Вушта! Я подскочил, торопясь выполнить приказ учителя.
– Вунтвор! Осторожнее, голову разобьешь! От тебя будет куда больше проку, если ты постараешься добраться до Вушты целым и невредимым.
Потирая макушку, которая только что с треском врезалась в изнанку сцены, я пополз обратно к выходу.
– Как только все будет готово, я позову! – крикнул я учителю, прежде чем выкарабкаться наружу.
На сцене валялся летучий демон-конь Гакса. Должно быть, от удара Головоломом он уже отправился, так как теперь зеленая кровь обильно текла из полудюжины новых ран, одна из которых, судя по размеру и форме, вполне могла быть нанесена Единорогом. Тварь со стоном подняла голову и взглянула на меня.
– Похоже, не бывать тебе моим обедом, – прошептала она.
– Похоже что нет, – так же шепотом согласился я. В горле у меня встал неприятный комок. Очень грустно видеть смерть, даже если умирает демон. – Так, значит, Гакс тебя бросил?
– Да, – ответил тот. – Даже став Большим Хухахом.
– Большим Хухахом?
– Не спрашивай, – прошептал демон еле слышной скороговоркой. – Лучше тебе не знать! – Тут он облизнул пересохшие губы. – Так не честно! Ты такой вкусный! Постное диетическое мясо – как раз то, что надо. Может… – тварь мигнула, – ты пожалеешь бедного умирающего демона и позволишь ему откусить хотя бы пальчик-другой?
Я торопливо отступил, так как чудище и впрямь сделало последнюю жалкую попытку потянуться ко мне своей зубастой пастью.
Хьюберт меж тем горячо обсуждал что-то с Грифоном.
– Ну разумеется! – отвечал последний. – Никто и не думает обижаться! Без твоего серьезного вклада эта победа над демонами никогда бы не состоялась.
– Па! – встрял Гиппогриф. – Если бы не они, демоны на нас и не напали бы!
Грифон напустился на неугомонного мальчишку:
– Схватка с демонами есть схватка с демонами! О чем ты вообще толкуешь? – Выполнив свой родительский долг и возмущенно тряся головой, Грифон снова повернулся к дракону. – Главный недостаток нынешней молодежи – отсутствие перспективного видения. Взять хоть моего сына – когда он встречает незнакомца, ему и в голову не придет спросить, есть ли у того золото. Ростишь их с пеленок, ростишь, а благодарности и не жди…
– Извините, – робко вмешался я в их беседу. Мне было очень страшно перебивать столь внушительное животное, но, честно говоря, еще страшнее было при мысли, что оно никогда не заткнется. – Могу ли я поговорить с Хьюбертом?
– Ну, что я говорил? – сел было на своего любимого конька Грифон, однако, увидев, что Хьюберт повернулся ко мне, благоразумно умолк. Я в двух словах изложил дракону просьбу волшебника.
– Вообще-то я надеялся выступить на бис, – без особого энтузиазма отозвался Хьюберт. Потом, окинув взглядом публику, занятую сортировкой убитых и раненых, добавил: – Но пока что никто не просил. Подожди, я только скажу пару слов Эли и буду готов. Кажется, в таком финале тоже есть элемент драматизма.
– Мы будем готовы через минуту! – доложил я учителю. Когда дракон оставил нас и пошел разыскивать Эли, я с некоторым опасением взглянул на Грифона – сильно ли он рассердился, но, к своему несказанному облегчению, обнаружил, что тот мирно обсуждает что-то с Единорогом.
Животное встряхнуло великолепной гривой. Белоснежные пряди красиво заструились по ветру.
– Забудем о наших распрях, – начал Единорог. – Настали трудные времена для благородных и прекрасных животных. Кому же более пристало выступать с подобными предложениями, чем мне? – Тут он умолк и принял такую позу, что у меня прямо дух захватило. – Борьба с Голоадией еще не завершена. Мы должны вместе готовиться к худшему. Твоя идея очень хороша, но недостаточно всеобъемлюща. Нам нужен подлинный альянс всех без исключения мифических животных: грифонов и единорогов, гиппогрифов и драконов!
– Может быть, – с сомнением в голосе отвечал Грифон. – Надо будет посмотреть в уставе. А это выгодно?
– К чему спрашивать о выгоде, когда Единорог ведет вас в бой? – Величественное животное коротко фыркнуло, выпустив из ноздрей струйку пара. – Разумеется, я буду первым в нашем новом членском списке.
– Что? – в ярости взмахнул крыльями Грифон. – Вот я тебе сейчас рог-то откручу, спесивая тварь! Посмотрим, что от тебя тогда останется. И глянуть не на что будет!
Эли вихрем пронеслась через всю сцену и повисла у меня на шее, отчего я тут же забыл про Грифона и Единорога.
– Ой, Вунти! – выдохнула она. – Хьюберт говорит, что унесет волшебника в лес, а мы с тобой пойдем за ними пешком! – И она снова стиснула меня в объятиях. – Ой какое приключение!
– Да, Эли, – сказал я прямо в облако светлых локонов, закрывавших мое лицо. Повернув голову, я крикнул: – Хендрик! Снаркс! Брауни! Собирайтесь! Мы идем в Вушту!
Грифон перестал прислушиваться к уверениям своего сына о том, что идея Единорога не так плоха, как кажется.
– Знаешь, па, этот Единорог и впрямь недурен собой. Я тут подумал: может, оцелот мне все-таки не подойдет. Дай мне попробовать поближе сойтись с этой большой красивой лошадью…
– Что? – завопил Грифон, обращаясь ко мне. – Вы не можете просто взять и уйти! Мы должны подписать договор! Обговорить массу деталей! Распределить целые кучи золота!
Хьюберт покачал своей увенчанной зубчатым гребнем головой:
– Нет. Нам нужно идти. Демоны будут атаковать еще не раз. Судьба Вушты, да и всего мира, зависит теперь от нас. Задержись мы здесь еще на часок, и завтрашний день может не наступить ни для кого из нас.
– О, ну если так… – отозвался Грифон.
Я тоже был впечатлен. Дело, которое нам предстояло совершить, в пересказе Хьюберта и впрямь звучало очень внушительно, особенно если учесть его убедительный громоподобный голос. Теперь я понял, почему из актеров иногда получаются политики.
Я встал на колени у края дыры и обменялся несколькими словами с учителем.
– Братья и сестры! – обратился к собранию Грифон. – Наши друзья должны покинуть нас, их ждут дела столь важные, что будущее каждого из нас может зависеть от их удачного исхода. Мы вместе сражались и, хотя мы знакомы всего несколько часов, привыкли считать их товарищами. Нам будет их не хватать! Мы желаем им доброго пути и попутного ветра!
Тут из-под сцены, зажимая пальцами нос, вылез волшебник и уселся на спину дракону. Тот кивнул и крикнул на прощание:
– До следующего раза! Мы любим вас! Хоп, хоп, хоп, поехали!
Вскоре дракон и его наездник затерялись в облаках.
– Сегодня вы стали свидетелями Могущества брауни! – пропищал, обращаясь к толпе, тоненький голосок. – Да пребудет с вами Удача брауни!
Снаркс язвительно добавил:
– И пусть ровно через две минуты, на которые, как правило, ее хватает, вас не оставит и всякая другая удача!
– Мы, конечно, будем скучать без вас, – добавил Грифон, – но вот без этого верзилы с дубиной точно обойдемся!
– Проклятие! – завершил словоизлияния обеих сторон Хендрик, и наш путь в Вушту продолжился.
Мы быстро шли через Зачарованный Лес. Согласно плану, наспех составленному волшебником и мною в последние мгновения перед его отлетом, мы должны были встретиться у того места, где восточная тропа пересекает реку. Учитывая, что местность была нам совершенно незнакома, более удобного ориентира придумать мы не смогли, однако вся беда была в том, что я и понятия не имел, далеко этот перекресток или близко. Понимая, что достигнуть Вушты надо как можно быстрее, я решил идти со средней скоростью, чтобы хватило сил на остальную часть пути.
В результате мои попутчики получили возможность поговорить.
– Проклятие! – начал Хендрик. – Мы выигрываем у Голоадии все более и более серьезные сражения. Каждый раз я думаю, что этот бой наверняка последний, и все-таки удача не изменяет нам.
– Мой правдолюбивый инстинкт подсказывает, что этому должно быть какое-то объяснение. – Ярко-зеленая физиономия Снаркса выражала глубокую задумчивость. – Я знал Гакса еще до того, как меня изгнали из Голоадии. Мыс ним даже слегка в родстве. Он мой шестиюродный кузен по бабушкиной линии, и мы встречались на церемониях, которые называются семейными пикниками. Б-р-р-р, отвратительные сборища! Только побывав на одном из таких мероприятий, можно узнать истинное значение выражения «скука смертная». Благодарите свою счастливую звезду за то, что в вашем наземном мире еще не изобрели подобных способов изощренной пытки!
