На грани. Мужчины, которые не могут говорить о своих чувствах
Неспособность передавать свои чувства и эмоции словами или даже осознавать их в психологической литературе называется алекситимией. Впервые это явление было описано на примере людей, страдающих острыми психическими расстройствами, такими как посттравматическое стрессовое расстройство (Krystral, 1982). Новый взгляд на алекситимию был представлен в конце 90-х годов в работе Рональда Леванта (Ronald Levant, 1997), известного автора, профессора Медицинской школы Гарварда и основателя консультационного центра, специализирующегося на лечении мужчин. Обширные клинические опыты Леванта привели его к заключению о том, что легкая или умеренная алекситимия настолько распространена среди мужчин, что ее можно назвать нормальной мужской алекситимией.
Это отклонение от нормы берет начало в процессе гендерной социализации домашней жизни мужчин и их функционирования в группе сверстников. Как вы можете помнить из того, что говорилось в главе 3, многие родители, общаясь со своими сыновьями, словами и действиями дают им понять, что «мальчики не плачут» и что «настоящие мужчины» сильны, неэмоциональны и спокойны. Многие мужчины были воспитаны (и продолжают воспитываться) с мыслью о том, что они должны быть эмоционально стойкими. Очевидно, что оба родителя стараются подавить эмоции своих сыновей.
Матери относятся менее эмоционально к своим сыновьям, нежели к дочерям (Dunn et al., 1987; Malatesta et al., 1989). Общение отцов со своими сыновьями можно назвать скорее добродушным поддразниванием, шутками и весельем, тогда как с дочерьми они больше сосредоточены на чувствах (Levant, 1997). Выражение таких эмоций, как печаль, страх и боль, так же как и проявлений заботы/родственности вроде нежной привязанности или любви, поддерживается у девочек и не поощряется у мальчиков (Dunn et al., 1987; Siegal, 1987). В противоположность этому выражение гнева не поддерживается у девочек, но позволяется и подкрепляется у мальчиков (Levant, 1997).
Этот откровенно негативный аспект мужской социализации затем закрепляется и в группе сверстников. Мальчики играют в игры, в которых на первый план выходят доминирование и агрессия, где жесткость и эмоциональная устойчивость являются наиболее походящим стилем действий. Такой мальчишеский досуг обычно лишен элементов, свойственных играм девочек. Последние способствуют выработке самосознания и эмпатии, которая выражается в эмоциональном обмене, разрешении конфликтов и поддержании гармонии в отношениях (Levant, 1997; Maccoby, 1990).
Согласно мнению Леванта, этот «нормативный» аспект представления о мужестве, принятый по умолчанию, так глубоко укоренился в мужчинах из-за ранней социализации «и оказывает такое сильное и негативное влияние, по крайней мере в контексте современной жизни, что его необходимо признать расстройством» (1997, р. 10). Мужчины, вынужденные жить без эмоций, так же как и их близкие, испытывают огромные затруднения и при разговоре об интимных чувствах, и в переживании истинной близости. Когда мужчины не способны обсуждать или выражать нежность, заботу и другие подобные чувства, у них остается два канала эмоциональной разрядки — секс и агрессия. Так как гнев является одной из тех эмоций, которые допускаются в процессе традиционного воспитания мужчин, то мальчики и затем мужчины со временем учатся переводить такие чувства, как печаль, страх и стыд, в агрессивность, вызванную гневом. Точно так же забота зачастую переводится в сексуальность. Для многих мужчин секс может быть единственным приемлемым способом выражения страсти и любви.
Левант создал стратегию лечения, чтобы помочь клиентам-мужчинам развить «эмоциональный интеллект». Основной акцент делается на «психическое образование». Для этого используется множество упражнений, помогающих пробудить мужскую способность к эмпатии и связать их эмоциональный опыт с мыслями о нем. Первым шагом в лечении является расширение рабочего словаря, касающегося эмоций. Обедненный эмоциональный словарный запас характерен для мужчин с типичной мужской алекситимией. Следующим шагом является помощь клиентам в осознании и идентификации эмоций других людей. Левант обнаружил, что гораздо проще бывает начать с чувств других, чем со своих. На третьей фазе лечения клиент начинает поддерживать «эмоциональную оболочку», которая помогает ему описывать контекст появления эмоции (социальная ситуация, событие и т. д.) и определять чувство, которое он испытывает. На последней фазе приобретенные эмоциональные навыки закрепляются и развиваются. При групповой форме терапии мужчины могут играть в ролевые игры и учиться давать обратную связь. Так же можно применять и видеозапись. С ее помощью мужчины сами смогут наблюдать и обсуждать то, как они выражают эмоции. При индивидуальной форме терапии клиента побуждают к дальнейшим действиям вопросами вроде «Что вы чувствовали?» или «Как вы думаете, что чувствовал ваш партнер?»
Левант обнаружил, что сама жизнь клиентов впоследствии дает наиболее эффективную обратную связь и подкрепление этих новых эмоциональных навыков. Мужчины заряжаются энергией и вдохновляются значительными изменениями, происходящими в их жизни. Один из его (Леванта) клиентов сказал, что «чувствует, будто жил в черно-белом телевизоре, в котором внезапно появились краски» (Levant, 1997, р. 23). Такие изменения являются мощной мотивацией к дальнейшему раскрытию того, что возрастающая эмоциональная эмпатия и усилившаяся способность говорить о личных чувствах снижают боль и количество конфликтов, привносят гармонию в отношения и позволяют лучше совмещать любовь и страсть с сексуальностью.
Последние канадские исследования обнаружили влияние самораскрытия одного человека в отношении его предпочтений в сексе на его партнера (Byers & Demmons, 1999). 52 студентки и 47 студентов колледжа, состоявшие в отношениях со своими партнерами от 3 до 36 месяцев, заполнили вопросник. Этот вопросник был разработан для измерения степени самораскрытия (относящегося и не относящегося к сексу), а также степени удовлетворенности сексуальным общением, удовлетворенности сексом и удовлетворенности отношениями. Результаты исследования показали, что любое самораскрытие — как относящееся, так и не относящееся к сексу — позитивно влияет на сексуальное общение партнеров в целом и на их удовлетворенность отношениями. Авторы этого исследования полагают, что самораскрытие влияет на сексуальное удовлетворение двояко: во-первых, увеличивая радость от секса и, во-вторых, увеличивая общее удовлетворение от отношений. «И радость от секса, и удовлетворенность в отношениях в свою очередь усиливают и собственно сексуальную удовлетворенность» (р. 180).
Подчас для некоторых людей наиболее возбуждающей и информативной формой самораскрытия являются рассказы партнеров о своих фантазиях, как мы видим из следующего рассказа:
«У меня была одна сексуальная фантазия, никогда меня не покидавшая. Я представляла, как прихожу домой после длинного, тяжелого дня лекций, и мой партнер встречает меня, берет на руки, заносит в спальню и снимает с меня одежду. Затем он несет меня в ванную комнату, где ждет горячая ванна с пеной. Фантазия заканчивалась страстным занятием любовью в ванной с разлетающимися вокруг пузырями пены. В конце концов я рассказала ему об этой фантазии. Угадайте, что произошло, когда я вернулась домой на следующий день? Это было даже лучше, чем я себе представляла!» (Из авторских архивов)
Понятно, что многим стоит помнить о возможном негативном влиянии раскрытия таких очень личных мыслей. Некоторые предостережения помогут снизить возможность негативного исхода.
Обмен фантазиями наиболее эффективен, когда он является двусторонним, а не односторонним. Если ваш партнер не хочет вступать в такой диалог, по крайней мере на данный момент, будет мудро отнестись с уважением к его желанию. Иногда стоит начать с умеренных фантазий, чтобы снизить страх и замешательство и позволить вам оценить влияние такого разговора на вашего партнера и вас самих. Если вам кажется, что другая сторона чувствует себя неловко, лучше не давить. Можно посоветовать избегать фантазий, которые, как вы думаете, могут шокировать партнера. Фантазии же с участием другого любовника могут быть особенно опасными.
