Когда первые каппы снова вползли на полку, Рэй поднял Дика на закорки и сказал, будучи уверен, что его не слышат:

— Нужно идти, капитан. Будет больно, но тут я ничего сделать не смогу.

Совершенно неожиданно Дик разлепил губы и пробормотал:

— У меня еще есть кровь, Майлз. Я выдержу.

Рэй для верности связал поясом его колени пред своим животом — и зашагал боком по скальной полке, где над водой, а где по колено в ней или даже по чресла, борясь с довольно сильным течением. Он ослаб, очень ослаб и подолгу отдыхал, опираясь о стены.

После прихода и отступления Волны огромная котловина к западу от Пещер Диса превратилась в озеро. Именно туда и снесло бы все трупы после поединка на Арене, если бы сток не был перегорожен решеткой. Набегая сверху, вода устремлялась вниз через бесчисленные полости, которыми была изъедена скала — людям оставалось только немножко скорректировать их, чтобы приспособить для своих нужд. Полка, по которой Рэй шагал сейчас, была вырублена в скале для лемуров — мусорщиков и могильщиков. Весной и осенью воды вверху было достаточно, чтобы очищать мусорные коридоры, открывая шлюзы. Лемуры собирали органические отходы, чтобы питать ими бустер. То, что не подбирали они — пожирали каппы.

Рэй надеялся встретить лемуров и найти одно из их гнезд — там, по крайней мере, будет достаточно тепло и сухо, чтобы уложить Дика, и найдется еда. О себе Рэй старался не думать. Он выживал и после худшего.

Решетка, которой был загорожен выход наружу, осталась далеко позади, кошачьи глаза Рэя привыкли к темноте. Он шагал, не зная дороги, просто против течения, все время вверх, и часто давал себе отдыхать, но не задерживался подолгу: слишком одолевал холод. Вчера они с капитаном провели в ледяной воде много времени, цепляясь за решетку и ожидая, когда волна спадет. Рэй мог бы снизить температуру тела и перенести это гораздо легче — но нужно было согревать капитана. Теперь Рэю казалось, что он уже никогда не согреется.

Была и другая причина не задерживаться нигде подолгу: в этих нежилых коридорах ходил кое-кто пострашнее капп, а он сейчас не боец.

Лемуры попрятались во время прохождения Волны. Их гнезда должны были располагаться выше уровня стока, и Рэй поднялся уже на несколько уровней и неизвестно как глубоко ушел в сердце камня. Наконец ему повезло — в сером мраке он сумел разглядеть мелькнувшую тень.

Лемур тоже разглядел его — и, вспискнув, бросился наутек. В прежнее время Рэй догнал бы его в два счета, но сейчас, валясь с ног от усталости и боли, да еще и с Диком на плечах, он споткнулся и рухнул на четвереньки через три шага. Но Бог надоумил — он набрал воздуха в легкие и во всю морлочью глотку крикнул то, что везде было безотказным паролем для лемуров и тэка:

— Человеку плохо!

Этот крик исчерпал его силы. Он лег на живот, поправив руки Дика так, чтобы не придавить их. Мокрые, спутанные волосы юноши облепили его шею, как водоросли-гаса. Спиной он чувствовал лихорадочное, сбивчивое дыхание и удары сердца, похожие на отчаянный ночной стук в запертую дверь.

Через несколько минут послышалось шлепанье многочисленных босых ножек. Теплые, покрытые шерстью ручонки ощупали обоих, забрались под туловище Рэя и распустили на нем пояс, после чего сняли с него живую ношу. Рэй поднял голову и увидел, как Дика кладут на поломанный стул, берутся за спинку и ножки, тащат… Ноги юноши тянулись по полу, голова болталась. Выручать морлока, конечно, никто и не подумал — Рэй сам поплелся следом, растирая ноющие плечи. Кто-то из лемуров время от времени озирался и шипел на него, но более ничего не предпринимал. Лемуры боялись морлоков до недержания. И, в общем, правильно боялись. Будучи на службе, в патрулях, морлоки не трогали лемуров — но в этих пещерах можно было встретить и ничьих, беглых морлоков, отказавшихся умирать вслед за хозяевами. Были и такие, чьи хозяева сами проживали в подземельях — обнищав и опустившись, начали жить грабежом. Об этих пещерах рассказывали всякое. Во время войны с Кенан в одной из генетических лабораторий случилась большая утечка активного генетического материала, сильного мутагена. Не всех зараженных людей и гемов сумели найти и обезвредить. Говорили, что шайки мутантов до сих пор скрываются здесь. Время от времени кто-то из лемуров пропадал. Время от времени находили обглоданные кости…

Они шли долго. Гнездо лемуров было где-то над промышленной зоной, поблизости от теплотрассы и открытого водопровода, по которому поступала в очистители и распределители вода. Лемуры, при своей грязной работе, были удивительно чистоплотны -искусственные рефлексы запрещали мусорщикам становиться разносчиками грязи и эпидемий. Все свободное от работы время лемуры чистились, плескались в прудике и наводили порядок в своих жилищах. Тряпки и набивку для них они брали, само собой, все там же, на помойках, но все это вымывалось и выскребывалось перед тем, как пойти в ход. Поэтому когда Дика осторожно уложили на собранную тут же постель, Рэй отнесся к этому спокойно. Здесь было чище, чем в безлюдных пещерах, из которых они выбрались.

— Кусачки, — сказал Рэй лемуру, который казался постарше и посообразительнее других.

— Кусачки на работе, — ответил тот, — вернется не скоро.

— Да нет же, олух. Инструмент, кусачки мне дай! — Рэй для верности показал пальцами.

Лемуры посовещались между собой — хотя говорили они на том же наречии, что и Рэй, он с трудом разбирал их быстрое и писклявое чириканье — и пришли к выводу, что кусачки надо дать, потому что едва ли с кусачками морлок причинит больше вреда, чем без кусачек, рассердившись, что не получил искомого. Рэю выдали инструмент, и он принялся возиться с наручниками Дика. Тот опять начал бредить и заметался, так что Рэю пришлось прикрикнуть на лемуров:

— Да держите его, что ли!

Но лемуры не рисковали так опасно приближаться к морлоку, и Рэй сам, в конце концов, перевернул юношу на живот и сел ему на плечи, пробормотав сквозь зубы:

— Простите, сэнтио-сама, так надо.

Освобожденный от наручников, Дик приподнялся на руках, и в мутных глазах вроде бы промелькнула какая-то тень узнавания. Рэй помог ему встать на колени, и, осторожно придерживая за плечи, сказал как можно мягче.

— Капитан Суна! Сэнтио-сама, вы меня узнаете? Это я, Рэй!

— Рэй… — Дик посмотрел на него, коснулся его груди ладонью, словно убеждая себя в реальности видения. — Почему ты здесь? Тебя тоже жгут? Это нечестно! — оттолкнулся вдруг, упал назад, в тряпки и понес чепуху. Ладонь его была сухой и жаркой, и этот сухой жар Рэй продолжал ощущать на своей груди, как тавро.

— Принесите аптечку, — велел он лемурам.

— Человека к людям надо, — вякнул один из мусорщиков.

— Человека к людям нельзя, — Рэй сгреб его за шкирку, слегка встряхнул и отчетливо проговорил: — Скажешь людям — убью всех. Скажешь тэка — убью всех. Человек здесь будет. Аптечку неси.

Лемуров снабжали перевязочным материалом и дезинфицирующими средствами — с более серьезными болезнями и травмами они шли наверх, к медтехам тэка. Само собой, эта мысль первой пришла старшине лемуров в голову — чтобы тэка забрали человека отсюда. Но допустить этого было нельзя…

Лемур принес аптечку и Рэй начал перевязывать Дика. Со стороны его раны казались ужасными, и лемуры, собравшись кругом, жалобно попискивали и охали. Но Рэй видел, что его щадили. Медтех выбрал хлыст, которым можно выпустить много крови, но нельзя изувечить. Морлок, вполне способный когтями вырвать внутренности, нанес неглубокие раны. Все это оставляло надежду, что Дик как-нибудь выкарабкается сам. Что скоро ему станет лучше.

Лемуры уже и сами сообразили, что раненому нужно горячее питье и заварили белковую смесь. Ее давали им тэка, и был это, в общем, тот же бустер, только жидкий.

Когда Рэй закончил с перевязкой (возни было много — Дик то и дело вдруг начинал метаться), Рэй попробовал напоить юношу. Без толку — он не смог глотать, а когда бело-желтая жидкость наполнила рот — чуть не захлебнулся.