Что ж, в этом есть смысл.

Нога моя не ступала туда с того самого дня, как я начала здесь работать. Я предпочитаю заниматься дома, подальше от осуждающих взглядов, особенно если они принадлежат коллегам. Или боссу. Не знаю, что бы сказал Эдриан, увидь он, как я выполняю упражнения, но уверена, что ничего хорошего.

Это место огромно. Клацающий звук моих туфель отдаётся в ушах, пока я пересекаю тренажёрный зал в поисках своего босса. Конечно, он может в данный момент принимать душ или переодеваться, и тогда мне придётся подождать.

Принимать душ. Что ж. Велика вероятность, что в этот самый момент Эдриан Райзингер находится голым в здании, куда я каждый день прихожу на работу.

Это не то, о чём мне следует думать прямо сейчас.

Я узнаю одного из айтишников, когда прохожу мимо беговой дорожки, и машу ему в знак приветствия.

– Привет, – говорит он, тяжело дыша, и вытаскивает из ушей наушники, – что случилось?

– Ты видел мистера Райзингера?

Он дёргает большим пальцем в сторону двойных дверей в задней части комнаты:

– Думаю, он в бассейне.

Вот чёрт.

– Спасибо, – говорю я ему и стараюсь взять себя в руки.

Слишком долго я не потакала себе. И до сих пор не осмеливаюсь, чтобы не думать о вещах, о которых не хочу думать. Таких, как… то, что именно я увижу, когда зайду туда.

О, да ради бога. Просто зайди внутрь как любой нормальный человек и отдай ему его кредитку.

Толкая дверь, я даже предвкушаю, как ударит мне в лицо тёплый, тошнотворный запах хлорки. Но этого не происходит. Я направляюсь к огромному бассейну, ни на миг не забывая о том, насколько скользкие у меня туфли, и не поднимая взгляда от пола, чтобы не пропустить лужи.

По создаваемому им шуму я могу определить, что он плавает кругами. Закрыв глаза, я вспоминаю само ощущение, журчащий звук, который по какой-то причине лучше тишины. Успокаивающее скольжение воды по коже.

Вопреки тому, что говорит мне рассудок, я открываю глаза и смотрю на него.

Он рассекает воду, словно акула, продвигаясь вперёд с каждым мощным гребком, мускулы его рук и спины перекатываются под загорелой кожей.

Это было большой ошибкой.

Если он выйдет из воды, то увидит меня. Мне нужно уйти. Мне нужно просто развернуться и…

Он хватается рукой за бортик всего лишь в нескольких футах от меня. Трясёт головой, стряхивая воду с волос, трёт пальцами глаза и часто смаргивает.

– Сфотографируй, момент продлится дольше, – он улыбается мне, и я впиваюсь ногтями в ладони.

– Я просто…

– Принесла мне кредитку. Я знаю, – он машет рукой в сторону стопки одежды, аккуратно сложенной на одном из столов в углу. – Мои вещи вон там. Ты могла бы просто оставить её в офисе.

– Не хотела, чтобы её кто-нибудь стащил, – бормочу я, не отрывая взгляда от своих туфель, но краем глаза я всё ещё могу видеть его мокрые предплечья, которыми он опирается на бортик бассейна, так что это не слишком помогает.

Он фыркает.

– Если в этой компании найдётся хоть один человек, достаточно смелый, чтобы стащить мою кредитку, я хочу встретиться с ним. И сразу же повысить его.

Я продолжаю чувствовать на себе его взгляд, пока иду к столу и кладу кредитку на стопку его одежды. Она пахнет им. Запах его одеколона резкий и самую малость сладковатый, никогда не чувствовала этого запаха ни на ком другом.

– Знаешь, ты могла бы в любое время приходить сюда поплавать, – говорит он. – Здесь и правда хорошо. Соляной раствор вместо хлора. Можно открывать глаза, и не будет щипать.

– Буду знать, – мне стоило бы направиться к выходу, но я этого не делаю. Он смотрит на меня, и в его глазах пляшут бесенята. – Даже думать не смейте брызгаться.

– Брызгаться? – он касается груди. – Я? Я тебя умоляю. Я лишь пытался подсчитать, сколько обвинений в домогательствах ты смогла бы выдвинуть против меня, подними я тебя на руки и брось в бассейн.

Против воли я смеюсь:

– Полагаю, только одно.

– Нет, я имею в виду суммарно. Я представляю себе ситуацию наподобие соломинки, сломавшей спину верблюда, – он наклоняет голову. – Конечно, теперь я разрушил элемент неожиданности.

– Вот жалость-то. Удачи в следующий раз, – я стараюсь придумать причину остаться. Я стараюсь придумать причину уйти. Ничего не приходит в голову; Эдриан выглядит чертовски горячо с волосами, зачёсанными назад.

– Я могу достать тебе новую электронную карту, если ты потеряла свою, – продолжает он. – Просто так говорю.

Я качаю головой:

– С чего это вы вдруг так озаботились наличием у меня доступа к бассейну? Если хотите улучшить мои условия труда, у меня есть миллион других предложений, которые выше в списке.

Он ухмыляется:

– Держу пари, что так и есть. Но я знаю, что ты любишь плавать. У тебя на столе стоит тот кубок.

И правда. Он стоит здесь так давно, я работаю здесь так давно, что он просто слился с фоном.

– Да, что ж, это было очень давно.

– Никто не начинает внезапно ненавидеть плавать, не случись с ним несчастного случая на воде. Но будь это так, ты бы не держала на своём столе награду за соревнования по плаванию, – делает он вывод.

– Вау. Класс. Да вы просто Коломбо, – я переступаю с одной ноги на другую, но это нисколько не помогает утишить покалывания между ног. – Может, у меня просто нет на это времени или сил, поскольку мой босс – психопат.

– Сейчас ты не на работе, – замечает он.

– Да, но мне стоило бы там быть.

Он посмеивается.

– Я выпишу тебе две недели оплачиваемого отпуска, если залезешь в воду прямо сейчас.

Я таращусь на него в изумлении и качаю головой:

– Что?

– Ты меня слышала, – он поднимает два пальца. – Дополнительно. Оплаченных. Сразу как закончим с автограф-сессией и конференцией и до того, как начнётся очередная горячая пора. Просто забирайся в бассейн и поплескайся немного. Если, конечно, не боишься.

Мои губы сжимаются в тонкую линию:

– Я не боюсь, – настаиваю я.

– Отлично, значит, у тебя нет причин отказываться, – у него глаза блестят. – Хочешь, могу выбраться из бассейна, поднять тебя и скинуть в воду, если так тебе будет проще.

– Ну конечно, – бормочу я. – Вы собираетесь поднять меня.

Какая-то тень мелькает на его лице, но быстро исчезает.

– Звучит как вызов.

– Вряд ли вы хотите покалечиться.

Он хмурится:

– Не уверен, кого из нас двоих ты пытаешься оскорбить, но если себя, то я убедительно прошу тебя прекратить. Это моя работа.

Он брызгает водой в мою сторону, но я уворачиваюсь.

– Кроме того, миз Бёрнс, вам точно не тягаться со мной в отжиманиях.

– Это самое милое, что вы когда-либо мне говорили, – я не отрываю взгляда от воды, и в самом деле раздумывая над его безумным предложением. – Не хочу намочить одежду.

– Что ж, в таком случае у тебя есть два варианта, – он изображает задумчивость. – Первый, уверен, ты можешь вычислить сама. Мне нужно свериться с руководством для сотрудников, но, вероятно, это хрестоматийный пример того, что начальники не должны предлагать своим подчинённым. Что касается второго, то у тебя есть целый пакет новой одежды. Прямо в этом здании.

– Я более чем уверена, что начальники также не должны предлагать своим подчинённым дополнительные дни отпуска в обмен на конкурсы мокрых маек.

– Меган, я оскорблён, – его голос полон греховных обещаний, или, быть может, это моё подавляемое либидо начинает работать на повышенных оборотах. – Я не для себя стараюсь, просто хочу, чтобы ты повеселилась немного хотя бы раз.

Я разражаюсь грубым хохотом.

– Вы серьёзно? Знаете, а ведь именно вы причина того, что у меня нет никаких развлечений.

– Вот поэтому именно я и должен это исправить.

– Знаете что? Прекрасно. Это просто смешно, – я скидываю туфли с такой силой, что они катятся по полу. – Считаете, что я чересчур напряжена? Прекрасно. Прекрасно.

– Я этого не говорил.