С этим мужчиной все иначе. Я вообще не желаю им делиться. Даже с друзьями. Не понимаю, почему мне хочется заключить нас в непроницаемый пузырь, где никто не сможет высказать нам свое мнение или отобрать его. Ни его фанатки, ни его образ жизни, ни даже мои друзья.

— Да, мне посчастливилось, но ничего не было. Ты знаешь этих парней, они только заигрывают.

— Ну что ж, значит, старательнее заигрывай в ответ, — Виктория подмигивает и идет дальше.

Черт. Застонав, я опускаю голову на стол, когда ко мне подходит Валентайн, и похоже, с тем же интересом.

— Платиновая блондинка? Люди на его страницах в соц. сетях задают вопросы. Мне известна только одна платиновая блондинка... так что колись, платиновая блондинка. Кстати, не окажусь от парочки советов касательно моего сегодняшнего свидания.

— Валентайн, у тебя свидание? Ну надо же, любовь витает в воздухе. Мальчик или девочка?

— Женщина. Я веду ее в китайский ресторан с жирной и вредной пищей, и хочу убедиться, что она готова запачкать руки. Ненавижу ужинать этими палочками. Вот почему ужин с мужчиной настолько сексуальнее. Ничто так меня не заводит, как хороший аппетит.

Я продолжаю лазать по интернету, выискивая информацию.

— Ты знал, что пингвины моногамны? — спрашиваю я.

— Да, я однажды пытался подкатить к одному, и был отвергнут. Видишь ли, я не собираюсь и дальше следовать традиционным правилам свиданий, и тебе не следует. Ах да, погоди, ты же не ходишь на свидания. Не так ли?

Я ухмыляюсь.

— Лишь потому, что я не дала тебе шанса, не значит, что я закрыта для предложений.

— Вот! Ты И ПРАВДА встречаешься с ним.

— НЕТ! НЕТ! Только... прошу, молчи. Тебе надо пойти и... помедитировать. За своим столом. Кыш!

Я весь день отвечаю на вопросы, притворяясь, что прошлая ночь не перевернула всю мою жизнь.

В это воскресенье, очередная ночевка в парке, а я все еще думаю о произошедшем в клубе, пока изучаю новые ссылки о Сенте на телефоне. Странно. Последнее время он довольно редко посещает светские мероприятия. Мне не удается найти ничего о каких-либо крупных вечеринках со времен той афтепати, на которую меня не пустили.

Краем глаза я замечаю, как где-то пятеро парней ходят туда и обратно по парку, устанавливая то, что я бы назвала самой здоровенной палаткой из всех, что видела в жизни. Окружающие сидят на своих спальных мешках, перекусывая орешками, ягодами или зефиром. Я поворачиваюсь, чтобы еще раз взглянуть на чертовски здоровую палатку, гадая, что же здесь происходит.

— Эй, ты не знаешь, чья эта палатка? — спрашиваю я сидящую рядом девушку (ее зовут Рио, она часто приходит на наши ночевки, а сейчас занята раскладыванием своих вещей рядом со спальником).

Она оборачивается, чтобы посмотреть на здоровенную палатку, стоящую на границе территории нашего кемпинга, после чего пожимает плечами.

— Понятия не имею, но, кто бы в ней не жил, он, кажется, желает привлечь к себе внимание.

Я хихикаю и возвращаюсь к своему спальному мешку. Спустя десять минут те парни больше не возвращаются, так что, думаю, палатка готова.

Я кладу свой спальный мешок рядом с мешком Рио. Солнце садится, и все укладываются. Решая, что мне необходимо отключиться от окружающего шума и расслабиться, чтобы собраться с духом для последующей охоты на сами-знаете-кого в выходные, я достаю наушники и слушаю музыку, лежа на спине и смотря на последние лучи заходящего солнца, пробивающиеся через листья деревьев. Редкие порывы ветра обдувают мою кожу, играя с волосами.

Глубоко дыша, я наслаждаюсь ощущением травы под своим истонченным спальным мешком. Он у меня уже долгие годы. Я взяла его с собой на первую ночевку, когда училась в седьмом классе, и с тех пор носила на все ночевки нашего лагеря, так что, спустя годы, он утратил свою мягкость, но я отказываюсь его выбрасывать.

Рио толкает меня в бок, и я приподнимаюсь, забирая предложенные зефирки из ее руки, когда на заднем плане замечаю темную фигуру. Повернувшись, я вижу, как Малкольм Сент выходит из своей машины со спортивной сумкой на плече. Кажется, мое сердце сейчас выскочит из груди. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Рио и вижу, что все, перешептываясь, смотрят на Малкольма. Ну, отлично.

Рио продолжает глазеть.

— Вот уж неожиданный приятный бонус к нашей ночевке.

Сглотнув, я сосредотачиваюсь на пережевывании дурацкой зефирки во рту.

Малкольм идет к себе в палатку, восхищаясь работой парней, установивших ее, и кладет сумку на землю. Он разглядывает окружающих, выискивая кого-то, и мое сердце пропускает удар. Все стараются вести себя, будто ничего не происходит, но я чувствую, что все их внимание сосредоточено на высоком (выше метра восьмидесяти) мужчине в черных брюках и белой рубашке, стоящим рядом с огромной палаткой, в которой бы запросто расположились десять человек. Как и у Рио, на их лицах изумление, они строят предположения, пытаясь угадать, кто же он такой.

Молодая рыжеватая блондинка спотыкается на ровном месте.

— Сент? Что ты здесь делаешь? — спрашивает она, и ее грудь вздымается слишком часто.

Сент смотрит на нее. Кажется, он пытается вспомнить, кто она такая, когда она продолжает.

— Тэмми! — говорит она ему, почти хихикая, готовая взорваться. — Тэмми с вечеринки в «Айсберге», помнишь? Ты там был со своими друзьями, я со своими...

— Да, точно, — бормочет он безразлично, после чего обыденно машет ей рукой, прощаясь. — Рад был тебя видеть, Тэмми.

Он уходит, оставляя ее тяжело вздыхать ему в спину, и направляется прямо ко мне. О, боже. Когда он успел меня заметить?

Я еле слышно говорю «Сейчас вернусь», обращаясь к Рио, а может к себе самой, после чего перекидываю ремешок от сумки через плечо, встаю и отряхиваюсь. Я чувствую на себе взгляды, наблюдающие, как я направляюсь к Малкольму и его здоровенной палатке.

Я слышу, как трава и листья хрустят у меня под ногами, пока мы идем навстречу друг к другу. Он улыбается мне, и я снова чувствую, как заливаюсь румянцем.

— Кажется, ты немного не вписываешься, Сент, — смеюсь я. Он непринужденно выглядит в своем черном костюме, черные брюки отлично смотрятся на его длинных ногах, а белая рубашка идеально подчеркивает его загар.

Он ухмыляется, осматривая меня с ног до головы.

— Я искал тебя.

— Как ты узнал, что я буду здесь? — спрашиваю я.

И тут же вспоминаю, что говорила об это в «Туннеле». На сердце теплеет при мысли, что он пришел сюда за мной. Но почему?

Я указываю на палатку.

— Неплохой домик ты там возвел.

Он смеется.

— Домик?

— Ну да, там поместится сколько? Человек десять?

— В моих планах всего двое, — говорит он низким голосом.

Я удивленно поднимаю брови.

— Двое?

— Да, — он добавляет: — ты и я.

Я забываю, как дышать.

— Ээ, мы с Рио спим рядом под дубом, — я указываю на наши спальные мешки.

Он хмурится.

— А где твоя палатка?

— У меня ее нет, спальник — это все, что мне нужно.

Он смотрит на меня, как на сумасшедшую.

Я смеюсь.

— Тебе всегда нужно оказываться в центре внимания? Ты же знаешь, что здесь все спят в простых спальных мешках, так же, как я?

— Мне плевать на всех остальных, я забочусь только о тебе, — он смотрит на меня сверху вниз своими убийственными зелеными глазами. — Поэтому ты спишь в моей палатке.

Прежде, чем я могу возразить, Сент берет меня за руку и ведет к палатке.

— Погоди, мне нужно забрать мой спальный мешок.

— Он тебе не понадобится, я купил новый, — бросает он через плечо, продолжая вести меня к палатке.

Оказавшись внутри, я понимаю, что она рассчитана не на десятерых, нет — здесь легко бы уместились двадцать человек. Высота палатки около двух метров. Хотя, может, и ниже, потому что Малкольму приходится немного наклоняться, чтобы уместиться. Внутри на земле уже лежит огромный спальный мешок, который мне лично больше напоминает матрас.