Его разбудил интерком через три с половиной часа. В центральном посту было людно: кроме капитана и помощника, там еще маялись несколько членов экипажа, которым было любопытно, куда же это завез их выгодный клиент.

Это было не скопление астероидов, это были завалы космического мусора, который по неведомым причинам накапливался в этой системе чертову тучу времени.

– Забита по самые уши, – пробормотал Норман, и Сандерс с ним согласился.

Датчики дальнего обнаружения выводили на экран сначала крупные объекты, которых было несколько сотен, затем мелочь и в конце выдали концентрацию пыли, какой, судя по ругательствам, выдавленным сквозь зубы, ни помощнику, ни навигатору встречать не приходилось. Ховард даже высказал предположение, что систему замусорили специально. Чтобы отпугивать непрошеных гостей.

– По вашим координатам компьютер выдает треугольник ошибки со стороной в несколько миллионов километров, мистер, – сказал Норман.

– Ничего не поделаешь, старина. Будем искать.

Первыми не выдержали члены команды. После часа поисков, когда напряжение спало, они предпочли один за другим покинуть центральный пост. Затем помощник, держась за бок, сообщил, что ему как-то не по себе, и тоже ретировался. Капитан Лю, посидев еще с полчаса, приказал Норману сообщить ему, если он что-нибудь найдет, и оставил навигатора вдвоем с Сандерсом.

– Какой дурак полезет в эту кашу, – пробурчал Норман, через два часа уступая ему место за пультом.

– Смотря за какие деньги, – парировал Сандерс. – Или я не прав? Должен быть проход, я уверен. Должен!

Отмахнувшись, навигатор упал в свободное кресло и через минуту задремал, посвистывая носом.

В течение следующих десяти часов в центральный пост несколько раз заглядывал капитан, один раз помощник, и только Абигайль, сделав короткий перерыв на сон, поддерживала вахту крепчайшим кофе, который сама заваривала и приносила в рубку.

В очередной раз уступая место Норману, Сандерс сказал:

– Найдешь проход – получишь премию.

– Сколько?

– Всю жизнь не пробездельничаешь, но лет на пять хватит.

– Ну-у, мистер… С вами можно иметь дело! – воскликнул приободрившийся навигатор.

Однако маршрут отыскал сам Сандерс, когда в голову уже стали закрадываться сомнения в верности координат (даже стойкая мисс Клейн убрела в свою каюту). В конце концов, это могла быть передача на дрейфующий корабль. Вот только что делать кораблю возле подобной помойки?

Он просканировал обнаруженный проход под разными углами и разбудил Нормана:

– Зови капитана и помощника, Джек.

Норман повертел на экране многомерную компьютерную модель маршрута и хмыкнул:

– Накрылась моя премия.

– За беспрерывную и напряженную работу получишь обещанное в половинном объеме! – объявил Сандерс. – И постучи к мисс Клейн. Пусть тоже придет.

– Шеф, а я вам там не пригожусь? За вторую половину премиальных я в это болото не то что на корабле – в скафандре полезу.

– Алчность – смертный грех, – напомнил Сандерс.

«Одинокая каракатица», словно оправдывая свое название, ползла извилистым маршрутом на самом малом ходу. Прошло уже два часа, как они вошли в пылевое облако, датчики обнаружения пробивали муть едва на пятую часть расчетного диапазона, но Сандерс был доволен. По его прикидкам, они приближались к цели, поскольку любая связь не могла поддерживаться на большом удалении от границы облака – пыль съедала или рассеивала любое излучение.

Капитан Лю угрюмо наблюдал за действиями Нормана и Ховарда, болезненно морщась всякий раз, когда кораблю приходилось совершать резкий маневр – проход был извилист и узок.

Абигайль стояла за креслом помощника, покусывая губы, Сандерс привалился к стене, не выпуская из виду экран с данными, по которым Ховард вел «Каракатицу».

– Кажется, добрались, – сказал помощник, откидываясь в кресле. – Уф-ф… Взмок, будто мешки с углем таскал. Ваша остановка, мистер Сандерс. – Он увеличил изображение, и на экране возник крупный астероид. Ховард включил сканирование. – Интересно, астероид с секретом, господа. У него своя энергетическая установка в одной из внутренних пустот. Ба-а… да у него силовой каркас, как у нормального корабля, господа. Кто-то сильно разорился, обустраивая себе гнездышко. А внутри он дырявый, как сыр, в котором порезвилось семейство мышей.

– Какое-нибудь подобие входа имеется? – спросил Сандерс.

– Посмотрим… Нет, ничего похожего. Если и есть, то здорово замаскировано. Постойте-ка… Вот здесь выброс внутренней атмосферы или что там у него под поверхностью. Можете попытаться попасть внутрь именно в этом месте. Насчет биологической активности ничего сказать не могу – поверхность, или, если хотите, оболочка все экранирует.

– С этим мы разберемся сами. Капитан, мне придется позаимствовать ваш бот.

– Берите, все берите, – проворчал Лю, – чует моя печень, что добром это не кончится.

– И скафандры, конечно, – добавил Сандерс. – С сервоприводами у вас, конечно, нет?

– Побойтесь бога. Это же транспортник, а не военный корабль.

– Ладно, спасибо и на этом.

– Сколько вас ожидать? Я, конечно, заинтересован в оплате, но всему есть разумные пределы. По этому маршруту может пройти кто-нибудь еще, и вряд ли он обрадуется, наткнувшись на нашу старую калошу. И воздуха в скафандрах не больше, чем на десять часов.

Сандерс оглянулся на Абигайль, как бы спрашивая у нее: ничего, что я все решаю? Она едва заметно пожала плечами, давая понять, что ничего не имеет против.

– Надеюсь, там пригодная для дыхания атмосфера. В общем, если через сутки мы не появимся или астероид разлетится на куски, можете уходить.

– Без оплаты, – проворчал Лю.

– Ну, если будет желание – можете возглавить спасательную экспедицию, – усмехнулся Сандерс.

– Я подумаю, – буркнул капитан.

Дрожь корпуса от работы разболтанных двигателей вызывала неприятный зуд во всем теле, но в остальном бот был в довольно неплохом состоянии. Сандерс разогнал бот, по привычке стараясь проскочить зону возможного обстрела, притормозил возле самой поверхности и с шиком притер машину, выпустив опоры в самый последний момент.

– Абигайль, – спросил он, выключая двигатели, – вы мне верите?

Она помолчала, потом отстегнула страховочные ремни.

– Странный вопрос. Если бы я не верила, пошла бы я с вами?

– Логично. В таком случае прошу вас, ничему не удивляйтесь.

Она окинула его прищуренным взглядом и усмехнулась:

– Теперь меня трудно удивить.

Сила тяжести на поверхности астероида была равна примерно половине привычной, что безусловно свидетельствовало об ее искусственном происхождении. Под ногами перекатывались камни, тонкая пыль вздымалась при каждом шаге и нехотя оседала ленивыми облачками, припорошивая ребристые следы.

Пар бил из узкой расщелины между огромными валунами. Даже при наличии сервомоторов сдвинуть их было бы затруднительно, поэтому Сандерс, долго не раздумывая, вогнал в щель три направленных заряда и, подхватив Абигайль за руку, отвел в сторону.

Взрыв вздыбил валуны, на мгновение выбросив в пространство облако моментально превратившегося в ледяные кристаллы пара.

Подсвечивая фонарем на шлеме, Абигайль склонилась над провалом.

– Не больше трех ярдов, – определила она.

Повесив плазмобой на шею, Сандерс осторожно, чтобы не повредить скафандр, спустил вниз ноги, повис на руках и мягко спрыгнул.

Будто сороконожка пробежала по спине, однако он не позволил себе ни оглянуться, ни даже поежиться.

В обе стороны тянулся широкий и высокий, в рост человека, тоннель со странно обработанным, слегка волнистым потолком и стенами. Здесь царила полная тьма, но он не включил фонарь. Он и без него видел затаившиеся совсем рядом черные фигуры в громоздких скафандрах. Ну еще бы, надо быть глухим, слепым и дебилом, чтобы не засечь если уж не корабль, то хотя бы взрыв на поверхности… «Вот у них сервоприводы есть», – подумал он.