“Волки штурмуют карету — принялся объяснять Одиннадцатый — мы отбиваемся, но они все прибывают и прибывают.”

“Быстрее на Арену! Там мне будет легче удерживать Серых.”

“Ты же знаешь, что волки становятся сил…”

“БЫСТРЕЕ ГОВОРЮ или ты хочешь, чтобы к волкам присоединилась кучка Серых?”

Я не успел возразить, как нас затащил на Арену Шестой. Мы появились все в том же темном пространстве, ни стен, ни потолка, только неизменный черный мраморный пол, единственное, что сюда явно не вписывалось это карета и куча волков. Дождь пропал, лес тоже, теперь можно было точно понять силы врага. Их было не меньше сотни, и они все еще прибывали. Волки изменялись и становились сильнее: кто-то больше, у кого-то становились длиннее и острее когти, кто-то еще больше зверел. Самолюбия этим волкам не занимать. Они представляют так себя в реальности, и на Арене они воплощают свои мечты, сами того не замечая. Причем крайне эффективно.

Шестой молниеносно оказался у кареты, из которой уже выходил Седьмой. Он коснулся массивной деревянной двери, приоткрыл, взглянул на Серых, обмотанных, как мумии, быстро закрыл её, и карета, начала превращаться в клетку. Спустя несколько секунд от кареты ничего не осталось: теперь она из себя представляла куб, с решетками на все четыре стороны.

— На, возьми — Одиннадцатый протянул Данилу спички и кусочек бумаги — для барьера.

— Благодарю, но я не знаю, как долго смогу его удерживать.

— Я уверен, что времени нам должно хватить.

Шестой поджег бумажку, взмахнул рукой, заставив огонь крутится, как вихрь и развернулся к кубу. Он сделал пас рукой в направлении заточенных Серых, и вихрь, перенёсся ближе к клетке, увеличился до невероятных размеров, и создал своеобразный барьер. Огненный вихрь продолжил крутиться против часовой стрелки, надежно защищая Розалинду, Седьмого и наших узников.

— Я войду внутрь барьера — Шестой направился прямиком к вихрю — буду поддерживать его столько, сколько потребуется.

Вихрь исчез ровно там, где Шестой должен был пройти через него, образовав проем в форме человека. Данил заступил за барьер, и он за ним затянулся, усевшись рядом с Седьмым.

— Как вы это делаете? — Розалинда была явно поражена, происходящим на Арене, но потом смутилась — потом расскажете?

Шестой с Седьмым одновременно кивнули. Розалинда громко вздохнула, еще раз оглянула вихрь, клетку и уселась рядом с ними.

— Ну что мы с тобой остались одни — Одиннадцатый немного нервничал — в двоем, против сотни волкутанов.

— Волкутанов? — Девятая скорчила лицо, повторяя слово — это еще что за название.

— Волки плюс мутанты — Одиннадцатый ожидал хоть какой-то реакции, но девушка лишь вздохнула — ладно, проехали. Ты готова?

Девятая достала арбалеты, проверила болты и кивнула. Одиннадцатый схватил рукояти мечей в каждую руку, нажал на кнопки, и из рукоятей выскочили клинки. Как изогнутые сабли могут быть выкидными? На Арене и не такое бывает. Плащ Одиннадцатого снова загорелся, образуя огненный щит. Клинки также покрылись огненной пленкой — волки на это никак не отреагировали, а жаль, было бы очень неплохо, если бы они все разбежались при виде огня.

Перед Одиннадцатым с Девятой, стоял огромный волк, голов на двадцать выше Одиннадцатого и рядом с ним, скорее всего охраняя своего вожака, стояли в застывших позах четверо волков. Окружение вожака состояла из берсерков: они были обычного размера, но намного опаснее остальных. Волки-берсерки имели острейшие клыки и когти, а также у них отсутствовал инстинкт самосохранения, безбашенные, если кратко. Девушка начала стрелять разрывными болтами в берсерков, оставив огромного на Одиннадцатого. Девятая двумя выстрелами разнесла в клочья одного из волкутанов, остальные, совершенно не обратив внимания на смерть собрата, кинулись на нее. Они все вместе набросились после выстрела, поэтому у неё точно не было времени перезарядится. Она упала на одно колено, коснувшись рукой черного мрамора под ногами, другой же она достала из кармана накидки осколки плитки и россыпью бросила их. Как только осколки коснулись темного пола, все пространство под ногами, около Девятой, превратилось в мраморный пол Собора. Коснувшись обеими руками его, тот взорвался и прилип к берсеркам, они тут же рухнули на полпути статуями. Девятая подошла к каждому из волкутанов и пронзила кинжалом. Плитка осыпалась с кожи берсерков, и они больше не двигались.

Пока Девятая расправлялась с берсерками, Одиннадцатый уже бежал, вращая саблями, к вожаку. Волкутан посмотрел на него, как на муравьишку, но все равно побежал ему на встречу. Каждый его шаг сотрясал Арену, каждый его шаг эхом отдавался в сердце, принося с собой страх. Подпрыгнув высоко вверх, Одиннадцатый приземлился на спину вожаку, вонзил в него свои сабли, провернул и отпрыгнул назад. Волкутан взревел от боли, развернулся к отпрыгнувшему врагу и ударил его своей лапой. С первого же удара взорвался огненный щит, подпалив волку лапу и лишив Одиннадцатого защиты. Но вожак немедля сразу же ударил второй раз. Одиннадцатый отлетел от своего врага и врезался в других волков, слава богу в обычных, которые испугавшись огненных сабель, скуля рванули прочь. Несколько ребер были точно сломаны, а целостность остальных оставалась под вопросом. Одиннадцатый явно не ожидавший такого сопротивления начал повышать ставки. Его глаза стали полностью черными, одежда и оружие начали чадить черным дымом, а его самого, как будто подменили. Немного склонив голову на правый бок, он улыбнулся и побежал к волкутану. На этот раз он не стал прыгать, а пошел в лобовую. Огромный волк, попытался перехватить его взмахом лапы, но Одиннадцатый проскользил под ней, резко обернулся и одним взмахом отрезал её, Волк взвыл, призывая на помощь, но Двуликий пронзив сердце заставил его замолчать.

— С тобой все в порядке? — девушка явно была взволнована — у тебя глаза полностью черные.

Черный цвет начал потихоньку исчезать, вместе с улыбкой.

— Да — глаза Одиннадцатого окончательно вернули свой прежний цвет — все хорошо.

Одиннадцатый улыбнулся, но тут же отлетел от сильнейшего удара — кто-то все-таки услышал вожака. Очнувшись, он посмотрел, кто это его так отделал, и удивился — Вожак, целёхонький, но оглядевшись понял, что таких “вожаков” тут несколько десятков. Если ему с одним было трудно справится, что будет если они нападут все вместе. Его вновь охватила тьма, глаза стали еще чернее, дым плотнее, а плащ, как и все остальное, покрылся чешуйчатыми пластинами. На его ремне появился нож в деревянно-кожаном чехле. Рукоять была также из дерева, но сейчас каждая его прожилка пульсировала кровавым цветом. Двуликий быстро вытащил его из ножен, прокрутил вокруг пальцев, и безумно улыбнулся. Он направил клинок, полностью состоящий из дыма на ближайшего вожака, и через несколько мгновений Двуликий уже стоял у волкутана. Одиннадцатый вонзил свой клинок в ребра и в припрыжку двинулся вдоль вожака, попутно его вспарывая. Когда же клинок прекратил резать плоть, Двуликий повернулся к волку с совершенно серьезным лицом, его улыбка пропала:

— Я конечно не доктор, но мне кажется вы серьезно поранились — его лицо совершенно перестало передавать какие-либо эмоции — я уверен, что вам больно и я вам помогу.

Закончив этот монолог с волком, он опять заулыбался и добил вожака. Со всех сторон начали нападать волкутаны, всех видов и мастей, но Двуликому было все равно. Убив несколько десятков волков, он заметил Девятую, та как раз добивала очередного берсерка. За несколько секунд он добежал до нее и встал как вкопанный перед ней. Его лицо немного изменилось, и он выдавил из себя только одно слово:

— Беги.

Девушка удивленно посмотрела на него и вскоре поняла, почему он ей это сказал, но слишком поздно. Двуликий подпрыгнул, прокрутился в воздухе и ударил ногою в живот Девятой. Она попыталась защититься рукой, но у неё это не вышло. Удар был настолько сильным, насколько себе можно было вообразить, но все же она поняла, что Одиннадцатый ударил не со всей силы. Девушка выплюнула кровь изо рта, и уже собралась бить в ответ, но Двуликий встал как вкопанный.