Сассинак покачала головой:

— Нет. Мы должны были подозревать всех: любой персональный файл мог быть подтасован и в этом могли участвовать самые разные политические группировки. Командование только подчеркнуло, что служба безопасности Флота считает лояльными большую часть уроженцев тяжелых миров, что вефты никогда не проявляли никаких признаков нелояльности и что религиозные меньшинства, в отличие от политических движений, считаются маловероятными кандидатами. А в остальном это касается всех — от матроса, драящего гальюн, до моего старшего помощника.

— Но нам ведь вы об этом сообщили, — вскинула голову Арли.

— Да. И говорю теперь только потому, что прежде всего доверяю вам. Мы прошли через тяжелый бой и все знаем, что он мог кончиться по-другому. Я верю, что все вы преданы Флоту и, в свою очередь, ФОП. Кроме того, если моя команда мостика или старшие офицеры, в единственном или множественном числе, нелояльны, то я вряд ли смогу этому противостоять. Вам предоставлено слишком много самостоятельности, но ведь это вполне справедливо? Во время боя вы легко могли провалить всю операцию, но вы все блестяще справились со своим делом. Мы должны доверять друг другу.

— У вас есть какие-нибудь идеи? — спросил Даниан, один из вефтов, входивших в боевую группу. — Хоть какие-то улики?

— Пока что нет. Сегодня у нас произошло два инцидента: несанкционированный запуск ракеты, обнаруживший наше местоположение, и грузовой лифт, оставленный незапертым на участке, куда можно было легко проникнуть. Первое, безусловно, было преднамеренным действием; за двадцать лег офицерской службы во Флоте я ни разу не видела, чтобы кто-то случайно запустил ракету даже по неопытности. Второе могло быть как случайным, так и намеренным. Майор Курральд берет на себя ответственность и думает, что это была случайность. Пока я с этим согласна. Но первый случай… Арли, кто мог произвести выстрел?

Женщина задумчиво нахмурилась:

— Я уже думала об этом, но не могла сосредоточиться — не хватало времени.

— Попробуйте сейчас.

— Ну… два моих техника на мостике вполне могли это сделать, но я скорее всего заметила бы такое. Конечно, я не могу поклясться, но я знаю каждое их движение, а запуск ракеты потребовал бы пяти или шести лишних.

Но во время боя некоторые системы вооружения были переведены под локальное управление — во всяком случае частично. Обычно, когда действуют системы прикрытия, я держу техника на каждом участке. Таким образом, остальной экипаж не имеет доступа к оружию, и такие инциденты не могут произойти.

Ракету выпустили с третьего участка — там дежурили двое техников, Адис и Верон, оба второй категории. Кроме того, диверсант мог запустить индивидуальную ракету с любой панели управления, если он имел к ней доступ и мог изменить ответную частоту.

— А что вашим людям было известно о предстоящем сражении? — спросила Сасс.

— Я сообщила им, что мы в одной системе с работорговцами и пытаемся завлечь их в ловушку. Мы должны оставаться незаметными, но быть готовыми действовать по первому приказу капитана, и притом как можно быстрее.

— Весь экипаж знал, что мы выслеживаем работорговцев, капитан, — вставил штурман. — Думаю, бойцы тоже?

Курральд кивнул.

— Значит, все понимали, что, выйдя из ССП, мы были достаточно близко от пиратов. Учитывая приказ о полном задействовании защитных систем, агент легко мог сообразить, что запуск ракеты в это время вам совсем ни к чему.

— Арли, мне нужны имена всех дежурных, которые могли иметь доступ к панелям управления. — Сасс уже подключилась к персональным файлам Адиса и Верона, и их личные дела появились на левом экране. Ничего подозрительного, но она и так уже проверила все персональные файлы в поисках хоть какой-то зацепки. — А когда у вас появится время, представьте мне полный рапорт о всех возможных методах доступа: как это будет выглядеть, если использовать наружное оборудование, и так далее. — Потом Сассинак обернулась к майору Курральду:

— Я знаю, что вы считаете случай с лифтом вашей виной, но при обычных обстоятельствах кто должен был следить за ним?

— По всей вероятности, сержант Парди. Он стоит на посту на войсковой палубе и, когда камбузу требуется, обычно отпирает лифт. Но я поручил ему заняться установкой заградительных зеркал, так как Карстон разбирался с артиллерией. Значит, остается… дайте подумать… капрал Тернер, но она отправилась с абордажной группой на транспорт, так как нам нужно было послать туда как минимум двух людей, прошедших медицинскую подготовку.

Право, капитан, я считаю это просто несчастным случаем и принимаю на себя всю ответственность. Я не подумал о том, что обычная команда Парди оказалась разделенной после отправки абордажной группы и что не осталось никого, кому специально поручили бы лифт.

Сассинак кивнула. Судя по словам майора, это и впрямь мог быть несчастный случай — хотя и роковой, но не преднамеренный. Но даже если это было не так, если, к примеру, кто-то из бойцов, позднее погибший, сказал другому, чтобы тот отпер лифт, теперь ей не найти доказательств.

— Хорошо, в ближайшее время, — она решила изложить дальнейший план действий, — мы будем сидеть тихо, пока не уляжется суета, потом завершим ремонт и продолжим наблюдение, пока не случится что-либо еще. Если работорговцы решат эвакуировать эту базу, я бы хотела знать, куда они отправятся. Но даже если они этого не сделают, мы можем проследить движение кораблей, покидающих планетную систему и прибывающих в нее. Хурон доставит захваченный транспорт на ближайший пост минимум через несколько недель. Если с ним что-нибудь случится, наш маяк… хм-м-м… поведает миру, где находился «Заид-Даян». Возможно, до этого пройдут годы, но это обязательно произойдет. Если мы заметим что-либо интересное, за чем стоит проследить, мы сделаем это; в противном случае мы будет ждать, пока Хурон не приведет за нами флотилию.

— А он не может подумать, что нас уничтожили? — спросила Арли.

— Может. Но он может и разгадать наш трюк — мы оба читали о таком же, который давным-давно был использован еще в военно-морском флоте. Так или иначе, он знает, что здесь база работорговцев, и, несомненно, доложит об этом. — Сассинак сделала паузу, у нее пересохло горло. — Кто-нибудь хочет кофе?

Кое-кто кивнул. Штурман и рулевой встали, чтобы обслужить остальных.

Сасс взяла пару своих любимых пирожных, глотнула кофе и невольно сморщила нос. Кофе вообще не принадлежал к ее излюбленным напиткам, но этот имел какой-то странный привкус. Майор Курральд, сделав большой глоток, скорчил гримасу.

— Кто-то не выскреб котел, — заметил он, потом сделал еще глоток и нахмурился. Остальные лишь понюхали свои кружки и отодвинули их. Штурман тоже глотнул и покачал головой. Рулевой пожал плечами и пошел наполнить стакан водой из умывальника.

Сассинак откусила пирожное, чтобы избавиться от неприятного вкуса, когда Курральд вдруг поперхнулся, лицо его приобрело синевато-серый оттенок, а глаза закатились под ослабевшие веки. Стоявший рядом с ним Холлистер быстро подхватил майора и уложил на пол; дыхание здоровяка было тяжелым и неровным.

— Сердечный приступ, — вздохнул Холлистер. — Возможно, сегодняшний стресс…

Но когда он протянул руку к аптечке на стене, Сассинак тоже почувствовала странное онемение языка и увидела испуганное выражение на лицах тех, кто пробовал кофе.

— Яд, — с трудом выговорила она, еле ворочая языком. — Не пейте…

Зрение Сассинак затуманилось, к горлу подступила тошнота. Внезапно она согнулась вдвое и вырвала то немногое, что успела проглотить. Бурес сделал то же самое, а следом за ним и Курральд, очевидно лишившись сознания и давясь собственной рвотой. Кто-то вскочил, вызвал врача по телефону.

Чья-то рука коснулась лица Сасс, стирая с него слизь. Она кивнула, будучи не в силах словами поблагодарить за помощь.

Холлистер пытался запустить вентиляцию, а Бурес все еще стоял, сгорбившись и дико вращая глазами. Сасс подумала, что и сама выглядит не лучше. Ее скорчила последняя судорога, но все-таки ей стало легче. Зрение прояснялось — она увидела, что Арли пытается открыть дверь врачу, и осознала, что та подчиняется только ее речевой команде. Прочистив горло, Сасс смогла внятно произнести нужные слова. Дверь скользнула в сторону.