— Я заключил, можно сказать, дьявольскую сделку.

Дунстан нанял Слоуна несколько лет назад для управления его поместьями — точнее, поместьями Кэтрин — и выполнения различных поручений. Этот человек был целиком и полностью предан Дугласу, а тот платил ему за это хорошие деньги.

— Значит, говоришь, заключил дьявольскую сделку? И что это за сделка?

Слоун сложил руки перед собой.

— Я предложил кое-кому вознаграждение за то, чтобы покончить с маркизом Личфилдом.

Дуглас вскочил с кресла:

— Боже, ты в своем уме? Ты возмутишь половину Англии этим убийством. И если они доберутся до меня…

— Не доберутся, — уверенно сказал Слоун. — В это дело вовлечены всего двое. Один из них уже организовал нападение на маркиза у таверны «Перо и шпага» в деревне вблизи замка Раннинг. К сожалению, эта попытка оказалась неудачной. Второй мой человек находится среди нанятых маркизом работников. Он уверил меня, что справится с делом, не вызвав особых подозрений.

Дуглас задумчиво потер подбородок.

— Вознаграждение получит тот, кто добьется успеха.

— Разумеется.

Дуглас снова сел в кресло и стал рассеянно барабанить пальцами по столу.

— Что ж, похоже, это неплохая идея. Посмотрим, даст ли она какой-нибудь результат.

— Не сомневайтесь. Оба моих человека знают свое дело. Следует только немного подождать, когда один из них сделает то, что надо.

— Надеюсь, ждать придется не долго. Этим документом меня обязывают покинуть Милфорд-Парк в течение тридцати дней. — Дуглас злобно хмыкнул: — Но я не намерен уезжать отсюда.

Слоун поднялся с кресла со словами:

— Я тоже, милорд.

Дуглас проводил его глазами до двери. Как только она закрылась, он взял бумаги, которые получил утром от Натаниела Уитли, разорвал их и, криво ухмыляясь, бросил в блестящую медную урну.

Люсьена беспокоило поведение тети Уинни. Все рождественские праздники она держалась особняком, ходила подавленная и задумчивая. Когда же Рождество миновало, он думал, тетя станет, как и прежде, добродушной и веселой, но она продолжала сторониться всех и казалась чем-то расстроенной. Кэтрин тоже заметила это и поделилась своими наблюдениями с мужем. Тогда Люсьен решил выяснить, в чем дело.

Вернувшись домой пораньше после очередного объезда владений, Люсьен пригласил тетю в красную гостиную — небольшую уютную комнату.

— Добрый день, милорд, — сказала Уинни, появившись в двери в мягком шерстяном синем платье. — Ривз сказал, что ты хочешь видеть меня.

Люсьен кивком головы пригласил тетю войти и сесть на диван перед большим окном, выходящим в сад. Сам он устроился на стуле с гнутой спинкой напротив.

— Сегодня холодно, и я подумал, что тебе будет приятно выпить со мной по чашечке чая, — сказал он и указал на приготовленный на подносе чай. — Может быть, ты разольешь его?

— Конечно, — улыбнулась Уинни и, привстав, наполнила две фарфоровые чашки, добавив в них сливки и по кусочку сахара. Протянув одну чашку Люсьену, другую она взяла себе и снова села на диван.

— Боюсь, я не знаю, с чего начать, — сказал Люсьен.

Уинни снова улыбнулась:

— Лучше всего — с самого главного.

— Хорошо. Тогда скажу прямо: я и Кэтрин обеспокоены твоим поведением.

Уинни удивленно вскинула брови, и ее чашка с позолоченным ободком застыла на полпути ко рту.

— Боже милостивый, чем же вызвано это беспокойство?

— Кажется, ты очень расстроена, Уинни, — ответил Люсьен, помешивая ложечкой чай. — Я вижу это по твоим глазам, и Кэтрин тоже обратила внимание на твое необычное состояние. Я хочу, чтобы ты рассказала, в чем дело.

Чашка слегка задрожала у Уинни в руке.

— Но это… это просто кажется. Я ничем не расстроена.

Люсьен взял чашку у нее из рук и поставил на блюдце.

— Пожалуйста, не лги мне, Уинни. Как твой племянник и друг, я желаю тебе только добра. Доверься мне и расскажи, что случилось.

Ее голубые глаза наполнились слезами.

— Я бы рассказала, но это было бы нечестно с моей стороны.

— Почему?

— Потому что дело касается одного из твоих подчиненных. Если я расскажу, что произошло, ты можешь изменить свое отношение к нему, а я не хотела бы этого.

Люсьен насторожился:

— Этот человек причинил тебе вред или обидел каким-то образом? Если так, то я…

— Нет-нет, ничего подобного. Дело в том, что мужчины часто пытаются завязать определенные отношения с женщинами, и я была бы польщена этим, если бы это был кто-то другой или данный мужчина занимал бы иное положение. А поскольку это не так, подобное внимание ко мне огорчает меня.

— Есть много других мужчин, которые нашли бы тебя очень привлекательной, тетя Уинни. Ты очень красивая женщина.

— Возможно, этот человек… просто не способен совладать с собой. — Уинни отвернулась, слегка покраснев. Взволнованно перебирая пальцами складки платья, она продолжила: — Однако он женат, милорд.

Люсьен нахмурился:

— Женат? На какое-то мгновение я подумал, что ты говоришь о Натаниеле Уитли, зная, какие чувства он испытывает к тебе, но поскольку Уитли не женат…

Уинни резко вскинула голову:

— Как не женат? Нат женился на Эмме Хансон через два года после того, как он и я… Короче, Натаниел состоит в браке уже почти двадцать лет.

— Эмма умерла два года назад, Уинни, — растерянно произнес Люсьен. — Я думал, ты знаешь об этом. Уверен, Нат тоже так считал. Разумеется, последние шесть месяцев ты жила в замке, но, так как ты была прежде знакома с Натом, я думал, что известие о смерти Эммы дошло до тебя.

— Значит, Эмма… Эмма умерла? — Уинни поднялась, чувствуя, как дрожат у нее ноги.

— К сожалению, да, — кивнул Люсьен.

Уинни повернулась и посмотрела невидящим взглядом в сад.

— Если Эмма умерла, значит, Натаниел вдовец, — медленно проговорила она.

— Это так. Нат очень тяжело переживал потерю Эммы, но по прошествии двух лет боль притупилась.

— Натаниел говорил… — Уинни судорожно сглотнула, продолжая смотреть в окно. — Нат проявил интерес ко мне… то есть хотел продолжить наши прежние отношения. Я думала, он просто заигрывает со мной. Я думала… — Она повернулась к Люсьену, и он заметил слезы в ее глазах. — Я отказала ему… и в очень резкой форме. Нат, вероятно, подумал, что причина отказа… О Боже, что мне теперь делать?

Уинни рванулась к двери и, почти добежав до нее, остановилась и, оглянувшись на Люсьена, сказала:

— Прошу прощения, милорд. Боюсь, мне надо уйти. Я совсем забыла, что у меня в городе есть неотложные дела.

Люсьен поставил чашку на стол и встал.

— Да… я понимаю. Сейчас я дам необходимые распоряжения. Завтра рано утром ты можешь отправиться в город со своей служанкой.

Он подошел к тете и смахнул слезинки с ее щек.

— Я предпочла бы уехать сегодня, если не возражаешь. Я буду готова через час, — умоляюще глядя на Люсьена, произнесла Уинни.

— Это не самая лучшая идея, тетя Уинни. Когда ты приедешь в Лондон, будет уже темно. Я бы на твоем месте подождал…

Она стиснула его руку:

— Пожалуйста, Люсьен. Я должна ехать. Прошу, не удерживай меня.

Люсьен никогда прежде не видел тетю Уинни такой взволнованной. Очевидно, он не все знал о ней, но если путешествие в Лондон поможет ей снова стать такой, как прежде, то он согласен отпустить ее хоть сейчас.

— Я пошлю с тобой двух лакеев. Ты можешь ехать, когда пожелаешь.

— Благодарю, — с признательностью произнесла Уинни, потом повернулась и быстро вышла за дверь.

Люсьен посмотрел ей вслед, все еще немного волнуясь за нее, но и в то же время радуясь, что смог каким-то образом прояснить ситуацию. Он распорядился подать карету. Через несколько минут он увидел в окно, как Уинни спускается по ступенькам крыльца. Люсьен сошел вниз к карете.

— Счастливого пути, — пожелал он тете. — Надеюсь увидеть тебя в конце недели.

Уинни улыбнулась и, помахав ему рукой, собралась уже подать сигнал кучеру отправиться.