Приехав домой, мы сходили в душ и легли спать.

Рано утром Сергей стянул меня за ногу с кровати.

— За что?! — хватаясь за изголовье кровати, сонно спросила я.

— Как за что!? За красивые глазки и аппетитную пятую точку, а если серьёзно, ты опаздываешь, у вас сегодня финальная тренировка, а потом вылет в Испанию.

— Сегодня!?

— Мне кажется я ясно выразился. Сегодня, Алиса, — строго говорил Сергей.

— Кто тебя уже с утра пораньше разозлил? — вставая с кровати, спросила я.

— С Мирой слегка повздорили. Все хорошо, собирайся, — шлепнув меня по ягодице, Сергей подтолкнул меня в сторону душа.

Сходив в душ, я быстро переоделась.

— Я не хочу лететь одна.

— Я лечу с тобой и это не обсуждается. Моя мама справится с Аделью, — поправляя рубашку, отвечал Сергей.

— Мы итак очень много повесили на твою маму.

— Алиса, она сама на это согласилась. Не выводи меня ещё больше, ты знаешь как я страшен в гневе. Я жду тебя в машине, не задерживайся, — снова эта грубость, я когда-нибудь сойду с ума.

Сделав макияж, я заглянула к дочери.

— Доброе утро, моя сладкая, мама сейчас уедет, но потом обязательно вернётся. Будь паинькой, — целуя ее в пухлые щёчки, тихо шептала я. Ещё пару минут около дочери и я вышла к машине.

— Вот, что так долго можно делать!? — рассерженно спрашивал Собельников.

— Я заходила к Аделине. Поехали.

— Не нужно мне грубить, — заводя двигатель и выезжая со двора, ответил Сергей.

— Чем тебя так задела Мира?

— Не твоё дело.

— Ясно, сегодня у тебя ужасное состояние и я не буду тебя трогать, — отвернувшись к окну я погрузилась в свои мысли.

Интересно…Когда Адель вырастет она будет видеть счастливых родителей или нет? Я не представляю как это отобразится на ее психике, все должно быть по другому. Если Сергей мне запрещает говорить слово семья, то как я должна это объяснить ребёнку?

Перед моими глазами показалась студия.

— Спасибо, — громко хлопнув дверью, я вышла из машины, — Пусть знает, — тихо прошипела я и зашла внутрь.

— Алиса, доброе утро. Как дела? — уже разминаясь, спрашивал Влад.

— Все чудесно. Как твои?

— Тоже хорошо.

— А где Валентина Степановна? — переодеваясь спрашивала я.

— Кстати об этом. Мы больше не числимся её учениками, она ушла в отставку. Но, у меня идея, на соревнованиях ведь могут выступать тренер и ученик?

— Могут, — кивнув ответила я и приступила к разминке.

— Вот, а это значит, что ты можешь стать тренером и выступать со мной.

— Отлично. Так и сделаем, только мне все равно жаль, мы так хорошо работали…

— Согласен, но у нас нет особого выхода. Нужно идти дальше.

— Ты прав.

Приступив к тренировке, мы повторили наш танец.

— Только здесь, Влад, нужно больше сделать упор на правую ногу и тогда я смогу ещё больше выгнуться, а так это выглядит не очень.

— Так? — я не успела и слова сказать, как Влад перебросил меня с одной руки на другую при этом заставляя выгнуть спину до максимума.

— Так, только в следующий раз не делай так резко.

— Идет.

— Когда у нас самолёт?

— Завтра в шесть часов утра. Так что сейчас нам нужно хорошенько отдохнуть.

— Ты прав.

Сходив в душ, я вызвала такси и выехала домой. Зайдя в детскую, я взяла дочь на руки.

— Моя самая красивая и лучшая девочка. Я все сделаю ради твоего благополучия. Ты будешь купаться в ещё большей любви, я обещаю, что исправлю твоего папу. У нас все получится, не сразу, но получится. Знаешь, он ведь бывает очень нежным и добрым, редко, но когда я вижу его таким, я понимаю, что делаю все правильно. Ты сближаешь нас, спасибо, моя родная, — покачивая ее на руках, тихо шептала я, — Нам с папой нужно будет улететь, но мы очень быстро вернёмся, ты и соскучиться не успеешь, а когда мы вернёмся, я ни на шаг не отойду от тебя, — Адель смотрела на меня своими кристалльно-голубыми глазами, они были точной копией Сергея, а ресницы загляденье, я завидую белой завистью, у меня в мои годы три несчастных палки, а тут целый веер чёрных насыщенных ресниц. Взяла все самое лучшее от своего отца.

Через время, я зашла в кабинет Сергея, чтобы проверить бумаги и приготовить все документы к вылету.

— Кто вернулся… — немного обозленно протянул Сергей.

— Что ещё случилось за эти несколько часов?

— Например вот это, — кидая конверт на дальнюю часть стола, прошипел Сергей, — Я тебе уже тысячу раз говорил, если хочешь уйти, уходи, только Аделина останется со мной. Зачем мне нагло врать!?

— Да я вообще не понимаю о чем ты, — подойдя ближе к столу, я взяла конверт в руки и достала все содержимое. Внутри лежали фото, вернее качественный фотошоп, где я была совершенно с другим мужчиной, — Да я первый раз его вижу. Я никогда не изменяла тебе.

— В тот вечер ты ездила не к Владу, тебя у него не было. Где ты была?! — ударяя по столу громко и невероятно ужасно колюче спрашивал мужчина.

— Я не могу сказать где была, ещё не время. Просто поверь мне, я бы никогда е пошла на это, — тоже кричала я от несправедливости этого мира, — Кто-то явно хочет разладить наши отношения. Сергей я по крупицам строила и продолжаю строить наши отношения. Я никогда не паду так низко.

— Я тебе не верю. Ты мне лжёшь.

— Да мне нет смысла лгать! Я в последнее время не люблю тебя. Я ненавижу, но отдам абсолютно все за тебя. Знаешь почему появляется ненависть!? Потому что ты так себя ведёшь со мной. Потому что я устала от тотального контроля и постоянных упрёков. Я все делаю ради тебя и дочери. Я теряю свою жизнь, иду ко дну, но делаю все, а в ответ получаю только упрёки. Я устала, Собельников, иной раз я готова пойти и сброситься с ближайшего здания, но не могу, потому что я пообещала себе, помочь тебе, — выпалив все что у меня было на душе, я вышла в спальню и стала готовиться к поездке.

Поздно вечером Сергей зашёл в спальню и плюхнулся на кровать, отворачиваясь от меня и даже не глядя в мою сторону.

— Ладно, Собельников, — подумала я про себя, забрала свою подушку и вышла прочь из спальни в детскую. Постелив на диване, я свернулась калачиком, стоило мне немного задремать как Аделина громко заплакала. Взяв ее на руки, я старалась успокоить свою дочь.

Шёл второй час моих похождений и попыток унять ребёнка.

— Давай я, — заходя в детскую, Сергей забрал Адель в свои руки, я лишь отвернулась к окну.

— Тише, моя малышка, Алиса, у неё все десны опухли.

— Не может быть. Ещё рано для прорезывания зубов, — я подошла ближе, — Черт, действительно.

Выдохнув я направилась в ванную за детскими обезболивающими. Кое-как заставив Адель выпить лекарства, Сергей продолжил ее укачивать. Между нами была пропасть. Я не хотела делать первый шаг, я всегда его делаю, да и к тому же, мне не поверили и не выслушали, я не собираюсь с этим мириться.

Ещё несколько часов плача, перед тем как Аделина окончательно успокоилась. Я устало легла на диван, только ложиться спать не было смысла, через полчаса я должна была быть в аэропорту.

Через силу я сходила в душ и выпила кофе.

— Твоя неверность мне не мешает ехать с тобой, — бросил Сергей и вышел к машине.

Сев в машину, я погрузилась в чуткий сон.

— Просыпайся, мы приехали. В самолёте выспишься, — грубо протянул мужчина, забирая мой чемодан.

Очень быстро мы прошли паспортный контроль, а через несколько часов уже заселялись в отель.

— Здравствуйте, нам два номера, — улыбнувшись адмистратору, сказала я.

Крепкая рука Собельникова резко развернула меня к себе.

— Это что значит? — злобно, но тихо спросил он.

— Могу поспорить тебе будет противно спать со мной в одной кровати. Я изменщица, Сергей, — убрав руку, я обратно развернулась к стойке регистрации.

— Два? — переспросила девушка.

— Два.

Забрав ключи, я протянула один Сергею, а второй положила себе в карман. Зайдя в номер, я даже не осмотрела его, мне было все равно. Завалившись на кровать, я уснула.