— Так это из-за тебя?

— Сначала они меня вроде бы отпустили, а потом почему-то передумали. Здесь не очень надежное место.

Словно подтверждая его слова, у наружной двери послышался шум. Шаги, скрип засова.

— Ну вот, дождались…

Видимо, его противник наконец принял решение. Он махнул рукой, приглашая Ротанова за собой, и нырнул в боковой проход.

В противоположном от входа конце склада оказался замаскированный хламом лаз. Из него широкая сточная труба вела в соседний двор… В этом городе у его недавнего противника были свои собственные, известные только ему дороги.

Открылась крышка канализационного люка, скрытая под слоем дерна, и они очутились в узком подземелье. К удивлению Ротанова, здесь не ощущалось никаких неприятных запахов и было относительно сухо. Очевидно, канализация давно не работала.

Долгий путь по туннелям, задним дворам и закоулкам вывел их в конце концов в маленький тихий дворик. Здесь они впервые остановились и перевели дух. Они стояли вплотную друг к другу, втиснувшись в узкую щель между стеной здания и забором. Почему-то Ротанову вспомнилась кабина подземки. Там пахло пылью, плесенью, чем угодно, только не человеческим потом, он вспомнил об этом, и, может быть, поэтому несвежий запах от рваного комбинезона его спутника показался ему приятней любых духов.

— Как тебя зовут?

— Вообще-то Филом. Но наши окрестили Филином. Так и ты можешь звать.

В щель забора, за которым они притаились, хорошо просматривалась довольно оживленная городская улица. Транспорта не было совсем, наверно, его полностью вытеснила в городе подземка, зато пешеходы шли довольно часто.

— Чтобы выбраться из города, нам придется пересечь здесь улицу. Другого пути нет. А это очень опасно, потому что, если ты сказал правду, по всему городу объявлена тревога и здесь нас ждут.

Филин достал пистолет, пересчитал заряды и снова сунул его в карман. Ротанов хмуро слушал его и все никак не мог оторвать взгляд от огромного, в полнеба красноватого чужого солнца, висевшего над крышами человеческих жилищ.

— И давно вы так ходите по городу?

— Как? — не понял Филин.

— Да вот так, с оружием.

— Все вас ждали… Когда вы там про нас вспомните, на своей Земле… Лет пятьдесят и ходим. Не больно вы спешили… Мне доктор говорил, что рано или поздно вы прилетите, только я не шибко верил…

Ротанов почувствовал скрытый упрек в его словах, но промолчал. Не пришло еще время для объяснений… Он по-прежнему не знал, чьи интересы отстаивал этот человек, против кого и почему взял в руки оружие…

С того места, где они стояли, хорошо просматривалась улица в обе стороны, и ничего подозрительного на ней не было, вот только Ротанов вообще не знал, что здесь считается подозрительным, и потому полностью положился на Филина. А тот все не спешил выходить и продолжал разглядывать одиноких прохожих. Ротанов отметил, что люди шли быстро, не обращая внимания друг на друга, и как-то слишком уж отчужденно. Обычно в таких изолированных маленьких городках толпа разбивается на небольшие, объединенные общим разговором группы. Здесь этого не было. Филин тронул его за рукав.

— Как только выйдем на улицу, ни в коем случае не спеши. Иди быстро, как все здесь ходят, но не спеши. Ни к кому не подходи, ни на кого не обращай внимания, но самое главное — не спеши и не смотри по сторонам, иначе тебя сразу заметят. Ко мне не подходи ближе трех шагов, что бы ни случилось, даже если начнется стрельба. Ну, пошли! Да, и запомни на всякий случай, мало ли что, если выйдешь из города один, к нашим нужно идти все время на север, километров сорок. Выйдешь на посты, скажешь, тебя Филин прислал. Ну, давай.

— Подожди, минута дело не решит, а там мало ли что… Скажи мне сначала, что там было, в контейнере на складе?

Из всех вопросов, вертевшихся на языке, Ротанов выбрал этот и теперь с напряжением ждал ответа. Но Филин только покачал головой и посмотрел на него неприязненно.

— Этого я тебе не скажу. И у наших ты об этом лучше не спрашивай. Раньше нужно было прилетать, вот что. Пошли! Некогда нам разговаривать! Он сунул пистолет за пазуху и сразу преобразился. Во всем его облике появилась деловая сосредоточенность. Плечи он откинул назад, и в походке появилась та целеустремленность, которая была свойственна большинству прохожих. Стоило ему шагнуть на улицу, и он сразу же затерялся, слился с толпой.

Выждав немного, Ротанов пошел за ним следом, стараясь в меру сил подражать Филину. Но у него получалось плохо, не было многолетней практики, и вообще он не понимал, почему нельзя проскочить улицу с ходу. Филин зачем-то дошел до перекрестка, потоптался на месте и, неожиданно юркнув между прохожими, сразу оказался на той стороне. Боясь потерять его в толпе, Ротанов прибавил шагу, но перед перекрестком ему на плечо легла чья-то тяжелая рука.

— Стой!

Не оборачиваясь, Ротанов пригнулся и резко рванулся в сторону. Почти сразу Филин выстрелил в кого-то с противоположной стороны улицы, кто-то за спиной Ротанова упал. Сбившаяся на перекрестке толпа бросилась врассыпную. Когда она рассеялась. Филина нигде не было видно. Понимая, что нельзя терять ни секунды, Ротанов шагнул в ближайший подъезд, не раздумывая, поднялся по лестнице примерно до середины и рванул первую попавшуюся дверь. Он был почти уверен, что никто не заметил в сутолоке, как он вошел в подъезд. Занявшись Филином, на какое-то время они потеряли его из виду. Филин выстрелил специально, чтобы отвлечь внимание на себя…

Дверь подалась без всякого сопротивления, от неожиданности он с силой захлопнул ее за собой. Несколько секунд стоял в полумраке, тяжело дыша и с горечью думая о том, что, пока он не разберется во всем, что здесь произошло, он будет обузой, слепым котенком, и кому-то, чтобы вызволить его из беды, придется подставлять себя под удар… Он дал себе слово, что это не продлится слишком долго, и первым делом он разыщет. Филина… Наконец глаза немного привыкли к полумраку коридора. Он увидел, что потолок кое-где обвалился. Там зияли темные дыры, а обои выглядели так, словно кто-то драл их когтями.

Квартира казалась нежилой, но почти сразу из комнаты женский голос спросил: «Кто здесь?» Ротанов молчал, и женщина вышла в коридор. Она словно только что сошла с картинки модного журнала прошлого века. Какая-то немыслимая пушистая шаль, платье из блестящего материала в обтяжку — все это выглядело так нелепо на фоне грязных обоев, что Ротанов буквально остолбенел. Она смерила его спокойным, чуть высокомерным взглядом:

— Что вам здесь нужно? Кто вы?

— Ротанов.

— Ах вот как, Ро-та-нов. — Она произнесла его фамилию с легким акцентом врастяжку. — И что же дальше?

Он пожал плечами.

— Вы слышали шум на улице?

— Это из-за вас?

Он кивнул.

— Хорошо, проходите. — Она не испугалась и даже, кажется, не удивилась. Только плотнее закуталась в свою шаль и пошла вперед, показывая ему дорогу.

Они вошли в гостиную, если можно было назвать гостиной комнату, где не было даже стульев. Валялись какие-то обломки мебели, книжные полки без книг, рама от картины. Ротанов молча смотрел то на женщину, то на эту кучу хлама.

— Вы здесь живете?

— Конечно. Ах, это… — Она перехватила его взгляд. — Это осталось от людей.

— То есть как это осталось от… Вы хотите сказать, что вы сами не… — Он почувствовал себя так, словно кто-то схватил его за горло и не давал дышать. Еще в кабинете у Бэрга он почти догадался… Даже раньше, в транспортной кабине. Но мозг отказался верить очевидным фактам. А потом этот мальчишка с пистолетом совершенно сбил его с толку… Она смотрела на него совершенно равнодушно и не сделала попытки помочь.

— Надеюсь, вы догадываетесь, что я…

— Что вы человек? Конечно. Это любопытно. Я уже давно не встречала здесь людей.

— Послушайте! — сказал Ротанов, опускаясь на то, что когда-то было диваном. У него голова шла кругом, он был слишком потрясен, чтобы сказать что-нибудь вразумительное. Но она ждала, и было похоже, что она вообще способна простоять, не делая ни малейшего движения, целую вечность.