– Ни одна красотка не сравнится с твоим очарованием, малышка, – прошептал наемник, пряча монету обратно. – На тебя я смогу купить столько любви, сколько захочу. И не только!

И это было чистейшей правдой, ведь под словом “любовь” наемник понимал вовсе не трепетные и нежные чувства между мужчиной и женщиной, а нечто более материальное. То, что успешно продается и покупается в любом порту или кабаке. В чем-то большем Рид не нуждался. Он всегда жил одним днем и никогда серьезно не планировал свое будущее. Мечты – непозволительная роскошь для того, кто ест с меча.

К тому же – следовало трепетно относиться к Селестине – если она передумает рисовать карту и заупрямится, придется ее пытать, а этого Рид не любил. Он не выносил женских слез, а одна лишь мысль о том, что ему придется навредить столь невинному и чистому существу, как спящая рядом девушка – претила Счастливчику.

Впрочем, если нужда все-таки припрет, придется импровизировать. Поэтому не стоило слишком уж привязываться к Селестине: смазливые мордашки сгубили не одну сотню хороших парней, и Рид не планировал пополнять их число. В монастыре из-за нее он едва не погиб, и теперь, если придется выбирать, он выберет себя.

* * *

Когда первый робкий луч солнца скользнул по его лицу, Счастливчик недовольно заворчал. За никудышно короткий остаток ночи он практически не отдохнул – сначала какой-то филин вздумал охотиться, и битый час оглашал все вокруг своим монотонным уханьем, потом неподалеку прошествовала семейка кабанов, а перед самым рассветом треклятые птицы начали голосить на несколько ладов.

Рид никогда не был поклонником переливчатых трелей, поэтому всерьез вознамерился пристрелить возмутителей его спокойствия, ежели те не соблаговолят заткнуться в самое ближайшее время.

Девушка билась, словно в каком-то припадке и так продолжалось до тех пор, пока Рид, наконец, не сгреб ее в охапку. Он ласково звал ее по имени, просил успокоиться, а про себя подумывал, не связать ли ее от греха подальше. Но все обошлось – Селестина вскоре успокоилась, но намертво вцепилась в руку Счастливчика, и не выпускала ее до сих пор. А еще она назвала его полным именем, но так и не открыла глаза.

Вот и усни при таком раскладе.

– Черт знает что, – пробурчал Рид.

Начавшее свой путь солнце медленно поднималось над горизонтом и его лучи, нежно касаясь листьев кустарника, заставляли росу на них сиять россыпью драгоценных камней. Чудесное было бы зрелище, если бы лошадь не вздумала пощипать травку чуть в стороне.Она сделала несколько шагов в сторону и куст, к которому было привязано животное, дернулся.

“Твою мать, – успел обреченно подумать Рид за миг до того, как сотни холодных капель сорвались с листьев и полетели прямо на него”.

Что сказать – сон улетучился мгновенно, прихватив с собой и хоть сколь-нибудь позитивное настроение.

– Прекрасное начало прекрасного дня, – стараясь держать себя в руках, произнес Счастливчик, недобро взглянув на нисколько не чувствовавшую себя виноватой кобылу. – А не отведать ли мне конины на завтрак?

– Что?.. – тихий и мелодичный голос вмиг заставил счастливчика позабыть о злости. Селестина открыла свои чудесные глаза, и ее ресницы трогательно затрепетали. Но, стоило ей увидеть мужчину, как монахиня удивленно и даже испуганно уставилась на него, будто увидела впервые.

“Ну здравствуй”.

– Проснулась, спящая красавица. Может, теперь отпустишь?– скверное настроение Счастливчика имело одну отличительную черту – надолго его не могло исправить ничто. Ну, возможно выпивка и деньги справились бы с этой задачей немного лучше, нежели что-то иное.

– А?.. Я…, – Селестина проследила за взглядом мужчины и поспешно отдернула руку, прижав ее к груди. Она продолжала растерянно моргать.

– Благодарю, – Рид встал и морщась пошевелил затекшей конечностью. – Чего ты на меня так пялишься? Впечатлена небывалой красотой?

-Нет… то есть да… то есть… я не знаю, – она смутилась еще больше. Закусив губу, Селестина не мигая смотрела на стоявшего перед ней мужчину, а потом осторожно спросила, будто боялась вспугнуть. – Так вы настоящий?

– Из плоти и крови, – подтвердил Счастливчик.

– Так это все был не сон? – плечи Селестины затряслись, на глаза навернулись слезы. – Все люди в монастыре, они… из-за меня.

«Только бабских истерик мне, для полного счастья, и не хватало,» – тоскливо подумал Счастливчик. Если он что-то не предпримет в ближайшее время, то сможет утонуть в слезах этой горе-монашки.

– Послушай, – вкрадчиво начал Рид, опустившись перед спутницей на одно колено. – У них все в порядке. Солдаты перерубили мертвяков, монахи их отпели и закопали обратно. Все обделались легким испугом.

– Отделались, вы хотели сказать? – недоверчиво спросила Селестина.

– Ага, – нисколько не смутившись, согласился Счастливчик, – именно так. Отделались.

– Откуда вы знаете?

– Сам видел, – и глазом не моргнув, солгал Рид. – Пока ты спала, я метнулся туда-обратно. Душа, знаешь ли, болела за ребят. Думаю, мало ли, вдруг чем помогу. Но там все в порядке, так что не переживай. Даже сир Альфред, я слышал, поправится и этот, второй рыцарь, как там его….

– Грай, – печально подсказала Селестина. – Его звали Грай. Вы лжец, господин ван Лэйтен, – она смотрела на него в упор, не отводя взгляда. – Я еще не встречала таких людей.

– Все когда-то бывает впервые, девочка, – оскалился Счастливчик. Разумеется, ему не понравилось, что его неуклюжий обман столь легко раскрыли. Но, с другой стороны, он и не надеялся на это, да и разыгрывать балаган не желал. – И не зови меня господин ван Лэйтен. Мое имя Рид. Счастливчик Рид. Добро пожаловать в реальный мир.

– Реальный мир, – эхом повторила Селестина и встала. Она медленно стянула с головы монашеский чепец и длинные серебристые локоны мягким шелковистым водопадом рассыпались по ее плечам. Легкий ветерок сразу же подхватил их, но касался трепетно, нежно, словно боялся повредить.

Но это не усыпило бдительности наемника. Когда девушка сделала несколько неуверенных шагов, он взялся за пистоль, подумывая прострелить ей ногу, если надумает бежать. Но нет, Селестина просто замерла на месте, прикрыла глаза и развела руки в стороны, словно к чему-то прислушивалась.

– Я не чувствую их, – едва слышно прошептала она. – Все мертвы.

– Сочувствую, – без тени искреннего сочувствия отозвался Счастливчик.

– Мы убили их….

– Я – только двух, – поспешно вставил Рид.

– Сир Альберт и сир Грай, – кивнула Селестина. – Мои охранники… мои тюремщики. Они были неплохими людьми, но не в обращении со мной.

– А мы можем как-то пропустить все это и перейти сразу к той части, где ты рисуешь мне карту, а я говорю спасибо?

Кажется, эта девочка была не в себе. Возможно, повредилась умом после вчерашних ужасов или еще чего. Но, как бы то ни было, у Счастливчика не было особого желания выслушивать ее странные речи.

Она молча кивнула, продолжая смотреть куда-то вдаль. Кажется, в той стороне и остался монастырь. Вот только теперь это не имело никакого значения – едва ли хоть кто-то уцелел после атаки живых мертвецов. Но это не проблемы Счастливчика Рида.

– Отлично, – он щелкнул пальцами и тут же выругался – бумага и письменные принадлежности остались в монастырском дворе. – Проклятье!

– Господин ван… Рид, – она повернулась к нему. – Что же мы наделали?

– Выжили, – просто ответил он. – Ты, конечно, можешь поплакать или помолиться за упокой невинных душ, но как-нибудь без меня. Закончим наши дела и распрощаемся.

– Нет. – Неожиданно твердо заявила она и тряхнула светловолосой головой.

– Что – нет? – не понял Рид.

– Мы не распрощаемся, – уверенно заявила Селестина. – Согласно протоколу сто один, после смерти моего хозяина, я должна служить его преемнику. Но все кто был в монастыре – погибли. Все, кроме вас. Теперь я служу вам, господин Рид.

– Я как-то не улавливаю, – теперь уже насторожился Счастливчик.