Они повернули головы и увидели молодого парня в дивном пиджаке в мелкую-мелкую клетку. Глаза у него зеленые, а ресницы черные и густые.

— Чего надо? — спросили девушки.

— Хочу с вами познакомиться, — вежливо сказал парень. — И еще кое-что.

Девушки хихикнули. И каждая про себя подумала, что завтра где-нибудь в компании за бутылкой пива небрежно вставит: а до меня вчера один докололся, при пиджачке, на этого похож — который Арамиса играл…

— А ты кто такой?

— Следователь, — ответил парень.

Девушки так и поверили, держи карман.

— Ладно брехать…

— Ну, честно — следователь. Хотите, удостоверение покажу?

Он показал им коричневую корку с золотым тиснением, внутри и вправду было написано что-то про следователя и фотка тоже была с печатью. На фотке, правда, мальчик смотрелся хуже.

— Ты нас забрать, наверное, хочешь? А за что? — спросила та, у которой ногти подлиннее. Всегда она вперед лезет.

— Нет, — сказал парень. — Я хочу вас пригласить.

— Обоих? — спросила та, у которой ногти покороче.

— Обеих, — поправил парень.

— Во дает! — девушки подмигнули друг дружке и засмеялись. — А чего, следователи — не люди?

Ира Якимович стояла, сунув большие пальцы в карманы шорт и оттопырив свой маленький, перекрученный, как сердцевина кренделя, пупок. Сержант в растянутом трико ходил по берегу, закидывая в воду «кошку».

— Ну… Не знаю, — протянула Ира в десятый, наверное, раз. — Может, и здесь.

Может — дальше.

— Дальше мы уже смотрели, — с досадой сказал Паршнов.

— Значит, здесь. Ну… Темно было, говорю. А я пьяная была.

— Учти, если не найдем, — Паршнов строго потряс указательным пальцем, — я лично тебя на учет поставлю. За легкое поведение и связи с преступным элементом.

— Ой, ой. Прям-таки, — хмыкнула Ира Якимович. Но глаза у нее беспокойно бегали.

На дорожке у машины появился Денис Петровский с двумя девицами. Девицы неуверенно хихикали и переглядывались.

— Вот, понятых привел, — сказал следователь.

— Кого ты привел, кого-о?.. — поскучневшими голосами переспросили девицы.

— Вот к этому молодому человеку, пожалуйста, его зовут Виктор, он настоящий лейтенант, он все про вас запишет, — Денис быстренько отбуксировал подружек к Паршнову. — И даже мороженым угостит.

Пока Паршнов объяснялся с девицами, Денис спустился к воде.

— Ничего пока? — спросил он у сержанта.

— Ничего.

У кромки валялись куски серого жирного ила, гнилое тряпье, банки, насквозь проржавевшие салазки от санок. Денис обернулся, посмотрел наверх. Ира Якимович нахмурилась и отвернулась.

Газарос Димирчян около суток отсиживался у нее дома на Второй пятилетке, а вычислили их по «Москвичу», включенному в ориентировку. Сейчас Димирчян сидел уже в «иваси» — изоляторе временного содержания — и клятвенно заверял, что — да, это он, и никто другой случайно выстрелил в окно, потому что был сильно пьян…

Клясться особой необходимости не было, главное — оружие где? ракетница? Вот этого Димирчян не знал: забыл. Совсем, понимаешь, пьяный был.

Денису без ракетницы точку в деле не поставить. А ведь такое красивое раскрытие получается — хорошая, жирная «палка» в показатели… Найти железку, предъявить обвинение, назначить экспертизы — и считай, все готово: дело можно бросить в сейф и работать по другим; на нем еще водители висят (двойное убийство) и регистрационный отдел ГАИ (взятка). Да еще пять менее громких… Где же эта чертова ракетница?

— Ирина, подойди сюда, — позвал Денис.

Ира Якимович провела языком за щекой, посмотрела на облака. Подошла.

— Ты говорила, Димирчян через мост проезжал. Он не выходил из машины?

— Не-а. Притормозил только. И дальше поехал.

— А почему он поехал именно сюда?

— А то я знаю. Думаешь, Газик здорово соображал, что делает?.. Ему за баранку, может, только затем держаться надо было, чтобы руки не тряслись.

Сзади зашуршала трава. Одна из девушек подошла к воде. Денис заметил, что ногти у нее обгрызены и даже уголки кожи вокруг ногтей искусаны. Вид надутый. Вторая, у которой ногти подлиннее, — та болтала о чем-то с Паршновым.

— Мы пойдем, — сказала девушка. — Здесь скучно. И воняет.

— Еще десять минут, — попросил Денис. — Уже почти нашли.

— А нам заплатят?

Сержант вытянул «кошкой» кусок густого ила, пробормотал: матьтвоюзаногу. Его кроссовки вплоть до узлов на шнурках были покрыты серой массой, из дырочек, когда он наступал, выскакивали пузыри.

— Если клад найдем — возьмем в долю, — пообещал Денис девушке.

— Тогда дай сигарету, следователь.

Он достал три сигареты: еще для себя и для Иры Якимович. Щелкнул зажигалкой.

— Ги-та-нес… — по слогам прочитала девушка на ободке. — Без фильтра.

Какое-нибудь говно, наверное. А как этого мужика зовут?

— Ты о нем? — Денис кивнул на сержанта. — Это Володя Беланов, он мастер спорта по самбо.

Девушка присела на корточки, заткнув край юбки между колен, и смотрела на обтянутую синим широкую спину сержанта Беланова. Ира Якимович достала из кармана спичку, отломала кончик и сунула в сигарету, чтобы табак не сыпался. Она старалась держаться ровно и независимо, то и дело выпрямляя плечи, но тут же снова загибалась вопросительным знаком… Всю информацию, которую можно было вытянуть из нее, Денис давно уже вытянул. И на том ей спасибо. Теперь смысл всех разговоров сводился только к тому, чтобы не замечать впустую тянущееся время.

— …Ага, вот и клад, — сказала вдруг девушка с обгрызенными ногтями. — Чур, это я нашла.

Она встала и приблизилась к куче извлеченного сержантом минуту назад ила, осторожно шаркнула ногой. Там что-то было. Твердое. Сержант Беланов оглянулся.

Лицо у него было красное и рассерженное.

— Что там такое, эй? — крикнули сверху.

Денис отщелкнул окурок пальцем и подошел поближе. Десять к одному, что это горлышко импортной бутылки. Может, обрезок трубы. Да мало ли что.

— Это я нашла, слышишь? — сказала девушка.

— Слышу.

Он разбил ил каблуком, наклонился. На Дениса смотрело забитое грязью дуло ракетницы.

Жена Горейчука, срочно приехавшая из Дятлова, опознала тело. «Он, Колька, паскуда, он. Кто ж еще?..» Экспертиза обнаружила следы фосфора как в квартире, так и на теле погибшего, Денису представили даже приблизительную схему передвижения ракеты по гостиной, вычерченную по этим следам.

Гости, которые гуляли 22 августа у Димирчяна, не подтверждали и не опровергали его показаний: темно было, все были пьяны, никто ничего не видел. Только одна свидетельница, Маша Вешняк — продавщица из итальянского супермаркета, модная, смазливая девица с неподвижным скуластым лицом, — сказала определенно:

— Да, Газик весь вечер этой штуковиной размахивал. Ну а потом стрелять начал, я видела. Но в окно он не целился, случайно получилось…

— А откуда у него эта ракетница?

— Не знаю. Наверное, нашел где-то.

Сам Димирчян говорил, что ракетницу подарил ему бывший одноклассник по фамилии Гольбурт, отъехавший недавно в Филадельфию на постоянное место жительства.

Гольбурт в самом деле был и в самом деле отъехал — но никто из его оставшихся в Тиходонске родственников ракетницы в глаза не видел.

Во время следственного эксперимента Димирчян показал место во дворе, откуда стрелял, показал, как он стоял при этом. Эксперт-баллист проверил — все сошлось.

Денис предъявил первое в своей жизни обвинение в убийстве, отпечатал на раздолбанной «Москве» постановление об аресте, прокурор расписался в углу, оттиснул большую гербовую печать, и Димирчяна перевели в сизо.

Вскоре пришло заключение трассологической экспертизы: спиленную маркировку ракетницы удалось восстановить на 85%. Варианты номеров Денис направил в РОВД и уже через пару дней знал, что ракетница была куплена в апреле 1993 года в спортивно-охотничьем магазине «Тайга» в Степнянске. Покупатель предъявил охотничий билет на имя Старыгина Георгия Михайловича.