- Ну так тебе бояться нечего, раз уж ты Левитина столько времени выдерживала, нет? - опасливо посматривая на подругу она долила ей еще вина.

- Нет... - Тата снова закрыла лицо руками, - именно мне-то и есть чего бояться! Маш, это он отец Димки и Саши... Теперь могу с точностью все про него сказать - Матвеев Владимир Кириллович. Господи, за что мне это!

- А... - Маша застыла с открытым ртом, не донеся половник до кастрюльки и не обращая внимания на то, что капли вина срываются с него на пол...

Маша с трудом подтянула отвисшую челюсть, завершая драматически повисшую паузу. Подруге нужна ее помощь, а свое любопытство можно оставить на потом.

- Так, - просипела она, голос ее все-таки подвел, - все это ерунда. Да! Точно! Ерунда!

- Как это? - тихо переспросила Тата, недоверчиво глядя на подругу. - Ты что, Маш, какая же это ерунда?

- Такая. Простая. Ты мне скажи, он тебя узнал?

- Нет, - Наташа тихонько помотала головой, - я почти уверена, что не узнал. Хотя два года назад я и была ассистенткой Левитина, но выглядела-то я совсем по-другому. На ту помощницу, какой он тогда меня видел, я сейчас совсем непохожа - волосы даже чуть темнее стали, длинные и вьются. А тогда были светлые, короткие и выпрямленные. И линзы я цветные после родов не покупала. Правда в первую нашу встречу, шесть лет назад, я выглядела почти так же, но тогда у меня была походная одежда, да и фигура сейчас совсем другая, располнела.

- Не полнее, а плотнее. И все равно ты очень симпатичная!

- Для тебя, - чуть хмыкнула Тата.

- Нет, так Тёма говорит, ты очень женственная и мягкая, только распугиваешь чужих колючками. Настоящая роза! - увидев, что подруга снова сникла, Маша вернулась к допросному тону. - Он может догадываться о детях?

- Нет, ни в коем случае. Он зануда, первый раз проверял презерватив - цел ли, и выбросил самолично, наверняка и во второй раз так же, я не видела.

- Хи! Ты мне этого не рассказывала!

- А что тут рассказывать, - покраснела она, - я заподозрила, что он педант, когда он презерватив из специальной сумочки достал, вот и налила туда жидкого мыла немного, чтобы не заподозрил. А он потом его еще и осмотрел, прежде чем выкинуть.

- Да, здорово ты провела мужика! Можешь быть довольна!

- Чем это?

- Тем, что он ни за что не поверит, что это его дети. Даже если Димка окажется с ним на одно лицо.

- Нет, они разные, у Димки волосы мои, черты лица пока сложно сказать, но вроде тоже мои, но глаза - его, я их только сейчас и рассмотрела, чуть темнее и зеленоватее, что ли. А Сашунька еще маленькая, непонятно пока в кого, но глазки у нее посветлее, больше на мои похожи.

- Возвращаемся к нашим баранам. В чем проблема-то? Я не понимаю, где ужас и кошмар закопались? - Маша специально "наезжала" голосом на подругу, надеясь вывести ее из ступора. Налив ей остатки глинтвейна, она пожалела, что купила только один пакет. Пить что-то серьезное она сама не собиралась, а подруга одна не будет, хотя пока даже и не замечает, что пьет. Здорово ее задело... Из комнаты раздался возмущенный вопль и потом грянул рев на два голоса. Она подорвалась в комнату и Тата за ней. Картина эпической битвы прояснилась сразу - Лешка соскучился и, требуя внимания, запустил погремушкой в старшего брата. Не попал, но тот от неожиданности упал на свое строение. И разрушил его, поцарапавшись о пластиковые детали и ударившись в рев от обиды и неожиданности. И кинул первую попавшуюся деталь в манеж. Сетка не пропустила, но Леше захотелось ответить, а остальные погремушки оказались привязаны и не давали собой кидаться. В результате он сильно оттянул одну из игрушек мобиля и, резко отпустив, заехал сам себе в глаз. Маша кинулась к младшему, Тата к старшему. Пока выяснили, что ничего страшного не произошло, что рев больше от страха и обиды, чем от боли, обе подруги немного отошли от разговора.

- Надо разогреть обед и покормить их, чтобы окончательно успокоить, - решила Маша, - а потом уложим спать и поговорим. А ты пока приготовь нам что-нибудь, у меня как раз запасен большой кусок мяса.

- И что ты из него хочешь?

- Не знаю, что-то, что будет готово часа через два или три, как раз поговорим. Хочу запеченное, типа буженины, если ты не против.

- А у тебя там свинина?

- Телятина.

- Не, тогда буженина не получится. Давай мясо по-еврейски, хочешь? У тебя чеснок, лук и постное масло найдется?

- Не помню, как это на вкус, поэтому тем более хочу. Есть и лук и масло. Чеснока несколько зубчиков, хватит? И картошка еще, тоже можно запечь.

- Уговорила, - слабо улыбнулась Тата и, почистив чеснок, начала нашпиговывать мясо, пока Маша разогревала еду для детей.

Через час, уложив мальчишек спать, они вернулись к разговору.

- Так что ты увидела в ситуации ужасного? - Маша пыталась заставить подругу рассказать про свои страхи.

- Знаешь, наверное, просто испугалась - не знаю, как я буду смотреть ему в глаза и врать, каждый день, постоянно...

- А ты что, собралась с ним обсуждать своих детей? - усмехнулась она.

- Нет... а ты права! Наверное, подсознательно я думала, что придется обсуждать не моих... а наших или его детей... - перевела дух Тата. - А так... действительно, какое ему дело до моей личной жизни? Мы будем просто сотрудниками на работе, он даже и забыл, наверное, что у меня есть дети. Если спросит, скажу, что есть гражданский муж.

- А в графе "отец" у детей прочерк... и отчество... - хмыкнула она. - Какое забавное совпадение!

- Так откуда ему знать-то об этом? И вообще, Владимир - распространенное имя! И мои дети - это только мое дело! - вдруг разошлась Тата.

- Действительно, я именно об этом и твержу: что работа и личная жизнь никак не связаны, и ты можешь спокойно смотреть ему в глаза. Скажи честно, ты к нему что-то испытываешь?

- Я не знаю, - она покраснела и стала перекладывать вымытую и вытертую полотенцем картошку на другой край стола. И, помедлив, все-таки добавила:

- Скорее, я испытываю болезненное любопытство. Мне хочется узнать, какой он, чем похож или не похож на Димку, да и просто... некомфортно мне смотреть в глаза любовника, который про меня и не помнит.

- Ну представь себе, что ты выдающаяся шпионка, такая Мата Хари, и то, что он тебя не узнаёт - твоя большая заслуга! - весело предложила Маша и Тата наконец-то рассмеялась. - А если честно, он тебя... цепляет? Ну... тебе понравилось быть с ним? - Маше не удалось сдержать интерес.

- Скорее понравилось, чем нет, - Тата отвела глаза, - пойми, я же его не рассматривала как постоянного партнера... и вообще, ты же знаешь, красавчики - не мой тип...

- А он красивый?

- Скорее очень симпатичный и уверенный в себе. И да, - она тяжело вздохнула, - как ни тяжело признаваться, увидев его третий раз в жизни, я поняла, что он очень даже ничего... ну если не считать, что в черном списке. - Маша вскинула голову и открыла рот, - да помню я свое обещание, помню! - тут же добавила Тата. - Но про отношения даже не думай, с ним они точно невозможны!

- Почему?

- Нет! - твердо сказала Тата, - никаких служебных романов! И вдруг узнает? Нет-нет-нет!

- Ну и что? Как я понимаю, он может вспомнить только последний раз...

- Да, а вдруг что-то сопоставит? Работу мою прежнюю, возраст Сашеньки, да даже ее имя... не знаю, стремно это все. И потом, как я его с детьми познакомлю? Я даже представить этого не могу! Нет, это абсолютно исключено!

- Хорошо-хорошо, - подняла руки Маша, - тогда, раз ты так решила, то нет никаких проблем - ты спокойно с ним работаешь, строго разделяя личное и служебное. Так нормально?

- Нормально, - Тата чуть улыбнулась, - но ты не представляешь, как я перепугалась... слишком это все неожиданно... И я не знаю пока, как я все-таки смогу на него смотреть...

- Ты умеешь спокойно смотреть в глаза как никто другой из моих знакомых, я в тебя верю! - шутливо погладила ее по плечу подруга.