Для Макарова всё действительно было слишком важным. Он представлял, как Ангел зайдёт в кафе, как подойдёт к столику, улыбаясь чуть смущённо, как устроится напротив… Был уверен, что она узнает его, даже не уточняя, как он выглядит и во что одет. А он — узнает её. И у них будет этот вечер, где нет никого. Особенно Леры. А может — и вся ночь, когда наконец смогут воплотить хоть какие-то из фантазий их выдуманного мира.

Дверь в кафе открылась, и Игорь жадно всмотрелся в хрупкую фигурку посетительницы. Мозг отказывался понимать то, что видели его глаза. Отказывался потому, что осознание, которое зародилось в голове, казалось совершенно идиотским. Вошедшая в кафе Лера… Это и есть его Ангел? Какая несусветная глупость!

Он смотрел, словно в замедленной киносъёмке, как Лера, со смущённой улыбкой, осматривает зал, будто ищет кого-то взглядом. Как её глаза останавливаются на нём. Смог сделать то, что сейчас казалось единственно верным — надел на лицо натянутую улыбку, а в голове билась мысль: это неправда.

Он наблюдал за тем, как Лера находит глазами Макарова, как меняется в лице. Как поднимает руку с сотовым и пишет в нём что-то. Всего одно мгновение, когда Игорь умолял небеса, чтобы ему в аську не пришло уведомление, окончилось с коротким «о-оу». Это действительно было полное «о-оу», которое разбило его сомнения в пух и прах.

ТТ: «Привет, Лера», — набил он короткое, так и не в силах совладать с улыбкой, которая превратила его лицо в восковую маску. После чего сорвался с места и устремился к Лере.

Он и не понял, как перехватил девушку почти у выхода. Крепко сжал поперек талии и потащил. В ушах стучала кровь, заглушающая все звуки. Смотрел ли кто-то на них — Игорю было всё равно. Он впихнул Леру в первое попавшееся помещение, оказавшееся крошечной полумрачной подсобкой, и запер дверь. Краем глаза увидел, как Лера отступает как можно дальше от него, но ничего не предпринял. Потому что сил не было ни на что.

Макаров оперся ладонями о какой-то хлипкий столик и опустил голову, глядя на потёртый рисунок на дешёвой клеёнке.

Его трясло. Выворачивало наизнанку. Всё казалось настолько неправдоподобным, будто стал участником какой-то фантасмагории. Летело к чертям. Макаров чувствовал себя обокраденным, лишённым того, что было настолько дорогим и важным, что сместило его жизнь с привычной орбиты. И он, чёрт побери, был рад этим переменам.

Был.

Теперь всё иначе. Всхлипывающая испуганная Лера рядом, которая его ненавидит — вот, к чему он пришёл. Вот к чему пришли они вместе. Нет больше ни их мира, в который убегали, ни надежд на то, что всё может быть иначе. Что всё в принципе может быть.

— Б*я, Лер, объясни мне, почему у нас с тобой всё так? — подняв голову, почти ласково проговорил он, глядя на Валерию, обнимающую себя руками. Она дрожала, прикусывала губы, будто могла разрыдаться и делала всё, чтобы этого не случилось.

— Игорь, дай мне уйти, пожалуйста.

— Нет. Я хочу знать ответ на свой вопрос.

— Как-кой?

— Почему у нас всё, мать твою, так?!

— Я… я не знаю! Можно мне уйти? Пожалуйста…

— Нет! Нет… Дай мне пять минут.

Он снова опустил голову, всматриваясь в чёртову клеёнку невидящим взглядом. Спросить Леру о том, не подстроено ли это специально? Наверное, глупо вообще об этом думать. Она растеряна не меньше него. Выглядит так, что ему становится стыдно. Но дать ей сейчас возможность сбежать — окончательно распрощаться с попыткой всё расставить по местам.

— Ты говорила, когда общались в сети, что у тебя есть кто-то в реале.

— Я не хочу говорить о сети. Дай мне уйти, пожалуйста! — Лера метнулась к выходу из подсобки, но Макаров вновь перехватил её, отталкивая обратно. Не грубо, но чтобы поняла, что он не даст ей двинуться с места.

— Лера. Пожалуйста. Ответь. Ты не представляешь, что сейчас со мной происходит.

Нет, она не представляла. Не просто представляла, а чувствовала то же самое. И видела, как Макарова трясёт. Так же, как и её саму. Всё это было таким ужасным, от чего хотелось избавиться немедля, а он не позволял. Не давал возможности сбежать, чтобы забыть. Или хотя бы постараться это сделать.

— Я не хочу! Не буду! Вообще ни слова не скажу! — истерично выкрикнула она, снова обхватывая себя руками. А Игорь почувствовал себя животным, которое загнало маленькую девочку в собственную клетку. Но он не мог поступить иначе.

— Лера… пожалуйста, я тебя очень прошу. Ответь. Кого ты имела ввиду?

— Игорь…

— Прошу. Очень сильно прошу. Пожалуйста.

— Никого не было. Я ошиблась.

— В чём? Или в ком?

— В том, что стоит позволять прошлому возвращаться.

— Понятно.

— Мне можно уйти?

— Я сказал — нет. Если бы на моём месте был кто-то другой? Если бы ТТ оказался кем-то другим, ты бы сегодня оказалась в его постели?

— Игорь…

— Отвечай!

— Да пошёл ты! Ты не имеешь никакого права у меня этого спрашивать!

— Я — имею. Потому что именно со мной ты была всё это время. Где ты вообще понабралась такого, от чего мне крышу сносило?

— Я не понимаю…

— И я не понимаю. Вообще не понимаю, что со всей этой хернёй нам теперь делать.

— Ничего. Я очень тебя прошу… умоляю, отпусти меня.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я не могу. Потому что со мной сейчас — полный пи*дец. Потому что я не могу представить, что мой Ангел пошла бы сейчас трахаться с кем-то, если бы на месте этого «кого-то» оказался не я.

— Ты бы вообще тогда меня не знал.

— Ну, как же? Ты разве не была моим ангелом?

Слова, вырвавшиеся помимо воли, звучат глухо и пропитаны болью. Но показать сейчас свою слабость Лере — не страшно. Либо сейчас, либо никогда.

— Всё это уже в прошлом.

— Уверена?

— Да. И я хочу, чтобы оно там и оставалось.

— Ясно.

Он всё же оттолкнулся от чёртова стола. Кажется, кто-то грохотал в дверь подсобки, но Макаров не слышал, что им кричат из кафе. Он приблизился к Лере, которая отступила к стене, глядя на него испуганными огромными глазами. Остановился в полушаге от неё. То, что с ним творилось сейчас, было не облечь в слова. По телу будто проходили судороги, одна за другой. О том, что будет, если сейчас позволить Лере уйти, он старался не думать. Но хватался за эту ниточку, которая пока ещё связывала их, с маниакальной потребностью не дать всему окончиться вот так. Или окончиться — в принципе.

— Почему у нас ничего не получается уже второй, сука, раз?

Слова процедил зло, но агрессию испытывал не по отношению к Лере, а к обстоятельствам, в которых они оказались. Снова.

— Потому что я всегда была для тебя плохой.

Он хмыкнул, горько улыбнулся. Рядом с Лерой Игорю хотелось быть настоящим. Где бы она ни была — в реале или, как теперь выяснилось, в виртуале. А она заявляет, что она для него — плохая?

— Может, проблема как раз в том, что ты всегда была для меня слишком хорошей?

— Поэтому ты так просто поверил в то, что увидел семь лет назад?

Она выплюнула эту фразу ему в лицо, хотя, видит бог, вообще дала себе зарок никогда не заводить беседу о том, что до сих пор причиняло боль. Но, как оказалось, это было невозможно. Макаров всегда умел вытащить из неё то, чего, как казалось самой Лере, в ней не было.

— Только не говори мне, что всё было не обоюдно. У вас с Марком.

Он произнёс эти слова с долей насмешки, за которой попытался скрыть горечь и… надежду. И чёрт побери! Ведь даже несмотря на то, что до сих пор верил тому, что видел собственными глазами, не желал отпускать Леру. Только не теперь.

— У нас с ним вообще ничего не было. Девственности я лишилась гораздо позже. И, поверь мне, это был не Марк.

— Лера…

— Игорь, я снова прошу тебя… позволь мне уйти.

— Не могу. Я не могу тебя отпустить.

Перекрыв расстояние в эти полшага, Игорь впечатал Леру в стену своим телом. То, что чувствовал сейчас, какие эмоции испытывал, сносило крышу. И он понимал, что действительно не может её отпустить. Хотя и сам ощущал потребность побыть одному и всё обдумать.