Когда он вошел в спальню, она попыталась сделать вид, что заснула. Однако обмануть Дага не удалось, потому что он шагнул к кровати и тихо произнес:

— Я знаю, что ты не спишь, Имоджен. Нам нужно поговорить.

— Нет! — в панике отказалась она, догадываясь, что за разговор ей предстоит.

Он-де понимает, как она любит его, но не может ответить взаимностью. Напомнит ей об условиях, на которых они вступили в брак, раз рушит иллюзию, за которую Имоджен так отчаянно цеплялась, сообщив, что лично для него «любовный инцидент» был не чем иным, как обычным сексуальным совокуплением. А все эмоции, чувство взаимной близости и единения, которые она пережила, существовали лишь в ее воображении.

— Нет, я не хочу говорить с тобой! — снова пылко воскликнула она. И совсем по-детски добавила: — Нам не о чем разговаривать.

Заметив желваки на его скулах, Имоджен насторожилась, но Даг не стал спорить или настаивать, а просто сказал с тяжелым вздохом:

— Хорошо, Имоджен, если ты действительно хочешь именно этого.

Она не ответила. Да и что тут можно было ответить? Вместо этого отвернулась и, когда он отошел от кровати, свернулась калачиком. Чего она действительно хотела, так это самого Дага, его любви. Хотела, чтобы он заключил ее в объятия и сказал, что любит ее и желает, что не может без нее жить…

— Имоджен, — повторил Даг уже с явным раздражением, — может, соизволишь мне ответить?

Отступать поздно, поняла Имоджен.

— Я… я тоже хочу вернуться, — сказала она, глядя в сторону. — В приюте проблемы: нечем платить за аренду, да и мастерские грозятся закрыть: они себя не окупают. Мне надо быть там — вдруг удастся чем-то помочь.

— Но сначала мы все-таки поговорим, — стоял на своем Даг.

— Может, отложим на завтра? — предложила она.

— Да что ты? — язвительно спросил он. — А ты уверена, что завтра не упакуешь вещички, пользуясь моим отсутствием, и не укатишь к своему драгоценному Джону? Нет, Имоджен, видит Бог, я терпел долго, принимая во внимание ситуацию. Я понимаю, что тебе сейчас нелегко. Но убегать от проблемы не значит раз решить ее. Когда мы с тобой вступали в брак, то заключили сделку, суть которой в том, что для окружающих наш брак должен казаться абсолютно нормальным. Но для пары, поженившейся всего пару недель назад, проводить так мало времени вместе — абсолютно неестественно, особенно если один из членов этой пары не скрывает того, что…

— Но ведь именно ты вечно занят допоздна, — рискнула перебить его Имоджен.

— Неужели? А откуда ты знаешь, когда я возвращаюсь, Имоджен, если в это время ты всегда крепко спишь?

Имоджен промолчала. Не признаваться же, что это Фил заботливо снабжает ее нужной информацией.

— Мы заключили сделку, — угрюмо повторил Даг. — Но ты не делаешь никаких попыток сдержать обещания. Предпочитаешь обходить меня стороной, словно… словно я прокаженный.

— Мне кажется, что так лучше всего — потупясь ответила она.

— Лучше? Для кого? — гневно воскликнул Даг. — Мои деловые партнеры удивляются, что это у нас за брак, если мы столько времени проводим врозь. Спрашивают, почему я на всех официальных обедах и ужинах появляюсь один. И это учитывая, что мы только что поженились! Боже мой, дошло даже до того, что Фил выразил мне сочувствие!

— Это и есть то, о чем ты хотел со мной поговорить? — осторожно спросила Имоджен.

— Частично.

Частично? Значит, еще не конец, уныло подумала Имоджен. Только вчера Фил отметил, какой несчастной она выглядит. Покинутой — как он выразился.

— Ты не должна слишком явно выставлять напоказ свои чувства, — посоветовал он ей. — Мужчины, подобные Дагу, любят погоню, охоту. Ты досталась ему слишком легко, Имоджен, и ему стало скучно с тобой…

— А теперь вернемся к телеграмме. Что нужно Джону? Денег? — сурово спросил Даг.

— Он беспокоится насчет аренды дома и боится потерять мастерские, — уклончиво ответила Имоджен. — Приют нуждается…

— Приют нуждается… — сердито перебил ее он. — Скажи мне, Имоджен, ты когда-нибудь думаешь о своих нуждах? О нуждах близких тебе людей? Или ты настолько слепа, что…

Не желая слушать дальше, Имоджен устремилась к двери, игнорируя резкий оклик Дага. Опасаясь, что он последует за ней, она почти бегом спустилась с лестницы, пересекла холл и выскочила на подъездную аллею. Но, поняв, что так ее при желании легко можно будет отыскать, свернула к густым зарослям цветущего кустарника. Солнце припекало непокрытую го лову, над розовыми и белыми соцветиями жужжали пчелы, но Имоджен не замечала ничего вокруг себя.

«Нам надо поговорить», — сказал он, но Имоджен не могла. Она слишком боялась услышать, что с него хватит, что он уходит.

Ас другой стороны, может, так оно и лучше? Сколько можно продолжать жить с человеком, зная, что тот не любит ее, помнить, что Фил и миссис Сойер — правда, каждый со своей целью — наблюдают за каждым их движением, понимать, что время их совместной жизни быстро истекает, бояться выдать свои чувства, опасаясь услышать при этом, что ему не нужна ее любовь?..

Лишь когда на землю неожиданно опустились сумерки, Имоджен очнулась. Она ощущала томительное беспокойство, чувствовала себя не в своей тарелке и никак не могла решить, что же ей делать. Единственное, что она знала, — это то, что следует возвратиться на виллу. А то, чего доброго, объявят ее пропавшей и обратятся за помощью в полицию.

Первое, что заметила Имоджен, подходя к вилле, это отсутствие машины, которую взял напрокат Даг в первый день прибытия в Майами. Может, хорошо, что его нет, мелькнула мысль. Но, столкнувшись в холле с Филом, Имоджен пожалела, что ей не на кого рассчитывать.

— Ты что-то плохо выглядишь, — с наигранным сочувствием произнес он.

— Голова болит, — апатично отозвалась Имоджен.

Она ненавидела привычку Фила появляться именно в тот момент, когда ей меньше всего хотелось его видеть. Это казалось почти сверхъестественным и пугало ее.

— Даг уехал, — сообщил Фил, пристально разглядывая ее.

— Да, я догадалась, — ответила Имоджен безжизненным голосом.

Ей хотелось подняться в свои апартаменты, но Фил стоял прямо перед ней, загораживая дорогу.

— Ему позвонили… Женщина, — с видимым удовольствием доложил он. — И Даг просил передать тебе, что его не будет всю ночь.

Имоджен почувствовала, что кровь отхлынула от лица, и поняла, что Фил внимательно наблюдает за ее реакцией.

— О, бедная детка, дела плохи, не так ли? Но знаешь: рано или поздно Даг все равно бросит тебя. Нет, разумеется, он останется до тех пор, пока не обеспечит себе полноправное руководство предприятием Энсли, но ему уже тошно с тобой, ты же видишь? Послушай, а ты не беременна, Имоджен? В последнее время ты выглядишь очень бледной…

— Это вас не касается! — сердито буркнула она,

— Нет, касается, — вкрадчиво пояснил Фил. — ~ Очень даже касается. Надеюсь, что ты не беременна, потому что, если так… В общем, если хочешь знать мое мнение: множество опасностей подстерегает женщину… в интересном положении. Даг будет не слишком доволен, если ты потеряешь ребенка, не правда ли, Имоджен? Столько зря потраченного времени. Предстоит проделать нудную работу еще раз, а он явно предпочитает проводить время с другой женщиной… Еще и месяца не прошло, а ты уже наскучила ему. Брось его прямо сейчас. Дагу ты не нужна и никогда не была нужна. А я уж не останусь в долгу. Хочешь, оставлю тебе дом, хотя он мне тоже очень нравится…

Сдерживая рыдания, Имоджен ухитрилась проскользнуть мимо мучителя и бросилась вверх по лестнице, чтобы обрести наконец безопасность в своей комнате.

Безопасность? Как могла Имоджен чувствовать себя в безопасности после того, что сказал ей Фил, после всех его угроз?

Должно быть, он не в своем уме, ненормален… Но она знала, что это не так. Дрожа как осиновый лист, Имоджен свернулась калачи ком на середине кровати.

Как бы она себя сейчас чувствовала, если бы действительно носила ребенка Дага? Холодный пот — признак страха, острая тоска и инстинктивное движение руки, защищающим жестом легшей на живот, сказали ей правду.