По сведениям разведки, в том месяце куда-то пропала одна из секретных подлодок островного государства с изображением солнца на военно-морском флаге, но какая тут связь? Никакой, скорее всего.
Чета Ерошенко задержалась во Владивостоке ненадолго: одиннадцатого мая капитан-лейтенант получил назначение обратно на Черноморский флот, где получил в руки старого знакомого — лидер «Москва». И орден Красного Знамени как за этот дальний поход, так и за умение держать язык за зубами. Уже пятнадцатого мая семья Ерошенко вернулась в хорошо знакомый и любимый Севастополь, где девятнадцатого числа последнего летнего месяца у них появился сын Владимир.
Нью-Йорк, Нью-Йорк… 2 мая 1941 года.
Генри Френсис Атертон приехал в Нью-Йорк по делам. Надо сказать, что он не любил мегаполисы, хотя по роду своей деятельности вынужден часто бывать в этих шумных человечьих муравейниках. Ему было 57 лет, и он цепко держал управление Allied Chemical and Dye Corporation, как до этого жестко руководил Solvay Process Company — одной из пяти компаний, после слияния которых и образовался химический гигант AC&DC[3]. Производство соды, аммиака, анилина, это было начальным этапом работы корпорации. Дальше она успешно развивалась, а поглотив компанию по производству бензола, стала одной из ведущих химических корпораций, основой мощного производства боеприпасов в США. Кроме того, они стали производить синтетические добавки, катализаторы, синтетические полимеры, оборудование для химической промышленности, что делало ее лакомым куском для поглощения со стороны многих акул капиталистического бизнеса. Вот только с «Непробиваемым Генри», как звали его коллеги, справиться пока что никто не мог. Он был невысок, худощав, жилист, умеренный в еде и питье, любил выкурить хорошую сигару, отдавая предпочтение кубинским. Там, на большом тропическом острове, у него была своя небольшая плантация табака и такая же небольшая фабрика, в которой сигары скручивались вручную, под контролем лучших технологов. Эти сигары не попадали в продажу и были подарочным и коллекционным предметом, говорили, что несколько коробок таких сигар попали в руки нынешнего премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, который дал им высшую оценку. А к оценке такого эксперта стоило прислушаться!
Осенью сорокового года AC&DC перенесла очень серьезную биржевую атаку, целью которой было совершенно недружественное поглощение корпорации конкурентами. Генри тогда еле устоял. Точнее так, он не устоял бы, да и большинство его компаньонов были в панике, хотели согласиться на неизбежные потери при поглощении, но тут пришла неожиданная помощь. Финансы? Да, но не только. Господину директору предложили такое, от чего он отказаться не мог: ему предложили месть!
В конце двадцатых — начале тридцатых годов несколько американских химических компаний подошли к созданию синтетического каучука. В это время Allied Chemical вырвалась в этой гонке вперед. А у корпорации Форда дела пошли на спад. Стараниями Эдсела Брайанта Форда предприятия держались на плаву, но не так уверенно, как при его отце, Генри Форде старшем, ситуация в начале тридцатых была близкой к критической. Доходы от успешных продаж модели А ушли в самолетостроение, которое себя не оправдало. Этот проект следовало закрывать. А еще Форды вложили большие деньги в плантации каучуконосной гевеи. Появление дешевого синтетического каучука было им как ножом по некоторым органам. Если не смертельно, то очень неприятно. Генри Форд тут сработал самостоятельно.
Когда к Генри Атертону стали подходить очень неприятные типы с предложением свернуть работы по синтетическому каучуку, ничего не предвещало беды. Произошли несколько аварий на опытном производстве, нападение на химический склад в Буффало, где разместили опытную установку, но это не смогло сломить «Непробиваемого». Он предпринял довольно решительный шаг по противодействию криминальному нажиму: AC&DC передало часть прав на технологию искусственного каучука компании DuPont. И в начале тридцать второго года две мощных химических предприятия начали выпуск синтетического каучука по технологии Allied Chemical, которую DuPont сумел улучшить и удешевить. Само производство каучука Атертон расположил в Хоупвеле, штат Вирджиния, в небольшом городе, который практически принадлежал его корпорации. Казалось, что все успокоилось, но тут 24 сентября 1937 года сын Генри, Уолтер, кончает счеты с жизнью, застрелившись из автоматического пистолета. Сопоставить некоторые данные, сообразить, что и почему произошло для опытного бизнесмена труда не составляло. Да, каменные джунгли обычного американского бизнеса, чего уж там. Но его предположения и подозрения остались предположениями. К сожалению, армия частных детективов ничего раскопать не смогла. Полиция успокоилась, признав случившееся самоубийством, во что Генри Френсис не верил ни минуты. Никаких доказательств преднамеренного убийства не было. Но кто-то уже год скупал все акции AC&DC, а в сороковом началась массированная биржевая атака на его химический концерн.
И тут неожиданно появились новые партнеры. Братья Хаммеры познакомили его с латиноамериканскими бизнесменами, которые основали в США мощную транспортную компанию, владеющую кораблями и железнодорожными составами. Хаммеры были известны связями с большевиками, но не только, впрочем, вроде бы в этой компании русскими не пахло. К предложению финансовой помощи под дополнительный пакет акций Генри Атертон отнесся прохладно. У него было таких предложений, не куча, но несколько и от куда более надежных партнеров, чем неизвестные друзья Хаммеров. А вот от предложения одного симпатичного мистера Мигеля, который попросил переговорить тет-а-тет, старый бизнесмен отказаться не смог. Ему пообещали предоставить и убийц сына Уолтера, и наказать заказчика этого громкого и резонансного самоубийства.
Конечно, Генри не поверил господину Мигелю на слово. В ответ получил заверение, что документы не горят, и получил папку, в которой содержалась очень интересная информация. Американская полиция не умела работать? Почему? Умела. Вот только есть такое понятие: коррупция. Несколько умных господ сумели поработать с полицией так, что нужные доказательства исчезли, но не в огонь, а в архив, из которого их вытащили на свет Божий. Дальше были показания полицейских, тех, кто поддался на соблазн, они под нотариуса надиктовали много интересного. От старика Генри Форда через начальника его службы Беннета заказ поступил одному из крупных мафиозных боссов. Именно итальянская мафия организовала «самоубийство» молодого Атертона. 14 января 1941 года три исполнителя убийства смотрели в глаза пожилого джентльмена, и не видели в них ничего для себя хорошего. Генри Френсис не был садистом, как истинный христианин протестантского толка был против кровавой расправы с убийцами сына. Их просто прикопал на одном из заброшенных кладбищ. Живьем. Некоторые бизнесмены так не любят марать руки! 27 января 1941 года у Генри Форда случился сердечный приступ, сопровождающийся очень резким подъемом давления. Сосуды пожилого человека не выдержали этой атаки и выдающийся бизнесмен, почитатель Гитлера и нацистов, убежденный антисемит, отправился на встречу с Отцом Небесным. В первых числах февраля куда-то пропали Гарри Беннет и Лаки Лучано, тот самый итальянец, получивший от Беннета заказ на убийство. Атертон, узнав, что Эдсель Форд не жилец, и рак его уже почти съел, предпочел остановиться. Преждевременная смерть Генри Форда, познакомившегося с творением лаборатории Майрановского, как и всех исполнителей убийства Уолтера Атертона вполне известного химического промышленника удовлетворила.
В феврале того же года у компании Форда латиноамериканские промышленники выкупили по дешевке закрытую фирму Ford Airplane Company, а при этом оказалось, что они же вошли в долю корпорации Пратт энд Уитни, став пусть и не самым большим, но серьезным ее акционером. К этому времени Генри Атертон уже не сомневался, с кем ему приходится работать, слишком много его продукции уходило в страны Латинской Америки, а потом оказывалось перепродано в далекий Советский Союз. И ушки Хаммеров! Но старика Генри все пока что устраивало: его корпорация вышла из серьезного кризиса, вызванного биржевыми манипуляциями Эдселя Форда, приобрела солидных и платежеспособных заказчиков, увеличила свою капитализацию, что позволило ей чувствовать себя намного лучше.
