Ты надеялся потрясти широко распространенную религию до основания, тем более что золотые таблицы, согласно твоему плану, были бы найдены в еще не обнаруженной гробнице фараона. Разумеется, ты хотел поместить их в гробницу, затем вновь замуровать ее и на собрании мусульман в мечети объявить, что видел пророческий сон. Гробница была бы вскрыта, таблицы обнаружены и археологический мир призвал бы для их перевода Андраде, который перевел бы текст, таким образом, невольно став орудием в твоих руках. Все задумано так, чтобы не заронить подозрений: таблицы подлинные, гробница подлинная – не было бы сомнения в пришествии третьего пророка. Что и говорить, план разработан блистательно, причем во всех отношениях. Но, увы, отныне осуществить его невозможно.

Чу Санфу не отводил от Холмса свой немигающий взгляд. Являясь безмолвным слушателем проникновенного разоблачения Холмса, люди Китайца несколько раз порывались заткнуть ему рот, но каждый раз Чу Санфу останавливал их взмахом своей худой, даже костлявой руки. Затем он откликнулся деловым тоном, который внушил мне большие опасения, чем эмоциональный взрыв, ибо это означало, что великолепный мозг преступника работает вполне эффективно, не поддаваясь панике или замешательству.

– Ты создал определенные трудности, Холмс, но не предусмотрел моих возможностей. Гробница играла важную роль в моих планах, но и без нее вполне можно обойтись. Золотые таблички поместят в какое-нибудь другое место, хотя, признаюсь, это будет выглядеть не так убедительно.

Холмс покачал головой.

– Подумай хорошенько, прежде чем появиться в роли Мессии. Если ты и можешь выдать себя за кого-нибудь, то только за китайца. Магометанство в своем распространении достигло Индии, но так и не продвинулось дальше. Это будет говорить не в твою пользу.

– Холмс, твоя посылка неверна. Пророков рождает вера, а не доводы рассудка. Человек, появившийся со Священным Мечом, всецело завладеет вниманием мусульманского мира. После того как все убедятся, что это подлинный меч пророка Мухаммеда, различные секты ислама будут склонны сплотиться вокруг меня.

– Возможно, и так, – к моему удивлению, согласился Холмс. – С некоторых пор я не отрицаю важной роли меча в твоих планах, хотя и не знаю его конкретного предназначения. Ватсон и я видели, как твои люди украли его из Мейзвудской усадьбы.

Это заявление нанесло тяжелый удар по оправившемуся было от первого удара Чу Санфу.

– Я знал, что доктор Ватсон присутствовал в доме, но тебя там не было.

– Следует внести поправку в твои слова: я там был. Четверо твоих людей через балкон пробрались в потайной чулан, где хранился меч, и похитили его. Затем оружие отправили на товарном поезде в Лондон, а оттуда перевезли в трюм парохода «Хишури Каму», чтобы переправить сюда.

Каждая фраза Холмса била прямо в цель. Китаец полностью утратил самообладание, от изумления и страха у него отвисла челюсть.

– Если ты знаешь все это?..

– Наконец-то ты начинаешь соображать. Неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе завладеть мечом, чтобы впоследствии ты претендовал на роль предводителя восстания? За две ночи до твоего налета на Мейзвудскую усадьбу мои люди забрали подлинный меч и подложили на его место точную копию.

Пожалуй, я был ошарашен не менее Китайца. Чу, не пытаясь больше скрывать своего волнения, вскочил, подошел к тиковому ящику футов пяти длиной и торопливо раскрыл его. Только тут я понял, почему Тощий Гиллиган и Скользкий Стайлс побывали в сельской местности еще до моего приезда. Холмс все время на один шаг опережал своего противника. Если кого и провели, то это был сам Чу Санфу, в дураках оказался именно он.

Чу Санфу вынул из тикового футляра меч, который своей искривленной формой напоминал саблю. Рукоятку его украшали сверкающие каменья, выглядел он весьма впечатляюще.

– Посмотрите на эти камни, – предложил Холмс. – Неплохая работа, три довольно искусных мошенника работали больше двадцати четырех часов в сутки, чтобы изготовить эту подделку. Но это не настоящие камни, а всего лишь стекляшки. Чу. Осматривать реликвию наверняка будут люди знающие, и они очень быстро распознают подделку.

– Нет! – вскричал Чу Санфу, и в голосе его послышалась нестерпимая боль. – Этого не может быть!

– Похоже, ты не веришь своим глазам.

Холмс говорил так, точно стегал хлыстом. Факты с железной неумолимостью следовали один задругам и уже не осталось никого, кто бы сомневался в том, что в этой жестокой схватке победу одержал знаменитый сыщик с Бейкер-стрит.

– Ты мечтал основать и возглавить мусульманскую империю от Индии до Атлантического океана, но твои мечты растаяли, как видения курителя опиума. Ты все не хочешь признать, что мною сказанное – правда, требуешь доказательств. Что ж, ты их получишь. Уже спустилась ночь, но на улицах продается специальный выпуск газеты «Аль-Ахрам». В ней перепечатано сообщение агентства Рейтер, распространенное в Англии и других странах. В сообщении говорится, что недавно Священный Меч пророка Мухаммеда был украден из тайного хранилища, но возвращен усилиями сыщика-консультанта Шерлока Холмса: в настоящее время Меч находится под охраной Британского правительства. Сообщение точно пожар распространяется по всему Каиру, и те религиозные вожди, которые поддались твоим лживым призывам, уже готовятся вернуться к своим племенам. Театр, к несчастью, опустел, спектакль твой потерпел полный провал.

Рот Чу Санфу задергался в нервном тике, глаза засверкали таким диким отчаянием, что в затылке у меня неприятно отозвалось. Холмс, видимо, также заметил его ужасное состояние, ибо заговорил спокойнее:

– Ты знаешь, что я прав, но отказываешься смириться. Что ж, пусть один из твоих людей купил экстренный выпуск газеты, и ты получишь убедительное доказательство.

Чу Санфу с трудом переводил дух, затем сделал тайный знак рукой, какой именно, я не понял, но его люди вдруг схватили меня и Холмса и силой усадили на стулья. Грязный индиец в матросской форме принялся привязывать меня к стулу, одновременно один из великанов-маньчжуров взялся за Холмса. Чу подал еще сигнал и какой-то полукровка с мордочкой хорька ринулся к двери.

У главного входа стоял тучный китаец, который вынул из металлических скоб, надежно прикрепленных к прочной раме, служивший запором брус. Выглянув в глазок, тучный китаец открыл дверь и полукровка ринулся за газетой. Сторож снова закрыл дверь. Крепости брус был такой, что разломить его можно было разве что взрывом. В этой мысли, естественно, было мало утешительного. После того как слова Холмса подтвердятся, какова будет наша судьба? Уж не признал ли Чу в глубине души свое поражение? Возможно, как раз сейчас он смакует предстоящую расправу с нами. Я метнул быстрый взгляд на предводителя преступного мира. Чу откинулся на спинку кресла, подпер подбородок сжатым кулаком и уставился вдаль невидящими глазами. Похоже, он испытывает смертельный страх. Его приспешники на разных языках обменивались неприятным известием: все в большом смятении ожидали подтверждения новостей, сообщенных Холмсом.

Кто-то нетерпеливо постучал в парадную дверь. Тучный китаец-сторож вынул брус и хотел было уже отпереть, как в нем почему-то взяла верх осторожность и он посмотрел в глазок. В тот же момент его отбросило чудовищным ударом в дверь. Он упрямо двинулся вперед, но в этот момент дверь слетела с петель. В проходе появилось вечно ухмыляющееся детское личико Крошки, и как же я был рад видеть его! Рядом с коренастым колоссом с короткой дубиной в руке стоял Берлингтон Берти.

Все еще удерживая на весу дверь, которая весила никакие менее семи стоунов[14], Крошка вытянул вперед руки и китаец-сторож отлетел в сторону, с коротким шумом ударившись о стену. Затем Крошка поднял руки вверх и, словно некий тяжелый снаряд, метнул дверь в наполненную людьми комнату. Послышались вопли, человека три, а может быть, и больше упали. Братья-маньчжуры были единственными среди всех этих негодяев, кто не растерялся, ибо уже уродились бойцами.