Укрывшись в тени ближайших к зданию деревьев, я выждала несколько минут, разведывая обстановку. Вопреки моим опасениям, охраны на крыльце у главного входа не было видно. Похоже, что шабаш, если он и имел место быть, проходил в атмосфере строгой секретности, и все посторонние остались за оградой. Что ж, надеюсь, за дверью меня не ждет толпа вооруженных до зубов головорезов, как когда-то на заброшенной фабрике…

Собравшись с духом, я что было сил рванула через площадку с засыпанным снегом фонтаном в центре, которая отделяла замок от парка. Сломанный каблук несколько замедлял мою скорость, зато одна шпилька стучала по брусчатке куда тише, чем пара. Рывок, другой — и вот я уже взлетела по ступеням и прижалась к двери, прислушиваясь. Тишина. Дверь была не заперта и под весом моего тела сдвинулась, впуская меня.

Внутри моего замка было темно и сыро. Похоже, здесь давно не топили. А я-то так надеялась согреться! Но ничего, все теплее, чем на улице. Откуда-то доносились взволнованные голоса. Я прислушалась — женские. Чтобы не привлекать внимания, пришлось снова снять сапоги и припрятать их в углу у входа за какой-то пузатой вазой. Ногам тут же сделалось зябко, но лучше уж померзнуть, чем выдать себя. Стараясь ступать по коврам, избегая холодного пола, я двинулась на шум голосов.

Пахло сырым камнем, гнилым деревом и прелой шерстью. Но все эти запахи старого замка перебивал чуждый и неожиданный аромат женских духов. Не одних, а целого коктейля из нежных цветочных, свежих цитрусовых, тяжелых сандаловых и пряных мускусных оттенков. Может, я попала на тайное заседание парфюмеров? Но с какой стати они устроили его в моем замке?!

Я шла через анфиладу погруженных в темноту комнат, держась за углы мебели, скользя рукой по настенным гобеленам, натыкаясь на какие-то неизвестные предметы. Я не боялась темноты, которая скалилась на меня провалами каминов и отсчитывала секунды грохотом стрелок старинных часов. Непонятная уверенность в том, что впереди меня ждет что-то очень важное, толкала меня вперед.

Голоса становились ближе. Незнакомки о чем-то оживленно спорили, и я уже внутренне напряглась, представив себе картину какого-нибудь жестокого ритуала, который увижу в зале.

Вот и последняя комната, отделявшая меня от таинственных гостей. Мне повезло: дверей между двумя комнатами не было, их соединяла арка. А в трех шагах от нее располагалось окно с тяжелой бархатной портьерой, в складках которой могла затаиться целая группа шпионов. Теперь надо только дождаться, пока разговор вновь достигнет повышенных тонов, и скользнуть за занавеску. Там я буду надежно укрыта и при этом буду видеть и слышать все, что происходит в комнате.

Разговор шел на английском.

— Ну и что все это значит? Я начинаю терять терпение, — донесся до меня высокий женский голос.

— Бред какой-то, — тихо фыркнул другой.

— Я летела сюда одиннадцать часов, отменила гастроли, мой продюсер меня чуть не убил и орал, что я полная идиотка. — красивый мелодичный и смутно знакомый голос вибрировал от негодования. — Я прилетаю в Париж, сразу из аэропорта мчусь сюда, чтобы поспеть к назначенному часу, — и что я здесь вижу?.. Да, Роджер был прав, я полная идиотка. — Голос разразился мрачным хохотом. — Чтобы я еще когда-нибудь поверила Жану!

— Надеюсь, это его последняя шутка, — хмуро отчеканил другой голос.

Сколько же их там? Движимая любопытством, я сделала шаг вперед. Как назло, женщины притихли, и в наступившей тишине скрип половицы показался оглушительнее взрыва бомбы.

— Что это? — взволнованно вскрикнула певичка с мелодичным голосом.

— Я проверю. — В тусклом свете к арке метнулась чья-то тень.

Но я успела нырнуть за занавеску сбоку от другого окна, подальше от входа, прижалась к стене и затаила дыхание. Портьера превратилась в занавес, и на нем, как в театре теней, показался гибкий женский силуэт. Девушка была в джинсах и куртке. Короткая мальчишеская стрижка задорно топорщилась на затылке, на шее — шарф, который через штору выглядел как капюшон кобры. Да и сама она — гибкая, напряженная, с длинной шеей — похожа была на змею, выползшую на охоту.

Сердце колотилось как бешеное: казалось, его слышно даже в Париже. Девушка сравнялась со мной и, не останавливаясь, двинулась дальше. Я в облегчении прикрыла глаза. И через мгновение услышала, как с шумом втягивают воздух чьи-то ноздри в каких-то сантиметрах от меня. Сердце свинцом налилось в груди. Она вернулась. Она стояла от меня на расстоянии руки. Она замерла, словно гончий пес на охоте. Она меня почуяла? Ее рука взметнулась вверх, легла на край портьеры. Ее лицо, обращенное ко мне в профиль, еще смотрело в стекло окна, но бархат уже стал собираться в складки, потек к ее пальцам, лишая меня надежного укрытия. Еще несколько движений пальцев, похожих на перебирание лютни… и Кобра обнаружит меня.

— Ну что там? — нервно окликнул ее голос из зала.

Девушка тряхнула головой, и пальцы выпустили из рук бархат. Занавеска упала на пол, накрыв меня с ногами. Застучали быстрые шаги, тень удалилась со сцены, вернувшись в зал.

— Это сквозняки, — доложила она.

— Ты уверена?

— Дом старый, чему тут удивляться?

Воспользовавшись перепалкой, я перебежала к крайнему окну и нырнула под занавеску. Теперь мне был виден почти весь зал.

Вопреки моим опасениям, ничего противоестественного вроде начерченной на полу шестиконечной звезды или стола с распластанной на нем ритуальной жертвой я там не обнаружила. Стол был, но самый обыкновенный — дубовый, длиной почти в полкомнаты. Часть женщин сидела за столом. Блондинка с короткой стрижкой, в платье из новой коллекции Живанши, безупречно сидящем на стройной фигуре, стояла у окна. Миниатюрная брюнетка с двумя косами заинтересованно изучала содержимое серванта. Между прочим, моего серванта! Блондинка с гладким каре, лица которой я не видела, демонстративно пялилась на кольцо, отставив в сторону холеную руку с кроваво-красным маникюром. На ее шее был повязан шелковый шарф того же оттенка. Еще одна, изящная брюнетка с густыми пышными волосами, которые так и просились в рекламу какого-нибудь шампуня, обхватив себя за плечи и кутаясь в короткое манто не по сезону, прохаживалась из угла в угол. Когда она повернулась ко мне лицом, я не поверила глазам. В сыром неотапливаемом замке вампира Жана невесть как очутилась голливудская богиня Ванесса Рейн! Но еще более невероятным было то, что Ванесса, всегда самоуверенная, всегда великолепно державшаяся перед камерами, сейчас выглядела растерянной, словно какая-то ушлая нимфетка обошла ее на кастинге перед съемками нового фильма Спилберга. Это было так невероятно, так неправдоподобно видеть ее здесь, что я даже не поняла ни слова из того оживленного разговора, что завязался тем временем за столом по-английски.

Поразило меня даже не то, что знаменитая красавица оказалась вампиром. Первый шок от звезд в кругу вампиров я пережила еще во время дебютной вечеринки в Москве. Но те звезды не шли ни в какое сравнение с блеском Ванессы Рейн. Она была не просто звездой, она была солнцем. Она ослепляла своей красотой, и в то же время от нее невозможно было отвести глаз. Она считалась одной из самых красивых актрис Голливуда и притом едва ли не самой талантливой из всех. Фильмы с ее участием неизменно становились лидерами проката, и в свои двадцать четыре она уже получила первого «Оскара». Режиссеры ее обожали, публика боготворила, критики признавали ее талант, репортеры отслеживали каждый ее шаг. Даже странно, что вокруг замка не выстроились десятки машин папарацци! И то, что сейчас она находилась в замке Жана и так открыто, по-человечески нервничала, привело меня в полнейшее замешательство. Я никогда не видела Ванессу Рейн такой. Я никогда не видела Ванессу Рейн так близко. И от этой ее близости у меня перехватило дыхание. А женщины, сидящие за столом, совсем не обращали на Ванессу внимания. Как будто каждый день рядом с ними находятся звезды всемирного масштаба. Быть может, так и есть? Кто же они, эти дамы?