Да!

Все тело монстра пронзила крупная не то судорога, не то дрожь, от осознания того, что оттуда сверху ее сон, ее мечта шлет ей весточку, что он не забыл ее, он помнит и ждет лишь ее одну, дабы навеки утонуть в ее любви и нежности! Нет, это не она его нашла, это он ей оставил метку узнавания! Он помнит ее и так же ищет и ждет!

Зверь судорожно заметался по сторонам, снедаемый сиюминутным желанием выбраться наверх и внутренним предупреждением, что пора назад в логово, иначе он умрет. Это был тяжелый выбор, но в конечном счете разум преобладал над чувствами, гоня зверя прочь и назад во тьму. Впрочем, это ничего, теперь все будет гораздо легче, теперь она взяла след, теперь все обрело реальность, а не лишь туманные образы снов. Там, наверху ее ждет ее счастье, ее любовь, тот, кого она никому не отдаст, даже если ей для этого придется убивать чужих, либо же самой погибнуть, отдав всю себя без остатка ради него.

— Нюхай давай! — Сухой заскорузлый палец одной из сестричек Хенгельман больно ткнулся в бок графа, отчего он слегка поморщился.

— Нет, ну это прямо проклятие какое-то! — Граф Десмос склонился к сырой земле, посередине тоннеля контрабандистов, куда его привели старушки по настоятельной просьбе оказать им незамедлительную помощь. — Почему все вокруг меня за собаку воспринимают? Что это за издевательство над вампирами среди бела дня?

— Что ты там бурчишь? — Милана Хенгельман повыше подняла светильник, чтобы рассмотреть вампира. — Уловил запах или что?

— Не дави на него, — вступилась Априя Хенгельман за графа. — Он ведь уже старенький, пусть поползает немножко, свыкнется, а там глядишь, может, и возьмет след.

— Нет, ну это уже форменное издевательство, — сокрушенно вздохнул «старенький» вампир, меж тем не осмеливаясь ничего высказать двум выжившим из ума некроманткам. — Надо было дать себя убить, по крайней мере не пережил бы повторно подобного позора.

— Опять бухтит, слышишь? — Милана повернулась к сестре.

— Старикам свойственно бухтеть. — Пожала плечами ее сестра. — Вот доживем до его лет, неизвестно еще, что с нами будет.

— Ну, нам-то до него еще далеко, — развеселилась Милана.

— Это да. — Хмыкнула сестричка. — Мы еще с тобой, можно сказать, только жизнь начинаем.

Две молодки несказанно нервировали графа своими репликами, но долг есть долг, приходилось на карачках ползти по тоннелю, выхватывая еле уловимые запахи тех, кто здесь когда-то был. Чтобы обострить рецепторы восприятия, он частично трансформировал тело, отчего его когти на руках глубоко входили в сырую землю, оставляя глубокие борозды за собой.

— Слушай, Мила, — шмыгнув носом, вдруг оживилась сестрица Априя. — Глянь, как у нашего нюхача во тьме глазки красным сверкают.

— Да, красивенько. — Покивала головой Милана. — Мне еще мантикоры нравятся, у них, знаешь ли, радужка еще желтизны немного добавляет.

— И задница у него, похоже, упругая. — Хихикнула Априя Хенгельман, разглядывая коленопреклоненного вампира сзади, отчего у того меж лопаток к тому самому объекту, удостоившемуся столь пристального внимания, побежали мурашки. — Так и хочется со звоном ладошкой залепить.

Борозды, оставляемые когтями вампира в земле, явно стали глубже, к тому же добавился легкий зубовный скрежет со стороны обсуждаемого.

— Я вот вдруг задумалась… — слегка кашлянув, произнесла Милана. — А у вампиров пинус рабочий или как?

— Хм-м-м, — протянула Априя. — Даже не знаю, в бестиариях говорят о силе, выносливости, об их зрении, вот еще о нюхе, но что-то ни разу не припомню, чтобы речь шла о пинусах вампиров.

— Помнишь бесовку Кругерман? — вдарилась в воспоминания Милана. — Она же вампиршей была, так вот говорила, что в свое время была любительницей перед пиршеством позабавиться с едой.

— Ну, ты не сравнивай. — Махнула рукой на сестру Априя. — Нас-то природа, тьфу-тьфу-тьфу, безотказным органом наделила, это «етих» хвостики постоянно подводят. Даже не скажу, как оно там что у вампириков, с какой стороны болтается.

— Послушайте, любезный, — переключилась Мила с сестры на графа. — Скажите на милость, сугубо в научно-познавательных целях, что у вас с пинусом, дорогой наш граф?

— Гыр-гыр-гыр-кхарг гыр! — разогнувшись, граф защелкал на бабулек клыкастой пастью.

— Чо-о? — Недоуменно уставились на него старушки.

— Говорю, прекратили, обе! — Граф снял трансформацию, возвращая себе мускульную и челюстную структуру человека, так как по запарке нарычал на них, ну и пощелкал клыками. — Совершенно невозможно работать!

Изобразив спиной гнев, граф демонстративно ушел вперед, оставив их позади, что, впрочем, не избавило его от возможности четким слухом уловить их шепотки.

— Похоже, все-таки не работает пинус-то…

— Ну да, стал бы он тогда рычать…

Какое-то время их компания продвигалась вперед, ведомая вампиром, логическим завершением уперевшись в слегка покосившуюся створку деревянных ворот, болтающуюся на последней, еще не оторвавшейся петле.

— Ну что там, пришли?

— Выход, да? — зашебуршали старушки за его спиной.

— Похоже, подвал какого-то дома, — произнес граф, высунувшись из тоннеля. — Никого нет в живых, по крайней мере несколько недель точно не было.

Граф, не желая быть опять объектом подковырок со стороны старушек, вылез первым, по кругу обходя просторный подвал и высматривая всевозможные следы, в то время как две некромантки, поскрипывая суставами и периодически охая и ахая, извлекали себя из глубокого лаза в полу.

— Какая мерзость, — бурчал себе под нос граф, обходя останки вздувшихся уже от времени покойников, в жуткой вакханалии разбросанные кругом по полу.

— Сколько насчитал? — К нему неспешным шагом подошли Хенгельман.

— Трое или четверо, не понять, тут кое-чего недостает. — Тяжело вздохнул вампир, задумчиво ногой катнул в сторонку чью-то обезображенную голову.

— Ясненько, — протянула задумчиво Априя Хенгельман. — Ну что, идем дальше?

Вновь вампир шел впереди, уже поднимаясь по лестнице и выискивая в душащем смраде разложения след сбежавшей Гончей. На этот раз обошлось без реплик и комментариев, так как подъем по ступеням заставлял старушек сипло дышать и периодически поскрипывать на ходу.

— Замерли! — вдруг зловеще и властно выдала Милана, вцепившись в один из кулонов, висящих у нее на груди.

— В чем дело? — спросил граф, втягивая идущий воздух улицы, идущий из-под двери, что замаячила в свете тусклого фонаря некромантки.

— Там живые, — пояснила вместо сестры Априя, также перебирая пальчиками вязанку амулетов на своей шее. — Много, точно не могу сосчитать.

— Понял, держитесь в тени. — Волна трансформации полностью преобразило тело графа, он опасным и стремительным зверем мягко стал скрадываться вперед, обострив до предела всю гамму своих чувств.

Сестрички также не стояли без дела, извлекая на свет из своих сумочек и кошельков гирлянды амулетов, какие-то косточки и прочую непонятную атрибутику, выстраивая некое панно из этого на полу, перешептываясь вполголоса по компоновке структур творимой ими ворожбы.

Десмос же мягкой лапой аккуратно толкнул дверь, про себя довольно улыбнувшись тому, что контрабандисты следили за петлями, отчего та тихо скользнула в сторону, не издав и звука.

Хорошее дело, здание, из подвала которого он вынырнул, было большим складом, заваленным повсеместно всевозможными тюками, ящиками, коробками, а также разномастными бочками от маленьких «дутиков» до больших пузатых великанов. Самой двери от входа видно не было из-за захламленности помещения, но и вампиру пришлось двигаться вперед, чтобы рассмотреть людей, что возле ворот суетились, наводя шум и переговариваясь между собой. Мягкие движения плавно перетекали, оставляя его невидимым, а напряженное тело в какой-то момент замерло каменным истуканом, взгляд застыл, а сердце сковало ужасом. Вампир с трудом удержал свои инстинкты, заставляющие его бежать без оглядки, не останавливаясь ни на секунду.