- Получай! - прямым ударом он встретил жуткое лицо.

   Но его кулак прошёл насквозь...

   Зато рука ощутила сильное онемение и слабость. Так что правая рука сама собой опустилась...

   Предприняв ещё несколько неудачных попыток, Зигги был вынужден отступить, благо вороньё оставило его в покое и лишь жуткое лицо, переполненное злобой, бросалось на него раз за разом. Если бы раньше кто бы поведал юноше, что он будет отступать от какого-то лица, то он рассмеялся. Что за шутки! Да что оно может - покусать? Да там и зубом-то нет!

   Но всё оказалось гораздо хуже...

   Лицо непонятным образом наносило урон, так что тело юноши слабело. Он уже почти не чувствовал половины тела! Шестое чувство подсказывало, что если станет беззащитным перед этой жуткой тварью, то с ним случится нечто гораздо страшнее смерти.

   И в эту минуту, когда Зигги лихорадочно думал, как ему одолеть это жуткое создание, проснулась Элизабет. Громко зевая (а возможно и подтягиваясь) она спросила:

   "Ну и... что тут у нас происходит?"

   Затем она приняла молчание юноши - как приглашение, и посмотрела его глазами.

   "Дьявол! - ругнулась с перепугу девушка-инспектор. - Что чертовщина тут у тебя происходит?!!"

   Юноша недовольно процедил:

   - Сам бы хотел знать.

   И отпрыгнул в сторону, чтобы уклониться от атаки лица с чёрной дырой вместо рта. Ему это удалось, но вставать на ноги становилось тяжелея и тяжелея...

   Внезапно уме вспомнился его бой против той полупрозрачной медузы, тело которой он нагло отобрал. Помниться, тогда он тоже был в виде призрака и смог её ранить. Но она создала нечто подобное плёнки, которая послужила хорошим щитом против призрака.

   А почему бы...

   Мысль только мелькнула, а тело уже среагировало. Он не успевал отпрыгнуть от наскакивающего на него жуткого лица, поэтому встретил эту противную рожу ударом кулака. Но в этот раз его кулак покрыла некая полупрозрачная плёнка.

   И... о чудо! Лицо получило знатный тумак!

   Тварь отпрянула от него, и её глаза были ошарашены. Похоже, оно впервые получило отпор! Ну... и удар по лицу.

   Сверкнула улыбка Зигги. Ну всё, ты сейчас у меня сполна получишь!

   Теперь они поменялись сторонами: юноша атаковал, а жуткое лицо уворачивалось. Но особо успешно. На нём уже расцвели фингалы под глазами и синяки на скулах.

   "Дай мне, дай мне!" - возбудилась Элизабет Клауд.

   Галактический инспектор уже давно не применяла насилие задержание, а у неё зачесались кулаки. Всё же она была из редких людей, которые предпочитали избить подготовить к задержанию непослушного преступника. И ещё она любила всё физическим методом, нежели угрожать стволом. Хотя ситуации разные бывают, но предпочтения остаются!

   На такое нахальство, Зигги воспротивился.

   - Молчи, несчастная - твой день: 8 Марта!

   Девушка-инспектор почти взяла его тело под контроль, когда получила такую отповедь.

   "Чего?!!"

   Она ещё не знала всех праздников на Земле, но по тону голосу поняла, что ей отказали. Элизабет обиженно надула щёчки...

   "Ну, погоди у меня! Вот захочешь ты ночью провести романтический вечер при яркой, полной луне с какой-нибудь красоткой... А тебе - будет кукиш с маслом! Я не отдам тебе тело ночью, ни на секунду! Ибо это время - моё!"

   Продолжая избивать кулаками уже несчастное, а не жуткое лицо, Зигги призадумался. А ведь его ещё ждут супергеройские дела, которые лучше совершать ночью, приноравливаясь к графику преступников. Так что... ночные часы ой как будут нужны.

   Эх... как сложно жить в коммуналке...

   - Ладно, бери под контроль моё тело. Даю тебе десять минут, - со скрипом в сердце принял решение юноша.

   "Легко!".

   Галактический инспектор сразу же взяла под контроль его тело.

   - Хора, хора, хора... - яростно кричала с улыбкой на устах довольная Элизабет, нападая на уже и так избитое лицо.

   К несчастью, девушка больше любила махать ногами, нежели кулаками. Она с лёгкостью повторяла те чудесные трюки ногами, как та давешняя китаянка. Без прыжка била лицо ногами, которое висело в воздухе на уровне чуть выше головы взрослого мужчины.

   Послышался хруст и даже треск! Правда, пока что только ткани брюк, но... Зигги показалось у него лопнули мышцы, то ли разорвались связки, а может и чего похуже!

   Хоть он отдал во власть своё тело, но сам всё же остался, так сказать, в комнате. Поэтому всю боль ощутил именно он!

   - Ох-ё... - схватившись в руками в области паха, согнулся от боли юноша.

   Нет, там точно что-то лопнуло. Либо он растянул мышцу, и это было так больно, что тот выпучил глаза... шевеля губами, пытаясь обложить матом красавицу-инспектор за то, что она, будучи в его теле, стала совершать продольные шпагаты. Будто он с рождения акробат!

   По волнам боли, что отдавались и по Элизабет, она поняла, что у юноши всё крайне плохо с растяжкой.

   "Тебе бы спортом надобно заняться" - посочувствовала она ему, делясь ценным советом.

   А пока юноша временно не мог говорить, Элизабет стала его просвещать: "А вообще, это фантомные боли. Тело-то у нас - одно! А значит, если я делаю такие простые удары ногами безболезненно, то и ты, по идее, не должен испытывать никакой боли".

   Сам юноша тоже понимал это: если он мысленно представить себе, что у него отличная растяжка, то боли пройдут.

   Но сказать проще, чем сделать...

   В общем, у него не получалось. И он продолжал испытывать гамму всевозможных эмоций...

   Улучив счастливый шанс для побега, жуткое, но уже избитое лицо, попыталась его реализовать. Существу даже удалось покинуть странного юношу, который мог избивать даже злые души, на расстояние десять метров, как вдруг ему в лоб воткнулся прямоугольный бумажный талисман, исписанный иероглифами.

   - Исчезни! - раздался звонкий голос девчушки. - Кац!

   Бумажный талисман взорвался, а вместе с ним и жуткое лицо, которое продолжило свой путь реинкарнации...

   Вместе с гибелью злой души исчезло и его проклятье. Холм перестал быть таким огромных, которого нельзя ни спуститься, ни подняться. Он стал обычным зелёным холмиком, на вершине которой виднелась девчушка.

   Солнце било в глаза, поэтому Зигги приставил ко лбу руку козырьком.

   Там стояла восьмилетняя девчушка с высокомерным взглядом, будто она повелительница мира. И никак не иначе.

   На ней была просторная одежда онъмёдзи тёмного оттенка с закрытыми до ладоней рукавами и длинным до пола юбкой. Одежда больше походила на боевой халат, где снизу было расшито ярко-алыми язычками пламени.

   На талии был широкий пояс, который сзади завязывался большим бантом, скрученный в виде верёвки. В одной руке гордая девчушка держала молитвенные чёты, а другую держала так, что указательный и средний пальцы смотрели вверх, в то время как большой палец прижимал мизинец и безымянный к ладони, образуя кольцо.

   - Будь моим помощником! - внезапно предложила девчушка.

   На что Зигги хмуро бросил:

   - Ты даже не представилась.

   Восьмилетняя девочка гордо задрала подбородок:

   - Я Мими IV, потомственная онъмёдзи. Ты можешь обращаться ко мне: госпожа Мими! - сладким детским голосочком она произнесла.

   Элизабет прыснула: "Госпожа Мими!.. - сквозь смех она смогла сказать: - И это говорит вот это вот пигалица!".

   Зигги задумчиво погладил подбородок. У неё что - тоже плодовитый и старательный отец?..

   Однако в это раз юноша ошибся. Её мать - тоже потомственная онъмёдзи. Мими Курасава III! А её пробабушку звали Мими вторая. Так уж сложилась традиция, чтобы девочек, которые были талантливыми онъмёдзи называли Мими.