Притормозив за углом, Ленка перегнулась, взяла с заднего сиденья бумажный пакет с покупками и протянула мне:

— На, надень!

Я в недоумении выудила оттуда платиновый парик под каре, как у Джулии Робертс в фильме «Красотка».

— Это мне?

— Искать тебя у меня не должны, но мало ли чего. Швейцар у нас глазастый, — с озабоченным видом пояснила Ленка, наматывая мне узлом на затылке мой хвост и нахлобучивая мне на голову парик. — Покажут ему твою фотку — вдруг опознает? Я его, конечно, сейчас отвлеку, но и ты уж подыграй. — Она отстранилась, оценивающе оглядывая меня, и кивнула: — Сойдет.

Затем Лена вышла из машины, сняла пальто, оставшись в тонком шерстяном платьице, и кинула на заднее сиденье. Увидев мое недоумение, пояснила:

— Ты же в одной водолазке и джинсах. Если я буду рядом в пальто, швейцар тебя точно запомнит. А если мы обе налегке — то как будто нас кто-то подвез от подъезда до подъезда. Ну, вылезай скорей, — она поежилась на ветру, — а то я в сосульку превращусь.

Мимо бдительного швейцара мы проскользнули без приключений. Я с любопытством озиралась по сторонам. В фойе первого этажа в кадках громоздились настоящие пальмы. Между ними на изящных деревянных тумбочках стояли клетки с диковинными птицами, стрекотавшими на разный лад. Учтивый дворецкий за стойкой назвал Лену по имени и пожелал доброй ночи. Внутри лифта напротив цифр с указанием этажа поблескивали золотом таблички с названиями различных курортов — «Мальдивы», «Гавайи», «Багамы», «Доминикана».

— Рейс на «Карибы»! — объявила Ленка, нажимая на кнопку одноименного пятого этажа.

Я протянула руку, чтобы снять парик, но подруга меня остановила:

— Подожди до квартиры.

Выходя вслед за ней в коридор, я ахнула:

— У вас тут прям остров!

Справа от лифта за стеклянной витриной виднелся настоящий кусочек рая: среди тропической зелени с искусственным водопадиком порхали яркие бабочки и кружили экзотические птицы. Еще одна черная птичка с желтым клювом и любопытными глазами сидела в клетке на тумбе у лифта и приветствовала нас словом «welcome», сказанным на удивление нежным и мелодичным голосом.

— Ты еще не видела всего! — Ленка потащила меня в фойе, от которого по обе стороны расходились коридоры, ведущие к квартирам.

В самом фойе полукругом располагались аквариумы с тропическими рыбами и медузами, прозрачные тела которых загорались разными цветами, когда менялась подсветка. В ближайшем ко мне аквариуме щетинился острыми черными иглами морской еж. Такого я видела только на картинке с рекламой местного океанариума на тайском острове Самуи. Но посетить достопримечательность так и не пришлось — за нами с Вацлавом нагрянули головорезы Жана. Тогда-то я и убила впервые в жизни…

В аквариуме плеснулась какая-то яркая крупная рыба, и я очнулась от своих мыслей и увидела, что Лена стоит рядом в ожидании восторгов.

— Красота, — искренне похвалила я.

— И попасть сюда можно только по спецпропускам! — Лена взмахнула перед моим носом голубой пластиковой картой с изображением пальмы и пояснила: — Суперсовременная система защиты. Взломать ее невозможно.

Мы прошли по коридору, и подруга остановилась у золотистой, как песок, двери, приложила к ней карточку-ключ и пригласила меня внутрь:

— Заходи!

Первое, что бросалось в глаза в квартире, — это огромный плоский аквариум, разделяющий гостиную и кухню. Стены были расписаны морскими пейзажами — такими реальными, что они казались порталами, ведущими на берег моря.

— Вероник бы здесь понравилось, — заметила я, с любопытством озираясь по сторонам и на некоторое время позабыв, по какому поводу я здесь оказалась.

— Она и жила в этом доме до того, как стала старейшиной, — сообщила Лена.

— А почему переехала?

— Ну как же, — Лена скривила нос, — статус не позволяет жить в кондоминиуме. Старейшине полагается отдельный особняк с вековой историей и несносным дворецким в придачу.

В голосе подруги прозвенела нотка зависти, и я внимательно взглянула на нее. Уж не соперничала ли Вероник за место старейшины с отцом Лены, по ее словам имеющим влияние среди вампиров? Вот только как давно он успел обзавестись этим влиянием? Готова поклясться, что, когда мы с Ленкой сидели за одной партой, ее папа был самым обычным человеком. Не считая того, что уже тогда он был довольно успешным дипломатом.

Похоже, догадка моя была верна. Заговорив о Вероник, Лена тут же вспомнила об отце и схватилась за мобильный.

— Черт, опять не работает! — с досадой сказала она, бросая золотой «Верту» на кремовый замшевый диван. Чтобы поддерживать такую маркую обивку в идеальном порядке, надо регулярно раскошеливаться на химчистку. Однако, судя по роскошной обстановке внутри, бюджет семьи Громовых позволял любые траты. — Не понимаю! — Она надула губы. — Городской телефон не фурычит, потому что обесточена станция. Но мобильники-то почему молчат? Они же через спутниковую связь работают. Черт-те что! Сейчас бы позвонила отцу, сказала, что ты со мной, он бы мигом примчался, и мы бы продумали, как быть дальше. А теперь придется ждать, пока он закончит свои дела, и сам приедет. Впрочем, — она лукаво глянула на меня, — мы же больше никуда не торопимся?

— Если только на эшафот, — мрачно пошутила я, стаскивая с головы парик.

— Да, Бессонова, — посерьезнела Ленка, — вляпалась ты конкретно. Как же это тебя угораздило-то?

— Лен, я…

— Да молчи уж, Бессонова! Можешь не оправдываться. Что я, не знаю тебя, что ли? Ты ж и мухи обидеть неспособна.

Я отвела взгляд, сделав вид, что ищу, куда бы положить парик, а на самом деле — не в силах смотреть в доверчивые Ленкины глаза. Как много изменилось с тех пор, когда я не могла обидеть и мухи. Тогда еще в моих венах не текла кровь Жана, да и Ленка не была вампирской светской львицей. Прежняя Жанна была безобидной как овечка, а у новой Жанны, вампирши, руки по локоть в крови. Я убила двух охранников Жана, а потом и его самого. Только об этом, кроме Вацлава и его команды, никто знать не знает. Пока меня не подвергнут ментальному допросу.

Я положила парик на низкий стеклянный столик у дивана и повернулась к Лене.

— Что у вас с Ипполитом-то стряслось? — спросила она, грациозно опускаясь на кремовый диван. — Я на него сегодня чуть не наткнулась. Ну и видок у него был! Что вы там с ним сделали? Он аж зеленый от злости был, когда уходил. Ты отказала ему два раза?

— Всего один, но ему хватило, — ответила я, садясь в кресло сбоку от дивана.

— Ба! — ошалело воскликнула Ленка. — Я-то пальцем в небо ткнула и, гляди ж ты, попала! Как же ты отказала такому завидному жениху?

— Жениху? — Я потрясла головой.

— Он разве не с предложением руки, сердца и кровеносной системы к тебе подкатывал? — уточнила Лена.

— Тьфу на тебя, Громова. Ну и испорченная же ты тетка!

— Какая есть, — довольно хмыкнула она. — Так что у вас за тайны мадридского двора?

— Никаких тайн. Ипполит просил денег на гольф-клуб, в том же объеме, в каком выделял ему Жан, а я отказала.

— Ну и балда ты, Бессонова! — в сердцах высказалась Лена. — Давать-то — обойдется, но пообещать бы могла, от тебя бы не убыло. Он бы тогда на время следствия на твоей стороне был. Теперь понятно, с чего он так быстро согласие на ментальный допрос подписал. Ох, Жанка, Жанка! Не вовремя ты его к себе во враги записала. Теперь, кроме Вероник и моего отца, тебе и рассчитывать не на кого. Трое старейшин и глава Гончих против тебя.

— Раньше надо было предупреждать, — хмуро заметила я.

— Раньше ты без памяти валялась, к тебе никого не пускали, — возразила в свое оправдание Лена. — Сегодня-то чудом повезло, что удалось тебе записку передать! Ладно, что теперь горевать — поезд ушел. Главное, что ты здесь и тебе ничто не грозит. Временно, — увидев мой угрюмый взгляд, добавила она.

— Получается, что я теперь в бегах, — печально усмехнулась я. — Приехала за наследством, а вон как все обернулось!

— Да уж, наследство у тебя знатное, — вырвалось у Ленки, — за такое и пострадать можно.