— Теперь моя очередь поиграть,- спокойно сказал Акки.

Он пустил в ход фульгуратор, испепеляя неприятельские линии одну за другой. Нападающие прилипли к земле, укрываясь, насколько возможно, за малейшей складкой. Васки завопили от радости.

Акки методично обстреливал гранатами естественные убежища противника. Гранатомет выплевывал их вверх, и эти маленькие черные шары четко вырисовывались на фоне бледного вечернего неба. Короткий сухой хлопок, фонтан из земли, камня и изувеченных тел калсдый раз говорили о гибели одного или нескольких врагов.

Почти сразу последовал быстрый и мощный ответ. Снаряды начали сыпаться на скалистые выступы — Акки, Отсо и их товарищи едва успели спрыгнуть в укрытие в одну из расщелин. Оглушительный взрыв ознаменовал конец небольшого запаса гранат. Когда канонада замолкла, Акки осмотрелся. Похоже было, что уцелел только фульгуратор. Он притянул его к себе и стал на полной мощности обстреливать опушку леса, там где в сумерках вспышки огня выдавали местонахождение пушек. На таком большом расстоянии лучи фульгуратора теряли почти всю свою мощь, поэтому он даже не надеялся поразить цель. Два ужасных взрыва, столб дыма и огня, в котором, казалось, повисли вырванные с корнем деревья, его удивили. Это было прямое попадание.

— Вот и конец берандийской артиллерии на нашем участке, Отсо! У них остались только один или два пулемета, а у нас — мой тяжелый фульгуратор с заправкой примерно на десять минут боевой стрельбы. А кроме того, осталось мое легкое вооружение. Игра еще не проиграна.

— Что мы должны, по-твоему, делать?

— Задерживать их как можно дольше, чтобы дать возможность деревням отступить в страну бриннов. У меня, впрочем, впечатление, что наш прием их несколько охладил, и пройдет некоторое время до их следующего демарша,- добавил он, глядя на трупы перед укреплениями.

Раздался сигнал переговорного устройства, висевшего у Акки на ремне.

— Алло, Хассил! Это Акки. Что там у тебя?

— Ничего нового. Лес как лес. Гравилет оказался поврежден меньше, чем я думал, я его попытаюсь исправить и присоединюсь к вам. Через десять-пятнадцать дней, если все будет в порядке.

— Большой передатчик?

— Полностью уничтожен. Берандийский снаряд… Ничего не могу поделать. А что у тебя?

— Плохо. Очень плохо. Они атакуют превосходящими силами с помощью артиллерии. Я уничтожил два орудия и один большой фульгуратор, но у меня впечатление, что в других долинах дела идут еще хуже. Я попросил эвакуировать деревни. Мы сделаем попытку соединиться с бриннами. Там, если условия позволят, а я думаю, что все будет хорошо, мы сможем продержаться до возвращения «Ульны». Я волнуюсь. Что с Анной, Бушераном и их людьми?

— Я не видел никаких следов.

— Держи меня в курсе. До скорого.

Смеркалось теперь очень быстро, и долина погрузилась в темноту, кроме тех мест, где еще горел подожженный взрывами снарядов лес.

— Этой же ночью, Отсо, мы без большого шума отступим, оставив в арьергарде несколько человек, которые соединятся с нами на рассвете в назначенном тобой месте. Маловероятно, что неприятель будет атаковать в темноте в незнакомой местности. Нужно, чтобы завтра, с восходом солнца, деревня была пуста, а все население- достаточно далеко. Мы будем следовать за ними и устраивать засады, чтобы задержать продвижение берандийцев.

— Впереди я вижу для васков грустные дни, Акки. Мы- мужчины… Но женщины и дети в лесу бриннов, в Безжалостном лесу! Когда мы доберемся до Трех озер, все будет хорошо, но отсюда до Трех озер…

— Чем раньше мы отойдем, тем лучше мы сохраним порядок в своих рядах, а само отступление не будет казаться катастрофой. Отдай приказ, Отсо!

В полной темноте, когда Лоона еще не взошла, васки молча начали отходить. Акки и Отсо образовали арьергард, неся фульгуратор, разобранный на две части, которые можно было быстро собрать. Через час поднялась луна, что сделало продвижение более легким. К полуночи они вышли на деревенскую площадь. Приближение отряда было немедленно замечено часовыми: это были два юных настороженных паренька, которые бдительно несли службу.

Повсюду шли поспешные сборы. Девушки, женщины и дети уносили в пещеры, в тайники, особенно тяжелые и громоздкие предметы, неудобные для переноски. Другие собирали самое необходимое. Стойла были уже пусты, животные отогнаны из деревни. Некоторые из них, встревоженные суматохой, упрямо возвращались на улицы, но мальчишки прогоняли их камнями. Прибывшие из других деревень мужчины предложили свою помощь. Многие уже занялись строительством укреплений на склонах. Акки и Отсо совещались с Ровном.

— Я уничтожил два орудия и фульгуратор, Роан. Как вы думаете, сколько их еще у берандийцев?

— Бели память мне не изменяет, довольно давно во время осмотра арсенала я насчитал одиннадцать орудий. Все они небольшого калибра, примерно пятьдесят или шестьдесят миллиметров. Таким образом, осталось девять.

— А другое оружие?

— Было по крайней мере три фульгуратора, я думал, что они неисправные. Еще шесть пулеметов и около пятидесяти ружей.

— Какие боеприпасы?

— К сожалению, они в них не испытывают недостатка. Цель арсенала — производство боеприпасов, а станки, необходимые для их производства, были спасены. Даже при жизни герцога, самого миролюбивого из правителей, станки работали. Мы всегда опасались массового наступления бриннов, их ведь гораздо больше, чем нас.

— Итак, у них есть чем нас бить, нас и наших союзников. Из современного оружия у меня только мой тяжелый фульгуратор, два легких и несколько гранат. Надо уничтожить оружие берандийцев. Отсо, кто может проводить меня в Сар?

— Сарцы охраняют ущелье Урдайт. Но ты не пойдешь туда, пока не выспишься.

— Сейчас или никогда. Ночь еще долгая. Неприятель наверняка занял деревню. Победа может притупить их бдительность. Какая там местность? Есть ли поблизости нависающая скала?

— Да, но они, конечно, ее охраняют. Есть еще одна, недалеко от центральной площади.

— Великолепно. Организуй эвакуацию. Я сразу же отправляюсь.

Он ушел в ночь в сопровождении Икера и другого юноши, который нес фульгуратор. В ущелье Урдайт они встретили сарцев, мужчин, женщин и детей, строивших огромную и бесформенную баррикаду из каменных глыб и стволов деревьев. Акки попросил познакомить его с вождем.

— Я полагаю, бесполезно пытаться оказывать им серьезное сопротивление. Берандийцы взорвут ваши укрепления без большого труда, тогда будет слишком поздно даже для отступления. Лучше объединитесь с Отсо Иратзабалем и уходите на земли бриннов…

— Ты не знаешь Безжалостного леса, чужестранец. Женщины и дети умрут там.

— А здесь они не умрут? Самое позднее через месяц большой звездолет с людьми моей расы прибудет с оружием, питанием, лекарствами. Нужно продержаться до его прилета. Здесь же нет никакой надежды. В лесу, с помощью бриннов…

— Эх! Я все это хорошо знаю! Но оставлять свою родину? Это жестоко! Ты знаешь, что берандийцы сожгли Сар?

— Да, мы видели дым сегодня во второй половине дня. Это далеко отсюда?

— Три часа ходьбы. Зачем тебе?

— Я пойду туда и попробую уничтожить несколько их пушек. Вы можете дать мне проводников?

— Конечно! Так ты считаешь, это совершенно бесполезно?- он по казал на баррикаду.

— Не совсем. Оставьте здесь несколько человек, которые будут держать оборону создавать видимость упорной защиты до последнего человека. Вся наша тактика заключается в том, чтобы задержать продвижение противника, теряя при этом как можно меньше бойцов, для того, чтобы слабые, женщины и дети, смогли достичь леса, не изнурив себя окончательно пешими переходами.

— Я понял. Ойямбид!

Подошел пожилой васк.

— Проводи чужестранца до Сара. Полагаю, вы хотите туда добраться так, чтобы вас не увидели? Идите по ручью.

Они поднялись на плотину, прошли по насыпи и спустились в долину. Проводник повел их вдоль скал, они проскальзывали в тени каменных глыб или деревьев, ползком пересекали открытые места, залитые лунным светом. В ночи далеко виднелись красные отблески, а свежий ветер иногда доносил горький запах пожарища. Они немного отдохнули в ложбине.