Я промолчал, схватил Бельянку, выглянул из окна.

Пусто, спрыгнул и бросился назад по дороге.

— Ты не взял амулет! — крикнула девочка, начав бить меня ручками и ножками, пытаясь вырваться.

— Мне плевать.

— Что? Они же вернутся, чтобы убить свидетелей!

— Скорее всего.

— Тогда зачем мы идём по дороге?!

— Я пока думаю. А бежать по ней удобнее. Не мешай!

— На тебя посмотреть, то ты так привык к смертям и таким ситуациям, малявка, тебе сколько лет?

Я не стал больше говорить набегу.

— А вот мне девять. Меня похищали три раза, семь раз пытались убить. И недавно ба… учитель дала мне часть собственной памяти, без передачи личности и эмоций. Нас по любому попытаются убить. Мы слишком опасны, как свидетели. Тот, кто решил такое провернуть, точно имел определённую цель. И большие, просто огромные возможности. Среди людей в обеих каретах, подозрительны только ты и Гик. Поэтому я и попала к вам. Мне показалась такая компания веселее.

Из всего её разговора меня удивил только возраст.

— Почему тебе на вид пять лет? — спросил я с перерывами, чтобы не сбить дыхание.

— А тебе лет семь. Это называется конституция тела. Мне искусственно разорвали оковы тела ещё до того, как я осознала себя. Я очень сильна! Но пока не телом.

Я промолчал по этому поводу.

— Смотри назад. Если кто появится. Скажи, — произнёс я.

— Может, им плевать на нас? — с неверием спросила девочка.

Я уповал исключительно на это. Если им нужны карета и Грин, а сроки у них или у их руководителей поджимают, то на свидетелей должно быть плевать.

Ближе к ночи мы укрылись в землянке, которую создала девочка, которая якобы старше этого тела.

— Слушай… — начала Бельянка.

— Тсс! Ночью соблюдаем тишину. Если появятся птицы, то нам хана.

— Не учи учёную, мы под землёй, птицы не услы… — начала девочка, но где-то вдали раздался «ух-хууух-уу-ух», и она замолкла.

Особого плана у меня не было, кроме идеи выждать и попасть в город с зеркальными вратами после ремонта, чтобы втиснуться в карету Шелест. Однако у меня появились подозрения, что стоит поспешить.

Второй вариант был проще: жизнь дикарём. Однако этому была одна белокурая помеха, сжирающая ману со всей округи, а так же осознание мной немалой опасности флоры и фауны этого мира. Бонусом ещё мой весьма узкий арсенал умений.

— Так, по моим прикидкам, мы не успели уехать сильно далеко. Ещё часа три пути, если не выдохнусь, — сообщил я утром, проснувшись от того, что девочка разбирает наше укрытие.

Белокурая отбежала подальше на время, скорее всего, по санитарным нуждам.

— Встал? А я вот проголодалась, — сообщила девочка, вернувшись.

— Мы же на поле, до которого саранча не дотянулась. Тут навалом овощей! — не понял я.

— Во-первых, это было бы воровство. Во-вторых, есть что-то грязное, немытое и не приготовленное? Я что, оборванка, что ли?

— Значит, ты на диете, — сказал я и сорвал с невысокого растения мягкотелый фрукт, напоминающий персик. Голода я не ощущал, но понял, что на других полях может всё обстоять не так радужно с урожаем.

— Так, по учению… Ведь у меня потребность… прости, о Риф! — с этими словами девчонка превратилась в саранчу, объедающуюся фруктами.

Нет, девочка не превратилась из человека в монстра, но продуктивность её поглощения фруктов весьма удивляла. Штук двадцать, если не больше.

— Извини, но ты там в порядке? Не увлеклась? — спросил я девочку, которая сейчас была по уши во фруктовом соке.

— ОТСТАНЬ! — взвизгнула она.

— Бельянка, нам пора отправляться, — повторил я, заметив явную аномалию в поведении.

Девочка меня проигнорировала и продолжила есть.

— У тебя есть мутация? — спросил я.

— Мнь-хет! — ответила она в паузе между фруктами.

Я немного подумал и подкрался сзади, проведя сонный захват максимально аккуратно. Была бы мана, было бы проще.

Очень похоже, что в ней проснулась мутация жадности или голода. А на это нет времени.

Ну, она хотя бы отвечала, так что по идее, это не ненасытность.

Нести молча девчонку было просто, хотя она стала существенно тяжелее.

Однако не всё оказалось радужно. Через два часа бега, я остановился передохнуть, положил сопящую девочку в теньке у одиноко стоящего дерева, хотел уже сам присесть, как с него вниз спрыгнула обезьяна.

— Да что ж с моей удачей-то? — чуть не выругался я, готовясь сразиться с Медной Тириллой.

Хорошо, что Бельянка, похоже, полностью заполнила максимальный объём маны, поэтому перестала собирать всю ману в округе.

Однако частиц всё равно было мало.

Тириллы — местный вид обезьян, которые покрыты зелёным мехом. Они частенько селятся недалеко от полей, чтобы красть пищу. Однако с большим удовольствием они занимаются охотой. И два человеческих ребёнка точно входят в список допустимых жертв для этой полутораметровой твари.

Я махнул рукой, пробуя создать ударную волну. Я вложил максимум эмоций, но концентрация маны оказалась слишком слаба.

— Уха-ха уха-уха-ха, — начала корчить гримасы зелёная обезьяна, а я сместился в сторону, чтобы прикрыть спиной белокурую.

Я перебирал в памяти уроки для Ашты, где ей рассказывали о местной фауне, но методов противодействия этому виду не было. Только описание их классической атаки. Уже не мало.

Блин.

Я выждал момент, когда обезьяна на четвереньках полетела на меня, и в определённый момент нанёс удар ногой вверх. Я рисковал пропустить удар по себе, если бы прогадал с моментом, однако другим вариантом было отдать монстру девчонку. А ведь я виноват в том, что та сейчас спит.

Мы ответственны за тех, кого отправили в царство сна.

Хм. Я стоял и ждал, когда Медная Тирилла встанет. Потом думал, что та притворяется, поднял упавшую ветку и перевернул голову обезьяны.

— Ох ты ж, — выдохнул я.

Да тельце-то у меня далеко не так слабо, как мне кажется. Минимум предвоин. Минимум! Вот только без кулы, маны и балы. Блин.

Я подошёл ближе и проверил то, жив ли монстр с разбитым лицом, но там предсказуемо с такой травмой уже всё было кончено.

Я попытался вспомнить, что полезного есть в медных особях этого вида.

Разделывать до ядра? Нет, оно не сильно ценное, а я весь перепачкаюсь и точно привлеку других монстров.

Глаза? Ну, без холодильника один можно было бы добыть, второй-то уже… нет, тоже не вариант.

А вот клок шерсти с загривка, который ценится выше ядра, но ниже глаз, вполне сойдёт.

Я подошёл и выбрал участок, который был немного темнее остальных волос, ухватился за него и выдрал клок.

Один волос должен стоить 3 медяка. У меня их с сотню.

Я осмотрел свою жертву, дёрнул ещё пару шерстинок, после чего спрятал в карман штанов, схватил Бельянку и побежал в сторону городка.

А путь оказался немного дольше, чем я рассчитывал. При моей скорости это заняло ещё шесть часов.

Хорошо, что в карете я смотрел в окно, а не болтал. Дорога была понятна.

На входе стража ни о чём не спросила. Я вбежал и, не сбавляя темп, двинулся к трактиру.

— Да, блин! — выдохнул я, так как заметил на нужной мне улице удаляющуюся карету Шелест. Они по делам внутри города или к зеркальным вратам?

Хорошо, что я заметил повозку. Та остановилась на одном повороте, на другом, и я смог запрыгнуть на заднюю подножку.

Вот для чего тренировки с бегом от голубей и желе оказались нужны.

— Ща сдохну, — пробубнил я.

На следующем повороте я облокотил девочку на выступ и сам разместился удобнее.

На нас оглядывались, временами тыкали пальцем, но до выезда на огромную площадку с плиточным покрытием никто не пытался как-то этому воспрепятствовать.

Когда же экипаж остановился на плитке, то мимо нас прошёл мужчина в униформе, вздохнул и крикнул:

— Тут дети, сейчас снимем и пропустим.