— Что же ты предлагаешь?

— Чтобы мы побыли здесь некоторое время, затем посетили васков, затем — бриннов.

— Ну, это разумеется. Поверь мне, я не приму никакого решения, пока не соберу всех данных. Но как бы ты ни старался от этого уйти, ты заранее знаешь наиболее вероятное решение и что оно будет означать для твоих отдаленных собратьев!

— Первое решение было принято согласно Стальному закону еще до нашего отлета. Однако есть ньюансы… Наш приговор, если он будет принят единогласно,- а нам за двенадцать миссий еще не приходилось вступать в противоречия — наш приговор будет решать судьбу миллионов людей…

Акки очарованно смотрел на город. Луна удлиняла черные тени башен, а сланцевые кровли домов прозрачно серебрились при ее бледном свете. Он представил этот город покинутым, вновь захваченным лесами, представил разрушенные стены и башни… Какая же это будет загадка для будущих археологов бриннов, если бринны к тому времени еще не будут допущены в великую семью Лиги! На этой планете осуществится вековая мечта землян, которые надеялись отыскать в древних развалинах более или менее отчетливые следы посещения посланцев иных миров…

Неожиданно луна как бы померкла. Координаторы подняли глаза и… растерялись. Элькхан, командир звездолета, устроил специально для них частичное затмение луны. Это был старый арбориец, известный своими шуточками, порой довольно сомнительного вкуса, но зато великолепный астронавт. Интересно, какой еще фарс задумал он назавтра, по случаю своего полдневного появления над городом?

Об этом друзья могли только гадать.

«И загремят трубы, и взовьются флаги. И улыбки спрячут ненависть, иоо Посланцы извне будут вестниками беды, и об этом узнает народ, который их примет»,- процитировал Хассил из «Книги сокровищ», одного из священных текстов иссов, восходившихся к глубокой древности.

Они стояли на большой парадной лестнице рядом с герцогом. Внизу, на широком мощенном плитами дворе, лучники в легких кольчугах во главе с Бушераном отдавали гостям воинские почести. Последний раз прозвучали фанфары, и герцог повернулся к координаторам.

— У нас есть древний обычай, унаследованный от наших земных предков: сначала гостя накорми, а уже потом говори о серьезных делах. И хотя я сгораю от нетерпения поскорее узнать во всех подробностях, какова цель вашей миссии и что привело вас ко мне, не будем все же нарушать старый обычай.

Если снаружи замок выглядел вполне средневековым, то внутри все свидетельствовало о стремлении к комфорту, весьма чуждому сеньорам былых времен. Техника берандийцев позволила им установить нечто вроде примитивного центрального отопления, а старинный гидравлический лифт медленно, но уверенно доставил герцога с его свитой на вершину башни. Большой зал, куда они вошли, освещался широкими низкими окнами; отсюда был виден весь город и порт. Стол из драгоценных пород дерева, уставленный блюдами и бутылками, занимал почти всю длину зала. Герцог поднялся на свой трон, стоявший на чуть приподнятой площадке, усадил Акки справа от себя, Хассила — слева и дважды хлопнул в ладоши. Только после этого в зал, в порядке старшинства, начали входить остальные приглашенные. Герольд в пунцовой тунике объявлял титулы и имена. Соседом слева от Акки оказался величавый высокий старик, слегка согбенный годами; герольд объявил его: «Высокий и могущественный хранитель Знаний Ян Керваот, граф Роана».

Пища была обильна и очень вкусна: ее готовили по старинным земным рецептам. Сначала все ели в молчании, и разговоры за столом завязались лишь после того, как герцог заговорил первым. Керваот склонился к Акки:

— Как я понял, вы прилетели с планеты очень далекой звезды?

— Нет, из очень далекой галактики, если вы знаете, о чем я говорю.

— Да, это я понимаю. Мы еще не растеряли всех знаний наших предков. К тому же я сам, помимо всего прочего, занимаюсь астрономией. К несчастью, у нас были слабые инструменты, и даже в обсерватории в Роане у нас всего лишь оптический телескоп диаметром в 80 сантиметров, который был на борту одного из наших звездолетов. Но и этого достаточно для изучения соседних планет, и даже большой галактики, откуда мы прилетели и которая от нас совсем недалеко, если употреблять астрономические величины. А сколько световых лет до вашей галактики?

— Я не могу вам сказать точно. Мы вынуждены приходить сквозь ахун, или, если угодно, через гнперпространство, иначе нам не преодолеть такие колоссальные расстояния. Но в общем до нашей галактики наверняка не менее нескольких миллиардов световых лет.

— Миллиардов световых лет! Значит, это на другом краю Вселенной.

— Вовсе нет! А, понимаю. Вы исходите из принципов космогонии, установленных еще до отлета ваших предков.

— Но разве может быть иначе? — тихо спросил старик.- Конечно, мы должны вам казаться варварами. Случай выбросил нас из великого потока человеческого прогресса, и мы потихоньку гнием в мертвом болоте, куда мы попали…

После паузы он с горечью продолжал:

— Если бы все было иначе, я бы стал настоящим астрономом, вместо феодала, управляющего несколькими тысячами человек на планете, затерянной в Большом Магеллановом облаке. Мне еще повезло, что вы появились при моей жизни. Прежде чем умереть, я смогу узнать у вас хоть кое-что о последних открытиях ваших ученых. Увидеть проблеск света…

— Простите, сколько вам лет?

— Шестьдесят шесть лет Нерата. По чистой случайности здешний год почти точно совпадает с земным. Там бы мне было шестьдесят четыре года…

«Немножко поздновато»,- подумал Акки, а вслух произнес, повернувшись к своему соседу:

— Я не врач и не биолог и ничего не могу вам обещать. Вы, конечно, не доживете до двухсот двадцати или двухсот пятидесяти земных лет- теперь это наша норма. Но, я думаю, наши геронтологи смогут продлить вашу жизнь еще на семьдесят-восемьдесят лет, в зависимости от вашей конституции.

— Вы хотите сказать, что после лечения у ваших врачей я смогу дожить примерно до ста сорока лет?

— Да. Может быть, и больше.

Старик побледнел.

— О, я не забочусь о жизни как таковой,- проговорил он приглушенным голосом.- Поймите меня. Но может быть, тогда я успею узнать хоть немного…

— Даже очень много, если события будут разворачиваться, как я того желаю! Для этого у нас есть специальные методы.

Герцог наклонился к Акки.

— Простите, что прерываю вашу беседу, по-видимому очень увлекательную. Вы вряд ли знаете, что Роан- наш самый крупный ученый? А вот юный Онфрей, барон де Неталь, который перед вами, утверждает, будто наша суровая полудикая жизнь имеет свои преимущества. С ним можно и не согласиться. Но он говорит, что с точки зрения физической силы, выносливости, упорства, а также лихости мы должны превосходить более цивилизованные расы, например ту, которую представляете вы. А вот ваш друг Хассил утверждает, что вы отнюдь не растеряли вашиx древних доблестей.

Акки улыбнулся. Мысленно он увидел перед собой неведомую планету, охваченную космической войной: ледяное пространство, мрак, прорезаемый светом редких звезд, скопище металлических мисликов, фиолетовые или зеленоватые лучи изобретенного ими таинственного оружия, эскадры самых различных космических боевых кораблей, которые с невероятной скоростью проносятся над самой поверхностью или врезаются в лед огненными смерчами. Он на секунду пожалел, что не может передать этот мысленный образ барону и спросить его, можно ли вести такую борьбу без физической силы, упорства и лихости. Потом нагнулся к нему через стол.

— Я думаю, вы путаете цивилизованную расу с деградировавшей расой. Наша цивилизация, вернее комплекс разных цивилизаций, находится в полном расцвете. И она закалена беспощадной борьбой, о которой мы поговорим в более удобное время.

— Возможно, — ответил юный гигант.- Но сама сложность вашей цивилизации заставила вас утратить основные стимулы развития: это борьба за жизнь и выживание наиболее приспособленного. Еще очень давно на Земле это определил один великий ученый.