— А я скажу, что это плохо кончится, — неожиданно выдала писательница.

— Что ты видишь? — вцепилась в нее Пандора.

— Я ничего не вижу, — спокойно ответила та. — Я не прорицательница и не медиум. Я просто чувствую, что все это чревато большими неприятностями. Что бы там ни задумал Жан, ничего хорошего от него ждать не стоит.

— А мне все равно жутко любопытно, что придумал Жан на этот раз, — азартно заявила Пандора. — И я не отступлюсь, пока не узнаю это наверняка.

— Вот поэтому я и сказала, что это плохо кончится. Кто-то из вас выдаст себя, и тогда полетят все головы. Неужели вы думаете, что нас оставят в покое, когда узнают, кто наш истинный донор? Мы все разделим участь этой несчастной девочки, за которой по пятам следуют Гончие, и остаток жизни будем жить под неусыпным контролем. Лично мне это никак не подходит. — Писательница нервно оттянула ворот блузки, поддела пальцем серебряную цепочку и затеребила подвеску.

— Что это у тебя? — Дарла перегнулась через стол и дотронулась до подвески. — У меня есть похожая.

— Мне ее подарил Жан, когда… — в удивлении начала писательница.

— …когда инициировал меня, — продолжила Эрика, расстегивая верхнюю пуговицу кофточки и демонстрируя свою подвеску.

— Невероятно! — зашумели вампирши. — У меня такая же!

— И у меня!

— И у меня!

Затрещали застежки курток, полетели на стол шелковые платки и воздушные шарфики. Вампирши, все это время кутавшиеся в одежду и пытавшиеся согреться, обнажали шеи, демонстрируя свои подвески.

Я машинально коснулась своей шеи и грустно усмехнулась. Глупый жест! Подвеска была подарком Жана каждой его новой избраннице, которую он выбрал сам. А я была случайной прохожей, которая разбила ему нос и влезла в Клуб вампиров вопреки его воле.

В комнате тем временем громко совещались. Подвески оказались у всех. Жан делал подарок в день инициации и просил не расставаться с ним. Удивительно, но почти все, кроме Дарлы, оставившей украшение дома, исполнили его наказ. Кто-то, как Кобра, носил его как память, для кого-то, как для Орнеллы, подвеска служила знаком избранности, кому-то, как Ванессе и Фабиоле, просто нравилось красивое украшение работы ювелира с мировым именем. Все подвески были выполнены в форме кусочка пазла, украшенного бриллиантами и насечками на металле с лицевой стороны и содержащего изображение латинской буквы с внутренней стороны. Только у двух девушек эти буквы не вызывали вопросов, так как совпадали с первой буквой их имен, — это были Ванесса и Орнелла. Для других вампирш буквы на кулоне так и остались загадкой. Прежде девушки были уверены, что украшение из белого золота или платины, но теперь завязался спор: уж не символичное ли это серебро?

— А вам не кажется, что это — ключ? — неожиданно сказала Ингрид. — Что, если наши подвески складываются в пазл, который содержит ответ на все?

Двенадцать светлых, темных, рыжих голов склонились над столом, пытаясь совместить подвески. Мне страшно хотелось заглянуть им через плечо, но оставалось только сверлить взглядом их спины.

Наконец возня и перешукивания прекратились и раздался возглас Орнеллы:

— Есть!

— Смотрите, да это карта!

— Похоже на то!

— Бриллианты легли в линии и соединились в знаки…

— И что все это значит?

— Черт, не хватает одного фрагмента.

— Дарла, чтоб тебя!

— А я знала?! Я такое не ношу, это вообще не мой стиль!

— Без последнего фрагмента мы не сможем разгадать, что здесь зашифровано.

— А что вы все на меня уставились? Щас я прям полечу через океан и вернусь с подвеской в зубах. Ждите!

— Похоже, нам придется еще раз собраться вместе.

— Только давайте, в каком-нибудь более теплом месте!

— Тише, девчонки, давайте все-таки попробуем угадать, что все это значит.

— Это похоже на очертания города.

— Или страны.

— Или района.

— А может, это вообще море!

— Или пустыня Сахара. А что? Это вполне в духе Жана.

— Смотрите, фрагмента не хватает, но вот это изображение, внутри границы, похоже на корону — туда-то нам и нужно.

— Корона? Весьма символично. Осталось только найти, где она спрятана, и будем править всем миром.

— Интересно, что там?

— Да какая разница? Ищите ветра в поле. Где эта улица, где этот дом? Тут нет ни названий, ни широт, ни каких-нибудь указателей.

— Погодите, этот контур… похоже на очертания Корсики!

— Фабиола, ты уверена?

— Конечно, мы там познакомились с Жаном.

— Значит, это Корсика? А дальше… ты знаешь, что здесь зашифровано?

Долгая пауза.

— Нет, понятия не имею, что это.

— Да все она знает! Просто говорить нам не хочет. Зачем ей делиться со всеми нами, если можно заграбастать все себе одной?

— Да как ты!!!

— Девочки, перестаньте! Да что же это такое! Разнимите этих кошек.

— С таким же успехом это могут быть очертания какого-нибудь моря в Ледовитом океане или поместья в английской глубинке.

— Ой, и правда! Похоже на остров на Канарах. Я там отдыхала, еще до того как…

— Жан тебе что-то говорил о нем?

— Нет, но…

— Так мы никогда ничего не узнаем!

— Давайте пойдем от короны. Видите, внутри нее буквы? Часть их пропущена, здесь должен быть кулон Дарлы, но это слово может послужить указанием на место. Возможно, здесь зашифровано название города или квартала.

— Кто-нибудь видит что-нибудь знакомое? Вот здесь, например, цифры 3-12. Кто-нибудь знает, что это такое?

— Это номер машины моего отца.

— Это день моего рождения.

— Это дом (номер дома? — Ред.), в котором я раньше жила.

— Понятно, оставим пока это. Вот тут какой-то непонятный знак…

— Похоже на китайский иероглиф!

— Дайте взглянуть. — Это Ингрид.

— Ты знаешь китайский?!

— Я два года провела в Пекине. Ну-ка… Нет, не прочитать. Это лишь часть иероглифа, продолжение на отсутствующем кулоне Дарлы.

— Дарла!!!

— Да что вы все на меня набросились?! Привезу я вам этот дурацкий кулон, привезу.

За окном послышался какой-то шорох и промелькнули тени. Через щель в раме до меня донеслись едва различимые голоса на английском:

— Что-нибудь видишь?

— Нет. Подсади меня!

Я насторожилась: что там происходит?

— И что все это значит? — донеслось из комнаты.

— Это значит, что эта карта состоит из знаков, каждый из которых разгадать может только одна из нас, — подвела итог мудрая Ингрид. — А всю карту целиком мы расшифруем только в том случае, если объединим наши усилия.

— И что потом?

— Полагаю, карта ведет к тайнику, где Жан оставил что-то для всех нас, — предположила Ингрид.

— И сдается мне, что этот тайник нам не открыть без помощи Фабиолы, — предсказала Оливия.

— Дьявол! Там кто-то есть. — Кобра вскочила с места и пронеслась к окну. — Это репортеры! — обернулась она и задернула шторы.

— Черт! Как они меня нашли? — хором воскликнули Ванесса, Дарла и Орнелла.

— Издатели меня убьют, если это появится в газетах, — простонала писательница.

Ингрид побледнела, Рэйчел достала мобильный телефон и принялась звонить охране, допустившей промах. Но Кобра среагировала раньше. Быстрее молнии она пронеслась мимо меня и выбежала наружу.

— Все, — озабоченно скомандовала Рэйчел. — Пора расходиться. Нельзя, чтобы кто-то видел нас вместе.

Фабиола скользнула к окну, заглянула за штору:

— Никого, можно идти.

— В замке есть черный ход, — сказала Пандора. — Лучше выйти через него.

— Все быстро записывайте мой мобильный, скинете потом свои номера, — велела Рэйчел, торопливо застегивая пальто, и продиктовала телефон, который я до конца не расслышала. — Будем держать связь через меня.

— А как же подвески? — Писательница кивнула на собранную на столе головоломку.

— Разбираем, быстро. — Рэйчел шагнула к столу и, на мгновение задержавшись, обвела всех взглядом. — Вы ведь не оставите мне их на хранение?

Вместо ответа Ингрид схватила в кулак подвеску с цепочкой.