3) Мужчины самым обидным образом экономят на кружевном белье, ажурных чулках и поясах. В общем, всем том, что они так любят рвать в порыве страсти. Не говоря уже о колготках, которые и без них норовят порваться три раза в день, и притом дорожают день ото дня.

4) У мужчин нет ни малейшей надобности каждую неделю прокрашивать корни волос. Хотя мы предпочитаем роковых брюнетов не меньше, чем они – блондинок, никто из джентльменов еще не кинулся в парикмахерскую менять масть нам в угоду. И чего стоят регулярные визиты в обитель красоты и средства по восстановлению испорченных краской волос – они, счастливчики, даже не догадываются.

5) Так же, как об истинном предназначении «тампаксов» и «прокладок с крылышками», имея о них самое безоблачное представление, почерпнутое из телевизионной рекламы, смотря которую, можно подумать: в критические дни все женщины, словно в Рио-де-Жанейро, ходят исключительно в белых штанах. Правда, при этом жутко болит спина и тебе не только штаны, но и весь белый свет не мил. Но данный нюанс в роликах целомудренно замалчивают.

6) Мужчины благополучно избегают издевательства под названием «маникюр». И не обязаны регулярно колдовать над вечно растекающимся, не засыхающим, некстати облупливающимся лаком и комплексом по укреплению вожделенно длинных, но постоянно ломающихся ногтей.

7) Мужчины не выщипывают брови и не бреют ноги. Не упоминая о столь мучительном развлечении, как эпиляция, в процессе которой заговорила бы даже Зоя Космодемьянская. А мы все еще молчим и терпим.

(То, что они регулярно терзают бритьем свое лицо, – не аргумент. Смотри пункт № 2.)

8) В отличие от нас мужчина приобретает два модных костюма на сезон. Плюс несколько свитеров, рубашек и галстуков. И считается хорошо одетым. В то время как женщине, чтобы заслужить аналогичное признание, нужно раз в сто больше вещей. Я уже молчу о сумочках, шейных платках, перчатках, украшениях и т. д.

9) Для появления на торжественных мероприятиях мужчине достаточно купить себе один приличный смокинг. И на любом приеме он будет смотреться лощеным аристократом. А дама, появившаяся два раза подряд в одном и том же вечернем платье, уже воспринимается окружающими как бедная золушка.

10) А попробовали бы они хоть один вечер повыстукивать на каблуках! Постоянно боишься, что оступишься. С ужасом ждешь: сейчас сломается, зацепившись за щель в паркете. Сиротливо пытаешься снять их под столом и хоть пять минут отдохнуть от пытки «испанскими сапогами». Но не тут-то было. Именно в эту минуту твой ненаглядный подлетает к тебе с радостным возгласом: «Пойдем потанцуем!» И ты идешь. Даже если играют «Ча-ча-ча»!

Но самое обидное даже не это. А то, что стильная мужская обувь стоит на порядок ниже женской! Почему – знает один Бог и ее производители. Хотя, возможно, последние просто мудро просчитали: ни один здравомыслящий супермен никогда не станет выбрасывать на ветер те немыслимые суммы, какие регулярно вкладываем в себя мы. И ценник с четырехзначной суммой, при виде коего любой сильный представитель человечества в ужасе хлопнется в обморок, прекрасная половина воспринимает спокойно и философски – как суровую правду жизни.

Из всего вышеперечисленного напрашивается один крайне логичный вывод: мы должны получать зарплату минимум втрое большую, чем мужчины, уже на том основании, что являемся женщинами. Так как быть ими – каторжная работа, которую каждая из нас выполняет помимо своих основных служебных обязанностей. С той лишь разницей, что за нее не платит никто, кроме тебя самой.

Однако мужчины, которые начисляют нам деньги, данную логику упрямо игнорируют. И по-прежнему назначают на высокие (и высокооплачиваемые) посты себе подобных. Доплачивать сотрудницам за прекрасный внешний вид принято почему-то только в Японии. А у нас по старинке воображают, будто красота украинских женщин – бесплатный дар матушки-природы.

К этому следует добавить еще три возмутительных пункта:

11) Никто не щипает мужчин за попу. И за другие места тоже.

12) Они могут высокомерно обходить загс десятой дорогой. И притом до самой пенсии носить почетные титулы завидного жениха и донжуана. (Вместо крайне обидных прозвищ старой девы и проститутки в одном лице.)

13) В браке или без – мужчина никогда не рискует испоганить свою фигуру родами.

Что, правда, не мешает им использовать десятки иных способов ее испортить и обзавестись к тридцати годам неприличным животом. Но ОНИ, в отличие от НАС, могут себе это позволить! А мы – лишь теоретически. Потому как, если, взбунтовавшись, ты отказываешься от косметики, диет, шпилек и провозглашаешь равенство полов, тебя тут же зачисляют в разряд феминисток и исключают из категории женщин.

Такая вот правда жизни. Одновременно печальная и прекрасная. Выгодная и разорительная. Утомительная и чрезвычайно удобная. Смотря как ее использовать. Ибо сколько бы кавалеры ни бурчали из-за нашего мотовства, ни подсчитывали, какое количество килограммов губной помады они съедают в течение жизни, ни фыркали при виде огромных чемоданов с (совершенно необходимыми!) вещами на три дня, они любят нас именно за это. За белые кудри, сладкий запах, нежный стук каблуков и краешек кружева, кокетливо выглядывающего из выреза декольте. За облегающие платья, за алые губы, за ножки в ажурных чулках. За то, что, несмотря ни на что, мы все равно прекрасны!

И разве мы хотим быть иными?

Да никогда!

А значит, обладаем одним бесценным «плюсом», единым махом перечеркивающим все тринадцать роковых «минусов». Женщина, в отличие от мужчины, может без лишних слов всучить ему весь свой тяжеленный багаж. Все счета из парикмахерских, косметических салонов, от маникюрш и кутюрье. И поставив любимого перед fait accompli, не мучиться ни малейшими угрызениями совести.

Они и так находятся перед нами в неоплатном долгу за то, что мы произвели их на свет!

Однажды мой бывший поклонник, пытаясь высечь из меня хоть искру прошлых чувств, напомнил с пафосом в голосе: «А когда-то ты говорила, что тебе хорошо со мной, как ни с кем другим!» «Понимаешь, – нехотя ответила я, – в семнадцать лет я купила книжку «Как стать сексуальной женщиной?». Там было написано, что это нужно говорить всем мужчинам».

Парень медленно посерел у меня на глазах… Впервые в жизни я сказала ему правду!

Увы, данное исключение лишь подтверждает правило, незыблемое, как письмена на скрижалях. Женщина и ложь – слова-синонимы. Близнецы-братья. Говорим «ложь» – подразумеваем «женщина». И наоборот. И это ни хорошо и ни плохо. Это – так.

Мы учимся врать уже в три года, пока нам завязывают на голове белоснежные бантики и просят не слишком трясти головой. («Девочка должна быть не сорванцом, а ангелочком», – трогательно наставляют нас.) В десять апробируем ложь вместе с помадой старшей сестры, которой первый раз пытаемся намалевать себе губы. («Рот должен быть пухлым и ярким, – смеется она. – Не таким, как у тебя… Таким, как у той актрисы!») И превращаемся из девочек в женщин в момент, когда вместо требования быть честной крошкой и всегда говорить правду заботливые мамы советуют нам: «Не стоит говорить этого мужчине!»

Мы делаем шаг за порог. И получаем в свое распоряжение весь арсенал обманок. Индустрия лжи всех стран мира, от парфюмеров до модельеров, работает на женщину, зарабатывая на ней миллионы. Не меньше, чем на производстве оружия. Ибо они и разрабатывают оружие – психологическое и неотразимое. Способное сразить наповал.

«Весь мир – театр, а люди в нем – актеры», – сказал Шекспир. Он погорячился. На сцене жизни – вечный бенефис женщины, где каждая играет себя в идеале. И наше «Быть или не быть?» означает, как быть истинной женщиной, а значит, не быть самой собой.

Мы начинаем лгать с самого утра, прежде чем успеваем сказать хоть слово. Подходя к зеркалу, мы совершаем привычный ритуал вранья. Словно артист, готовящийся в своей гримерной к выходу на подмостки, мы вживаемся в образ женщины с большой буквы. И, как говаривал еще великий Станиславский, работа над ролью начинается с поиска зрительных средств. Мы решаем, быть нам блондинками или брюнетками. Пасторальными простушками или роковыми вамп. Привлекать внимание провоцирующим мини или загадочным макси. И выбираем себе грим и костюмы в зависимости от предполагаемого сценария и заданного амплуа.