Андреа невольно поморщилась: было неприятно сознавать, что Хэл считал Дженну чуть ли не ожившей богиней.

— Такая девушка, как она, могла иметь любого мужчину, какого захочет, но выбрала меня! Можно представить, как мне это льстило. Я с первого взгляда влюбился по уши. Дело кончилось тем, что мы поехали в ее роскошную городскую квартиру И…

Хэл отвел взгляд, и Андреа проглотила ком в горле. Она слишком хорошо представляла, где в конце концов оказалась влюбленная парочка и чем именно она там занималась. Напрасно она убеждала себя, что вся эта история происходила больше десяти лет назад, — любовь к Хэлу сделала ее ревнивой. Андреа не могла смириться с тем, что в жизни Хэла была другая женщина, которая значила для него гораздо больше, чем она сама. Девушка понимала, что ведет себя глупо и нелогично, но ничего не могла поделать со своими чувствами.

— После той ночи я стал тратить все свободное время на поездки из студенческого городка в Уотерфорде в Оклахома-Сити, чтобы побыть с Дженной. Несколько раз она просила меня на обратном пути подвезти кое-какие вещи до дома ее подруги. Как она объяснила, это было связано с ее работой по распространению косметики.

Хэл покачал головой и усмехнулся собственной наивности.

— Мне никогда не приходило в голову, что она использует меня в качестве рабочей лошадки, доставляющей наркотики дилеру, или что с моей помощью Дженна пыталась пробудить в нем ревность. Я вообразил себя влюбленным и был слишком слеп и упрям, чтобы понять: мною просто манипулируют.

У Андреа заныло сердце от обиды за Хэла. Можно себе представить, какой удар был нанесен его гордости и самолюбию.

— Когда мы уезжали на родео в другие города, я звонил Дженне два раза в неделю, я ездил на свидания с ней за восемьдесят миль, из-за нее. Я чуть не испортил себе средний балл в состязаниях. Я собирался на ней жениться. В тот вечер, когда мы вернулись домой с финальных студенческих соревнований по родео, я был счастлив, что вместе с предложением руки и сердца могу бросить к ее ногам два чемпионских титула. Я купил обручальное кольцо и отправился к Дженне в два часа ночи, собираясь преподнести ей сюрприз.

Андреа напряглась. Она догадывалась, кто получил сюрприз, да такой, что запомнился на всю жизнь.

Лицо Хэла исказила гримаса отвращения к самому себе.

— Я тихо прокрался в ее спальню, держа в руке обручальное кольцо, и… застал ее в постели с мужчиной, который оплачивал ее дорогую квартиру. Тот без лишних церемоний объяснил мне, что забирает назад свою собственность, то есть Дженну, и бросает жену. Она довольно успешно возбудила его ревность, хотя ублюдок по возрасту вполне годился ей в отцы.

— Мне очень жаль, — прошептала Андреа.

— Мне тоже было жаль. — Хэл презрительно усмехнулся. — Тогда-то я и понял, что любовь — это иллюзия, помутнение рассудка. Я был молод и легковерен и быстро проглотил ложь, которой кормила меня Дженна. В качестве напоминания о том, каким дураком я оказался, у меня осталось дорогое обручальное кольцо. После этого мне было стыдно посмотреть в глаза брату и дяде. Они не раз твердили, что Дженна не принесет мне ничего хорошего, так же как я пытаюсь тебе втолковать, что я для тебя не гожусь. Но ты меня слышишь не лучше, чем я тогда слышал Нэша и Джима.

Под испытующим взглядом темных глаз Хэла Андреа отвела глаза. Что бы он ни говорил, она никогда не согласится, что он ей не подходит. Она верила в Хэла больше, чем он сам в себя верил.

— Мне было стыдно. Я не мог присоединиться на арене к дяде и брату и терпеть насмешки — продолжал Хэл. — Мне хотелось только одного — убраться как можно дальше и как можно скорее. Нужно было дать какой-то выход своей злости, поэтому я поступил в армию и попросился, чтобы меня послали служить за границу. Чем быстрее, тем лучше.

— Вот, значит, где ты научился водить вертолет, — вставила Андреа. — Эймос Гарден рассказывал, как в прошлом году ты загонял ему скотину с вертолета. Он говорил, что в жизни не видел более необычного полета и пару раз чуть не намочил штаны от страха.

Отмахнувшись от комплимента, Хэл продолжал:

— Из-за того, что мне нужно было избавиться от воспоминаний, я лез в самое пекло и за свою дерзость даже заслужил поощрение от старшего офицера. Кончилось тем, что я стал летать в такие горячие точки и попадать в такие передряги, что их, в свою очередь, хотелось поскорее забыть. Я выполнял там секретные миссии, которые нигде никогда не регистрировались. Единственной благодарностью и наградой у нас могло быть только тихое «спасибо», да еще если командир похлопает по плечу.

Хэл помолчал, словно медленно закрывая дверь в прошлое.

— Когда новых воспоминаний накопилось столько, что спать по ночам стало невозможно, я демобилизовался и вернулся в Штаты. И стал выступать в родео вместе с Нэшем и дядей Джимом.

Хэл посмотрел на Андреа долгим взглядом.

— Ад, через который мне довелось пройти, стал чем-то вроде очищения огнем. Я заново научился жить и принимать все, что предлагает жизнь, не строя при этом иллюзий. Я стал думать только о себе и потакать собственным слабостям.

Когда на Национальном финале Леви Купер получил травму и оказался парализован я с готовностью начал отдавать свои выигрыши на оплату его лечения. Деньги для меня мало что значили, семья и настоящие друзья были гораздо важнее. Что касается женщин, я больше никогда не терял головы. Красотки, которые толпами бегают за ковбоями после родео, занимали место в моей постели, но не в сердце. Я живу по собственным законам. Мне случалось делать вещи, которые хорошая достойная женщина вроде тебя сочла бы неприличными и оскорбительными. Суть в том, что от моего сердца мало что осталось и я поклялся без всяких сожалений брать от жизни то, что она может предложить, и не оглядываться назад.

— Но все-таки иногда тебя хватает на благотворительность, — прошептала Андреа, не поднимая глаз. — При твоем отношении к женщинам я, наверное, должна благодарить судьбу, что мне посчастливилось заручиться твоей поддержкой.

— Ты не такая, как другие женщины, — неохотно признался Хэл. У него на губах появилось даже некое подобие улыбки. — Ты с ходу дала понять, что тебя интересует только мой профессиональный опыт. Для мужчины, вокруг которого женщины обычно вьются потому, что он знаменитость, это небывалый случай. — Хэл посерьезнел. — И вдруг на горизонте появилась та самая особа, которую двенадцать лет назад я с удовольствием придушил бы собственными руками. Мне следовало догадаться еще в первый раз, когда я увидел Дженну в банке, что она связана с какими-то закулисными махинациями. Но тогда мои мысли были слишком заняты твоими с Джейсоном проблемами, и я не уловил логической связи. Тогда я просто предпочел забыть, что вообще когда-то знал эту лживую стерву.

Андреа озадаченно нахмурилась.

— Только недавно меня осенило, что ваша полоса неудач — не простое невезение. Для случайного совпадения слишком уж все хорошо сходится. Вот почему, и только поэтому, — с нажимом произнес Хэл, — я сегодня поехал к Дженне. Вчера, когда я говорил с ней по телефону, она сказала, что если меня заботит твоя судьба, я приеду к ней на квартиру.

Андреа затихла. Ее широко раскрытые глаза и оторваться от лица Хэла.

— Дженна вырядилась в одну из своих соблазнительных штучек, которые больше подчеркивают, чем скрывают, и специально придуманы, чтобы возбуждать мужчин. Она попыталась скормить мне старую сказку насчет ошибок юности, стала говорить, что хочет начать все сначала. Но я на это не поддался и потребовал, чтобы она рассказала все, что знает о твоих проблемах с банком. Дженна заявила, что ничего не знает и что произнесла ту загадочную фразу только для того, чтобы заманить меня к себе домой.

— Но это же подло! — изумилась Андреа. Хэл пожал плечами:

— Именно в таком стиле Дженна всегда и действует. Уйдя от нее, я решил навестить наших хороших знакомых — Тони и его команду. Я даже позвонил Нэшу и вызвал его на помощь, чтобы произвести на этих оболтусов более внушительное впечатление. Мы очень мило побеседовали, и выяснилось, что Дженна платила хулиганам деньги, чтобы они изводили тебя и Джейсона.