злости – он, Мори.

– И что случилось? – спрашивает она, не отрывая взгляда от стены.

Мори кратко излагает: выстрелы; человек, убегающий в ночь; «скорая помощь» привезла в больницу. О чем он не говорит: дырка в груди Уно; лужа крови, растекающаяся по мокрому металлу; цвет его лица под кислородной маской.

– Вы хотите сказать, что не знаете, кто и почему это сделал?

– Пока нет, – признает Мори.

– Не слишком-то для бога детективов! В конце концов, убить-то хотели вас, так?

– Вполне вероятно.

Она смотрит на него, сжав бледные губы.

– На его месте должны были быть вы, Мори-сан. И вы бы лежали теперь там и боролись за жизнь.

На это ответить невозможно, так что Мори и не пробует. Кэйко сидит молча, покачивая ногой, как метроном. Мори смотрит, как несколько медсестер, болтая и шутя, проходят мимо. Периодически по громкой связи делают объявления о незаконно припаркованных машинах и входах, которые вот-вот закроют на ночь. Больничная рутина так обнадеживающе нормальна, она заставляет думать скорее о правительственных офисах, чем о смерти, страданиях и потерях. По ту сторону двери человек лежит пластом на операционном столе, и врачи с суровыми лицами погружают руки по запястья в кровавое месиво его грудной клетки. В любой момент его сердце может пробить последний удар, и душа уплывет прочь бумажной лодочкой по реке. И Кэйко абсолютно права. На его месте должен был быть Мори.

Двери операционной распахиваются. Выходит врач в зеленом халате, маска болтается у него на шее. Он глядит на Мори и Кэйко, затем указывает на Кэйко, подзывает ее. Это хороший знак. Мори сидит и смотрит, как они разговаривают, примечает улыбку, что освещает лицо Кэйко. Потом она оседает на стул, из горла вырываются громкие всхлипы. Мори пару минут выжидает, затем подходит и садится рядом.

– Твой жених – крепкий парень, – говорит он.

– Он глупый парень, – говорит Кэйко, смаргивая слезы. – Я хочу, чтобы вы это ему сказали, Мори-сан. Хочу, чтобы вы объяснили.

– Объяснил что?

Кэйко достает из кармана платочек и сморкается неожиданно яростно.

– Про весь этот детективный бизнес. Он никогда меня не послушается. Он послушается только вас, больше никого.

– Ты хочешь, чтобы я уговорил его прекратить этим заниматься?

Кэйко энергично кивает:

– Если он не прекратит, свадьбы не будет. Я сказала ему это два вечера назад, коротко и ясно.

Это был тот вечер, когда он встретил ее на улице у дома Уно. Мори вспоминает ее решительное лицо. Потом вспоминает Уно на следующий день – все такой же сияющий и полный энтузиазма, как всегда. Уважение Мори к Уно поднимается еще на несколько пунктов. Этот парень гораздо лучше умеет притворяться, чем думал Мори. Может, в конце концов, он правильно выбрал себе карьеру.

Кэйко подкрашивает ресницы, ее губы снова сжаты. Момент слабости прошел.

– То, что я говорю, – это здравый смысл, – произносит она. – Вы понимаете, о чем я?

Мори очень хорошо понимает, о чем она. Это ясно по тому, как она на него смотрит, по тону ее голоса – она не хочет выходить замуж за человека, который станет таким, как Мори.

– Здравый смысл есть здравый смысл, – говорит Мори.

– Правильно! – живо подхватывает Кэйко. – Он не должен быть таким эгоистом. Он должен думать о будущем. Вот что я хочу, чтобы вы ему сказали, Мори-сан.

– Я объясню ему ситуацию, – говорит Мори, поднимаясь на ноги.

Он имеет в виду: объяснит Уно, что тот делает выбор. Середины нет. Либо он женится на такой девушке, как

Кэйко, либо работает с таким человеком, как Мори: это взаимоисключающие вещи. «Думать о будущем»: он так и скажет, но не думает, что Уно обратит внимание. Несколько людей вот так же советовали Мори, когда он начинал. Он проигнорировал их советы. Когда ты молод, будущее слишком далеко, чего о нем заботиться? А потом однажды смотришь в зеркало и понимаешь, что будущее уже прошло. Осталось только настоящее, все больше настоящего, каждый день, оно скользит мимо быстрее и быстрее.

Мори проходит по больничному коридору мимо посетителей с корзинками фруктов, мимо врачей, говорящих о гольфе, мимо нянечек, болтающих о популярных певцах и фильмах. В воздухе висят запахи прачечной, прокисшей еды, дезинфекции. Мори не замечает. Он думает о бумажных лодочках с маленькими зажженными свечками, о целой процессии лодочек, уплывающих прочь в огромный черный океан. По крайней мере одну прибило обратно к берегу.

В десять утра, поставив ногу на первую ступень лестницы в свой кабинет, Мори слышит телефонный звонок. Он знает, что это звонит его телефон, потому что у него такой примечательный звук – чуть громче остальных телефонов в доме, чуть резче. Мори не спешит: если спешить, он обычно прекращает звонить ровно в тот момент, как берешь трубку, – но неспешно, не убыстряя шага, поднимается по лестнице. Мягко открывает дверь, вешает плащ. Затем поворачивается к столу и берет трубку с рычага на середине гудка.

– Доброе утро, Мори-сан, – говорит Кимико Ито. – Вы не опоздали на работу сегодня?

– Я был занят всю ночь, – говорит Мори, стараясь скрыть раздражение. – Моего друга чуть не убили.

– Какая жалость, – говорит Кимико Ито. – Надеюсь, вы не пострадали.

– Убить хотели меня, – говорит Мори откровенно.

– Правда? Какая у вас захватывающая жизнь, Мори-сан! Как бы то ни было, мы договорились, что вы сейчас работаете только по моему делу. Надеюсь, вы как следует сосредоточены на работе.

Мори хмыкает в знак признательности, напоминая себе о бонусе. Частный детектив – это сфера услуг, значит, клиент – бог. Как успешный предприниматель другой части сферы услуг, Кимико Ито знает расклад. Такие же бонусы, наверное, она платит своим подчиненным, и сама их получала в юности. Она понимает, что подходящее вознаграждение может помочь «как следует сосредоточиться» в сложных обстоятельствах, например, когда раздвигаешь ноги перед каким-нибудь иссохшим политиком со слабым сердцем и простатой, похожей на сацуму.[42]

Вот зачем Кимико Ито звонит: получить последнюю информацию по делу Миуры. Мори говорит, что предположение об убийстве подгверждается, у него есть вполне ясные представления об обстоятельствах, и он уже поговорил с подозреваемым.

Кимико Ито явно впечатлена:

– То есть, вы уже знаете, кто убийца?

– Я сказал, «с подозреваемым», – отвечает Мори. – Пока нет реальных доказательств, и мотивы не отработаны.

– Ах, мотивы! То есть, вы думаете, что жена ни при чем?

– Вероятно, нет. По моему мнению, дело связано с политическим скандалом.

– С политическим скандалом? – Кимико Ито произносит это так, будто никогда прежде не сталкивалась с подобным словосочетанием.

– Да, с отцом жены. Миура-сан никогда ничего о нем не рассказывал?

– О Торияме-сэнсэе? Нет, не думаю.

– А о фармацевтической компании «Наканиси»? Никогда такую не упоминал?

Кимико Ито заливается смехом:

– Вы не понимаете, Мори-сан. Он никогда не обсуждал серьезных вопросов с такой слабоумной бедняжкой, как я.

Мори сардонически ухмыляется. Кимико Ито вышла ниоткуда. Теперь она живет в роскошной квартире в самом дорогом районе города, летает по свету первым классом, играет в гольф на Гаваях. Вот насколько она слабоумная.