Не признать огромный вклад в науку Н. К. Рериха ученый мир не может, но сухие материалисты стыдливо отводят глаза от его «метафизической стороны» личности. Словно Рерих-археолог и Рерих-мистик – это два совершенно разных человека. А вот мистики признают обе стороны Великого посвященного, жившего среди нас. Аристотель, кстати, вводя термин «метафизика», имел в виду лишь нечто неощущаемое физически. Буквально «мета» значит «после», но никак не то, что нынешние физики подразумевают, уничижительно говоря: ой, это какая-то метафизика!
Да, конечно, в средние века, монотеизм[8], борясь за души и умы – с одной стороны, а светская наука, проводя «богомерзкие» исследования тела человека – с другой, – не могли не разойтись во взглядах. Но и «безбожники» алхимики искали некий мифический «философский камень»… Кстати, с Рерихами во время их знаменитого и многоопасного путешествия был некий камень Чинтамани – очень своевольный артефакт: сам приходит и сам же неожиданно уходит, выполнив некую высокую задачу (дальше будет глава, посвященная этому артефакту). В этой книге я принципиально не буду даже упоминать имена клеветников и уничижителей, пытающихся плести интриги вокруг всемирно признанного значения наследия Рерихов, но эти явно одержимые (темной идеей или даже сущностью?) люди бесконечно ищут и, как им кажется, находят очерняющие высокое имя «факты». Что ж: карма каждого – его личное дело.
Прежде чем перейти к замечательной центральной части книги – биографии Николая Константиновича – дам еще несколько цитат от вполне материалистично мыслящих ученых, которые признавали за ним право использовать те инструменты, которые были ему нужны для достижения истины. Их высказывания приводит Шапошникова в своей книге о Рерихе[9].
«Классификация курганов, сделанная Рерихом, прочно вошла в мировую археологическую науку. Актуальность археологических исследований Рериха сохраняется до сих пор. Академик А.П.Окладников писал: «В историю русской археологической науки прочно вошли полевые работы Н. К. Рериха по исследованию новгородских древностей, раскопки «жальников». Его в равной мере интересовали древнерусские памятники и финно-угорские древности. На уровне археологической техники того времени его раскопки представляли передовое достижение. И, как археолога, Н. К. Рериха по праву нужно числить в ряду крупных исследователей русской археологической науки».
В.Е.Ларичев, один из ближайших сотрудников академика А.П.Окладникова, отмечал: «Мне же, для кого древнекаменный век и художественное творчество ледниковой эпохи дороже всего в археологии, Н. К. Рерих гораздо ближе по своим представлениям любого из моих современников, занимающихся изучением каменного века и объектов его искусства. Несравненно ближе он мне по душевному настрою, по чувственным восприятиям, по мыслям, духу и устремлениям. Для меня Н. К. Рерих не «навсегда отошедшее в прошлое» или «aрхивный раритет», а истинный мой современник, в размышлениях коего я черпаю вдохновение. Для меня он живой собеседник, у которого я мысленно нахожу понимание и сердечный отклик… Счастлив тот ученый, литератор, мыслитель или художник, чьи творения своим влиянием и действенностью выходят далеко за рамки времени, отведенные роком для его земного бытия. Это вневременное, одинаково мощное воздействие на людей разных эпох сильной творческой личности есть яркий показатель глубины постижения его мира Природы и Человека. Появление деятеля науки и культуры такого масштаба, властителя и выразителя дум всегда событие знаковое» Определение Рериха как знаковой фигуры нашей эпохи вполне справедливое и честное.
Рерих собрал огромную коллекцию находок каменного века числом в 100 тыс. предметов из кремния, янтаря, полудрагоценных камней. Известность его как крупного археолога росла от года к году и нашла широкий отклик в научных кругах за рубежом. Его опубликованные археологические работы получили высокую оценку зарубежных коллег, которые стали искать научные контакты с ним, интересовались его раскопками стоянок каменного века, стремились увидеть его уникальную археологическую коллекцию. Коллекция Рериха была представлена во Франции на историческом конгрессе в 1905 г. Это была первая коллекция, привезенная из России на зарубежный конгресс. Коллекция была уникальной и вызвала настоящую сенсацию среди ученых-историков различных стран. Один из крупных исследователей каменного века французский ученый Е.Картальяк писал о выставке Рериха: «В ней представлены кремневые орудия самых различных форм и редкостного совершенства. Многие отмечают, что они напоминают образцы из долины Нила, некоторые предметы выполнены в форме силуэтов животных. Имеется также очень оригинальная подвеска и гончарные изделия эпохи неолита с любопытными орнаментами в виде отпечатков» Русская археология была представлена впервые на международном конгрессе именно Рерихом. Позже эти связи укрепятся и разрастутся. Потом пройдут по всему миру выставки его картин, которые поразят их посетителей исторической реальностью и достоверностью.
Когда наука оказывалась в чем-то бессильной, Рерих прибегал, не сомневаясь и не колеблясь, к познавательному свойству художества, что всегда приносило плодотворный результат. «Научные постройки в пределах древнего камня опасны. Здесь возможны только художественные наблюдения. За этими наблюдениями очередь. Будущее даст только новые доказательства» (Рерих Н. К. Глаз добрый).
Рерих всегда обращал внимание на искусство изучаемой эпохи, ибо в этой области находилось духовное творчество древнего человека, говорившего так много такому ученому, каким был Рерих. Особенности такого творчества прошлого, несомненно, помогали Рериху-художнику каким-то только ему ведомым образом переносить это прошлое на собственные картины и делать их исторически убедительными.
«Воскресает забытая жизнь, – писал искусствовед Сергей Маковский о полотнах Рериха, – древней земли, каменный век, кровавые тризны, обряды далекого язычества, сумраки жутко-таинственных верований, времена норманнских набегов; удельная и Московская Русь»[10]
Рерих создал уникальную коллекцию картин, повествующих о древней жизни во всем ее богатстве ушедшей в небытие культуры. «Картина лишь тогда может произвести полное впечатление, если в ней удачно будут разрешены три задачи: художественного эффекта (настроения), задача общепсихологическая и специально-историческая задача. Только гармоничное соответствие этих трех требований произведет впечатление и вызовет желательную эстетическую эмоцию»[11], – подчеркивал Рерих. Теория исторической живописи, которую выстроил Рерих, относится не только к искусству, но и к истории как научному предмету. Ряд картин, написанных им в начале ХХ в., – «Заморские гости», «Город строят», «Поморяне», «Борис и Глеб», «Чудь подземная» являются блестящим примером реализации поставленных Рерихом перед исторической живописью задач. Он настаивал на том, чтобы смотрящий картину с историческим сюжетом смог окунуться в прошлую жизнь, не выдуманную художником, не нафантазированную им, а вполне реальную. Реальность художественного изображения основывалась на научных знаниях художника. Он считал, что археолог или историк должны быть художниками и только тогда их научный труд может получить впечатляющую форму и убедительность реальности. Картины «Каменный век» и «Север» (1904 г.), «Задумывают одежду» (1908 г.), «Колдуны» (1905 г.), «Идолы» (1901 г.), «Гонец» (1897 г.), «Сходятся старцы» (1898 г.) являлись не только произведениями высокого искусства, но и свидетельствами истории».
Искренний восторг современников и нас – наследников великой семьи Рерихов имеет все основания: без них нынешняя цивилизация имела бы гораздо меньше света. Да и была ли бы она вообще? Сколько апокалипсов мы счастливо миновали? Я полагаю (и не одна я), что Рерихи были посланы в трудный революционный период на Землю, чтобы принести тот восхитительный «синий луч», который побеждает алое пламя гнева. Чтобы возвестить Калагию – благую весть о Шамбале.
