— Я вертолетчик, лейтенант. Но я попросил, чтобы меня перевели в разведку. — Он ткнул пальцем в аппаратуру. — Вообще-то, я по образованию математик и в школьные годы очень даже увлекался компьютерами. Я так и не смог избавиться от этого хобби. Я даже сам собрал терминал.
— Но все-таки вы профессиональный летчик, — напомнил ему Брент Росс.
— Да, но я попросил о переводе. У меня еще один, так сказать, тур, и затем я поступаю в распоряжение НМО!
— Понятно, — кивнула Памела. — Служба в Вашингтоне — это уже кое-что. Как-никак там сердце РУ ВМС, и тот, кто хочет стать асом, должен поработать там.
— А что вы делаете в Сиэтле? — осведомился Брент.
— Это мой родной город. Сейчас у меня увольнительная.
Памела и Брент переглянулись.
— Вы хотите сказать, что проводите отпуск здесь, в военно-морской разведке? — недоверчиво осведомился Брент.
— Отчасти, — рассмеялся Бэнкс. — Здесь есть чему поучиться. Он махнул рукой. — На брифинге пару раз я попадал в глупое положение. Ваши термины и оборудование иногда ставят меня в тупик, мистер Росс.
— Брент, — поправил тот.
— Тогда я Деннис. Мои родители живут на Девятнадцатой улице в районе Краун-Хилл. Это буквально в нескольких минутах отсюда, — весело сказал он, на что Брент и Памела только кивнули.
— Вы говорили о том, что вам предстоит еще один тур, — напомнила Памела.
— Да, на «Тараве».
— Это УДК,[24] — сказал Брент. — Морской десант.
— Верно. Я летаю на «Белл АН—1—Т» — «Морской кобре». Сегодня вечером я отправляюсь на Оаху. Моя эскадрилья находится на базе в Уилере. В среду мы должны оказаться на борту «Таравы».
— Разве «Тарава» сейчас не в плавании? — спросил Брент.
— Да, она возвращается из Индийского океана. Должна прибыть в Перл шестого декабря. Мы как раз перебазируемся на нее, пока она будет в доках.
— «Тарава» — это, кажется, новый тип кораблей, — сказал Брент, прикидываясь несведущим. Он понимал, что гордость помешает Памеле задавать лишние вопросы.
— Верно, Брент. Это, вообще-то, вертолетоносец. Но особого назначения. Для переброски десанта. Это не обычный вертолетоносец. Он может перебросить две тысячи человек. На нем девять СН—53, «Морские коньки». И двенадцать СН—42 — «Морские рыцари». Наши четыре «Кобры» обеспечивают огневую поддержку.
— Это не так уж и мало, — заметила Памела.
— Хотите послушать еще? — с улыбкой осведомился Бэнкс.
Его собеседники кивнули, и он продолжил:
— Длина «Таравы» — восемьсот футов, водоизмещение — примерно сорок тысяч тонн. — Молодой летчик составил кончики пальцев двух рук вместе и сказал: — Еще у нее есть большой затопляемый док на четыре десантных судна.
— Вы явно уже успели послужить на «Тараве», — предположила Памела.
— Да, я проходил там стажировку в прошлом году.
— Но ведь по своей огневой мощи эти корабли уступают авианосцам времен второй мировой войны, — сказала Памела, провоцируя Бэнкса на продолжение.
— Что вы, лейтенант! — воскликнул Бэнкс, изумленно подняв брови. — Учтите, наши авианосцы опираются на вспомогательные корабли и самолеты для перехвата самолетов или ракет противника. — Памела кивнула, а Бэнкс продолжил: — Но «Тарава» отнюдь не так беспомощна. У нее есть три полностью автоматизированных пятидюймовых зенитных установки, два корабельных зенитных ракетных комплекса, которые поражают цели ракетами типа «Морской воробей». — В его интонациях появилась ничем не прикрытая гордость. — Кроме того, лейтенант, у нас имеются и компьютеры. — Памела улыбнулась, и энсин, ободренный этим, сообщил: — Так, например, наша Тактическая Система Обеспечения Высадки Десанта связана с радиолокационными станциями SPS—10 надводного поиска и SPS—40 — поиска воздушных целей.
— Сдаюсь, — воскликнула Памела, вскидывая руки вверх. — Брент обратил внимание, как грациозно получился у нее этот, казалось бы, простой жест. — Достаточно! Вы меня убедили.
Она улыбнулась Бренту, который с трудом сдерживал желание наклониться и коснуться ее рукой. — Ну, а теперь, энсин, — обратилась она к Бэнксу, — мы совершим маленькую экскурсию и затем отправимся к коммандеру Беллу. Идет?
— Разумеется, лейтенант, — сказал Бэнкс, поднимаясь со стула.
Вскоре возглавляемая Памелой маленькая процессия отправилась в комнату, где находились компьютеры. Теперь настал черед Памелы гордиться.
— Поглядите на пол, видите вентиляционные отверстия? — сказала она. Бэнкс кивнул. — У нас поддерживается постоянная температура между шестьюдесятью шестью и семьюдесятью четырьмя градусами.[25] Влажность сорок четыре процента. — Они остановились посреди комнаты, а вокруг гудели и шумели на все лады хитрые машины.
— Боже, ничего себе принтер, — сказал Бэнкс, показывая на большую белую машину размерами с хороший домашний холодильник.
— Это наш лазерный принтер «микро-пятьсот-двадцать-пять». Он печатает триста строк в секунду. А вон там, — сказала Памела, показывая в угол, где перед компьютером сидел оператор, устремив взгляд на экран и держа пальцы на клавиатуре, — это наш СВС—16.
— Он умный мальчик? — спросил Бэнкс.
— Да, вполне. Но сейчас он подключен к еще более умному.
— А, это тот, что в Пентагоне?
— Да, — кивнула Памела. — Связь между «Четырнадцать два нуля» и СВС—16 осуществляется по последовательному порту в синхронном режиме и достигает скорости девяти тысяч шестисот битов в секунду.
— Неплохо. Побыстрее, чем «Пони экспресс»,[26] — присвистнул энсин Бэнкс.
Брент и Памела рассмеялись. Памела продолжала:
— Оператор может использовать набор языковых программ: английскую, японскую, китайскую, русскую, французскую, испанскую, датскую, норвежскую и итальянскую.
— Сколько у вас СВС—16?
— Восемь.
— Значит, они имеют доступ к центральному терминалу, — сказал Бэнкс. Брент с удивлением смотрел то на Бэнкса, то на Памелу и молчал.
— Да, мы работаем в режиме «каскадного доступа», мистер Бэнкс, — сказала Памела. Тот кивнул. Показав на маленький черный ящичек на полке, Памела сказал:
— Это наш процессор. «Терминал мультиплексор» для подключения восемнадцати терминалов. — Затем, обвела комнату рукой, сказала: — Там есть еще два принтера, четыре модема и четыре дисковых подсистемы с двойной плотностью записи. — Молодой летчик поджал губы и тяжело вздохнул. Памела же, взглянув на часы над дверью, сказала: — Пора.
Все трое отправились на совещание, которое устраивал коммандер Крейг Белл.
Вскоре они уже были в кабинете Крейга Белла. Увидев кэптена Мейсона Эвери, Брент почувствовал, как у него загорелись щеки. Мейсон Эвери сидел неподалеку от стола непосредственного начальника Брента, коммандера Белла.
— А, вот и вы, — сказал Белл. — Прошу садиться. — Он показал рукой на три стула, стоявшие перед столом. — Кэптен, вы помните энсина Бэнкса? — осведомился он у Эвери.
— Да, виделись на брифинге, — сказал кэптен Эвери. — Пираты с Камчатки. Как же, как же…
— Нет, кэптен, — возразил молодой летчик. — Это был младший лейтенант Макхью. — Я предложил быстроходное судно или русский самолет дальнего действия.
Эвери коротко кивнул на эти слова, потом обернулся к Бренту.
— Жаль, что с вашим отцом случилось такое несчастье. Он был достойный человек. — Странным образом в его голосе не было не только никакой теплоты, но даже сочувствия или искренности.
Брент, стиснув зубы, посмотрел на кэптена. Он никак не мог раскусить этого человека.
— Благодарю вас, кэптен, — отозвался он. — Вы правы, он был достойным человеком.
— Кэптен, — поспешно вставил Крейг Белл. — Энсина Бэнкса переводят в распоряжение РУ ВМС.
Эвери измерил Бэнкса холодным взглядом от головы до ног.
— Самолеты дальнего действия или быстроходное судно, — фыркнул он.
