Корфин — энсин, постепенно соскальзывающий в депрессию, за которой следует уже настоящая паранойя, — никогда не дружил с Сасс в Академии, тем не менее девушка, видя его состояние, делала все, чтобы подбодрить беднягу. Однако ничего не помогало. Наконец кто-то из офицеров сообщил об этом врачу, и когда лечение замедлило, но не остановило развитие болезни, Корфина погрузили в холодный сон, чтобы отчислить как непригодного к службе на корабле по медицинским показателям, когда они прибудут на базу Флота.

— Почему этого не смогли предвидеть? — спросила Сассинак во время одного из сеансов групповой терапии, на которых настаивал врач. — Почему его не отчислили после первого же года учебы или еще раньше?

Корфин, как и она, учился во флотской подготовительной школе, и его медицинская карта велась не менее десяти лет.

— Корфина предупреждали о такой возможности, — ответил ей врач. — Это упоминается в карте. Но его отец был кадровым служащим Флота и погиб в результате несчастного случая; парень хотел попытаться, и Совет согласился дать ему шанс. К тому же это не было пустой тратой времени — ни его, ни нашей. Судя по его характеристике, он вполне годен для планетарной службы, если, конечно, захочет этого.

Сассинак не представляла, чтобы кто-нибудь мог такого хотеть. Торчать на одной планете или перелетать с одной на другую в холодильной камере?

Ужасно! Радуясь, что у нее нет подобных проблем, Сасс с энтузиазмом вернулась к работе.

Ее последнюю службу можно было посчитать привилегированной. «Будка» связистов была просторным помещением, выходящим прямо на мостик. Осторожно выглянув, Сассинак могла увидеть палубного офицера в командном модуле или рядом с ним, наблюдающего за остальными с узкого выступа. Разумеется, она не могла увидеть все — ее рабочее место заслоняло основные экраны и оружейную секцию. Но Сасс ощущала себя находящейся в нервном центре жизни корабля. Система связи на недавно переоснащенном тяжелом крейсере значительно отличалась от той, которую она изучала в Академии.

Вместо старой двойной системы обычного субсветового радио и связи ССП, используемых только при нахождении корабля в субсветовом пространстве, на крейсер установили пять отдельных систем, работавших практически при любых условиях.

Система близкой связи, применяемая в пределах тридцати люменов от приемника, в сущности, являлась старым субсветовым микроволновым реле, которым пользовались еще в стародавние времена. Маломощная система ССП, предназначенная для применения, когда сам корабль находился не на одном из маршрутов ССП, осуществляла немедленную связь в пределах данной системы и сравнительно быструю связь с соседними звездными системами. Две более сильные системы связи обеспечивали передачи с корабля на траекториях ССП: субсветовой экстренный канал — СЭК — передавал компьютерные сообщения в отмеченные на картах точки — коммуникационные узлы, а высокомощная связь ССП гарантировала контакт с космическими станциями. А самая новая, экспериментальная и секретная компьютерная система МССП предназначалась для связи с другими судами Флота на маршрутах ССП.

Для каждой системы существовала отдельная серия правил и кодов, определяющих, куда и кем может быть послано сообщение и кто может или должен его принять.

— Мы не хотим, чтобы кто-либо прознал, чем мы располагаем, — объяснил начальник отдела связи. — Пока что все коммерческие суда в пространстве, населенном людьми, пользуются старыми системами — радио и тому подобным, а также маломощной связью ССП. Арбетроники вот-вот изготовят коммерческую версию субсветового передатчика ССП, но на высокомощную связь добро дали только Флоту. Систему разрабатывали мы, так что, если кто-нибудь не настучит, она останется нашим детищем. Тем более связь между кораблями. Вы понимаете почему.

Сассинак, безусловно, понимала. До сих пор корабли Флота должны были выходить в субсветовое пространство, чтобы принять поступающие сообщения — главным образом в отмеченных на картах узлах, что делало их действия слишком предсказуемыми. Инструкторы в Академии подозревали, что флотские сообщения регулярно изымались из компьютеров, как компаниями, так и пиратами. Новая связь МССП должна была сделать Флот независимым от коммуникационных узлов.

— Владение информацией означает власть, — подытожил начальник отдела связи. — В настоящее время все сообщения с кораблей в спорных или неохраняемых секторах задерживаются для групповой передачи с помощью обычного субсветового радио на ближайший почтовый пункт. Какие-нибудь более серьезные сведения — о смерти, катастрофе и тому подобном — можно передать по маломощной системе с разрешения офицера связи, который вправе потребовать подписи капитана. Каждая передача снабжена кодом офицера, санкционировавшего ее. Код оператора — того, кто нажал кнопку, — также автоматически подключается к передаче. После приема сообщение автоматически закладывается в охраняемый файл, если только его статус не потребует больших мер безопасности. Код офицера, принявшего передачу — то есть ваш код, если вы на дежурстве, — также отправляется в файл. Если это обычная групповая почта, проверьте ее у лейтенанта Кардона. Когда он скажет, что все в порядке, пусть компьютер рассылает ее по индивидуальным почтовым файлам.

— А как насчет других передач?

— Ну, если это не групповое, а одиночное послание, вы должны получить санкцию на его отправление в индивидуальный файл. Если сообщение пришло по маломощной системе, значит, это касается флотских официальных дел и его нужно направить капитану, но в его служебный, а не личный почтовый файл.

Мы не получаем сообщений по высокомощной системе или СЭК, так что вам нечего об этом беспокоиться. Если же что-то поступает по МССП, то передачу нужно немедленно переправить в служебный файл капитана. Свяжитесь с капитаном, где бы он ни был, и не оставляйте никаких копий в основном компьютере. Ясно?

— Да, сэр. Но на сообщение по МССП тоже ставится мой личный код?

— Разумеется. Так делается всегда.

Через несколько дней Сассинак появилась в рубке связи как раз в тот момент, когда прозвучал сигнал о передаче. Кавери, уже понявший, что новый энсин может не хуже его выполнять свою работу, указал на большой дисплей.

Сассинак просканировала решетку и кивнула.

— Я приму это, — сказала она.

— Я уже подключил свой код. Обычная почта со Стенуса — ничего особенного.

Сасс щелкнула несколькими клавишами, наблюдая за дисплеем. Компьютер начал рассортировывать и отправлять сообщения. Экран быстро мигал, и Сасс не успевала читать. Ей нравились сюрреалистические узоры дисплея. Они словно балансировали на самом краю здравого смысла, подобно тому, как математика слегка превышала пределы ее возможностей.

Внезапно что-то насторожило Сасс, и она нажала клавишу контроля.

Дисплей застыл на полпути между сигналами, показывая только исходные коды.

— В чем дело? — спросил Кавери, подошедший взглянуть, почему прекратилось мерцание.

— Не знаю. Тут что-то странное.

— Странное! Вы пробыли здесь шесть стандартных месяцев и еще удивляетесь, обнаружив что-то странное?

— Нет… не совсем. — Вглядевшись в экран, Сассинак поняла, что ее удивило. Из восемнадцати разных сообщений на экране два имели одинаковые исходные коды, каждый из которых был продублирован четыре раза. Это создавало повторяющиеся световые блоки там, где Сасс ожидала увидеть беспорядочный хаос. Она посмотрела на Кавери. — Что означает четырехкратное дублирование исходных блоков?

— Четырехкратное? Никогда такого не видел. Дайте-ка взглянуть… — Офицер включил на своем экране справочную систему. — Какой там код?

Сассинак прочитала код и подождала, пока Кавери вставит его в компьютер. Внезапно он присвистнул:

— Это код офиса генерального инспектора Флота! Интересно, кто это получает почту от генерального инспектора? Что же касается четырехкратного дублирования…

Сасс услышала мягкое щелканье клавиш, потом еще один свист.