Весть о том, что в Самарканд, спасаясь от преследования Уруса, прибежал Тохтамыш, застала его в пути. Он оставил управлять войском вместо себя преданных ему доблестных военачальников – Мухаммедбека, Аббас-эмира и Актемир-батыра, сам же, отправив вперед гонца, спешно выехал в Самарканд.

Хромой Тимур был жесток и кровожаден, но это не мешало ему смотреть далеко вперед и предугадывать события. Вот и сейчас он прекрасно понимал, что рано или поздно Орда может стать его врагом. Мавераннахру грозит серьезная опасность. Могучие соседи заставят отказаться от мысли подчинить себе Хорасан и Хорезм и смогут угрожать самому Тимуру, вынуждая его сидеть в своих землях смирно и тихо. Этого правитель Мавераннахра допустить никак не мог. Именно поэтому он заторопился в Самарканд, когда узнал, что там находится Тохтамыш. На сына убитого Урус-ханом мынгышлакского эмира Той-Ходжи Тимур возлагал особые надежды: тщеславный Тохтамыш мог внести большую смуту в Белую Орду, а если ему помочь воинами и оружием, то борьба его против убийцы отца могла затянуться долго и тем самым ослабить предполагаемых врагов.

Биби-ханум радушно приняла Тохтамыша. Она знала тайные замыслы Тимура и, чтобы беглец не скучал до приезда мужа, велела всячески развлекать его. Почти ежедневно устраивались соколиная охота и всякие другие развлечения.

Тохтамыш был джигитом рослым, широкоплечим, из-под высокого лба на мир смотрели карие умные глаза. Он производил впечатление человека спокойного, задумчивого, а порой и скрытного. Но мало кто знал, как честолюбив Тохтамыш. За спокойной внешностью до поры до времени были упрятаны и решительность в поступках, и мстительность, и быстрота, и горячность. Из всех решений он умел выбрать единственно правильное.

Предаваясь развлечениям, устроенным для него Биби-ханум, он внимательно присматривался к тому, что происходило в ставке Тимура. Шло время, и он все больше верил в то, что избрал правильный выход, когда решил бежать в Самарканд.

Судьба, а порой и слепой случай ткут ковер человеческой жизни. Здесь, во дворце Тимура, свел случай Тохтамыша с девушкой по имени Кунайым-Жупар-бегим. Она была красива, стройна, а серые глаза ее доверчиво смотрели на мир. Девушка была из рода бурлас, к которому принадлежал и сам Хромой Тимур.

Тохтамыш встретился с нею на скачках, и души их потянулись друг к другу. Биби-ханум заметила и не стала мешать сближению молодых людей. Однажды на охоте они затерялись в густых зарослях на берегу небольшой речки и, стреножив коней, впервые испили пригоршню радости из родника наслаждения. Здесь же девушка шепнула Тохтамышу, что Хромой Тимур через неделю прибудет в Самарканд.

Возвращение Хромого Тимура в ставку было подобно возвращению огромной сказочной птицы самрук к своему гнезду. Весть о его скором приезде распространилась по базарным площадям и пыльным городским улицам. Беспокойство поселилось в душах людей. Милость или гнев выплеснет жестокий и неожиданный в своих решениях правитель после долгого отсутствия? Этого не мог предсказать ни простолюдин, ни прославленный звездочет. Неуверенность поселилась даже в душах близких к Тимуру людей.

Забеспокоилась и Биби-ханум. Спешно отправилась она к строящейся мечети, и гнев охватил ее от того, что она увидела. Главный купол еще не был готов. Мастер Али сидел в тени, отбрасываемой на пыльную землю величественным пештаком, и не то находился в глубокой задумчивости, не то дремал.

В гневе направила Биби-ханум своего коня прямо на мастера и, когда тот испуганно вскинул голову, закричала:

– Мой повелитель прибывает через неделю, а купол еще не закончен! Или тебе надоело носить свою голову на плечах?!

– Я уже говорил… Купол не будет готов до тех пор, пока ты не исполнишь моего желания, – упрямо сказал мастер. – Разреши мне хотя бы поцеловать тебя, и это даст мне новые силы…

Биби-ханум охватила ярость. Мастер не повиновался ни приказам, ни уговорам. И тогда она изо всех сил хлестнула Али камчой по голове.

Мастер тихо засмеялся:

– Твой удар для меня как ласка.

Биби-ханум обернулась к сопровождавшим ее нукерам:

– Возьмите раба и бросьте его в зиндан. Пусть там дожидается своего часа, когда палач прервет его глупую жизнь!

В этот же день Биби-ханум велела позвать к себе мастера Джусупа Ширази и приказала ему сделать то, от чего отказывался Али.

– Я видел мечеть, – задумчиво сказал Джусуп. – Это поистине великое творение. Но я ничем не могу помочь тебе, моя повелительница. У каждого мастера своя тайна, своя мысль. И если в это вмешивается другой человек, то, как правило, из этого ничего не выходит. Начатое одним и завершенное другим теряет гармонию. Мой совет вам – попытайтесь уговорить Али завершить купол. Быть может, побывав в зиндане, он станет более сговорчивым…

Был вечер, когда Биби-ханум велела привести к себе Али.

– Я велю обезглавить тебя, – тихо сказала она. – Завтра весь народ увидит, как покатится на землю твоя голова.

– Смерть от твоей руки станет мне наградой. Полюбив тебя, я сразу же понял, какая участь ждет меня… – Глаза мастера горели безумным светом, и Биби-ханум поняла, что ни обещанием награды, ни угрозами его не сломить.

Она вдруг без прежней злости посмотрела на Али и, как в первый день, когда увидела его, заметила, что раб красив. У Али были сильные, большие руки, мускулистая бронзовая грудь… Биби-ханум прикрыла глаза и вдруг, поддавшись охватившему ее волнению, тихо сказала:

– Подойди ко мне…

Тимур возвращался в Самарканд в хорошем настроении. Мысли его были заняты предстоящим разговором с Тохтамышем, и он знал, как поступит дальше и что скажет беглецу из Белой Орды.

За несколько дней пути от Самарканда Тимура встретил Саидахмед-ата – любимый ученик известного во всей Средней Азии шейха Ахмеда Яссави.

– Какие новости ты привез мне? – спросил Тимур. – Я долго отсутствовал в землях, которые по воле аллаха принадлежат мне, и потому обязан все знать.

– Тихо и спокойно в Самарканде, мой гурхан. Все с нетерпением ждут твоего возвращения, и лица людей, подобно лику луны, сияют от счастья, что скоро смогут вновь увидеть тебя. Ваша жена, пресветлая Биби-ханум, приказала в вашу честь построить прекрасную мечеть.

Саидахмед-ата владел красноречием в совершенстве и потому рассказал о мечети.

Довольная улыбка тронула губы Тимура.

– Мечеть строил Джусуп Ширази? – спросил он.

– Нет. Ее построил раб из Ирана Али.

– Откуда он взялся и кто отыскал его?

– Он был среди плененных тобой мастеров, а нашла его сама Биби-ханум.

Лицо Тимура стало суровым, и он больше ни о чем не спросил у Саидахмеда-ата.

У городских ворот гурхана встречали тысячные толпы людей, с высоких крепостных стен неслись хриплые вопли сырнаев и карнаев, приветствуя Тимура. Но он не спешил ехать во дворец. Он приказал Саидахмеду-ата проводить его к новой мечети. Хмурый, сидя в седле боком, ехал Тимур по улицам города.

У мечети он слез с коня, бросил повод нукерам и сказал:

– Пришло время вечернего намаза. Так давайте совершим его в новой ме-чети.

Тимур прошел под сводами величественного пештака и, словно он десятки раз бывал здесь, уверенно пошел туда, где находилась михрабе – площадка – место для совершения намаза.

Глубоко упрятанные под надбровными дугами его глаза внимательно рассматривали мечеть. Обернувшись к Саидахмеду-ата, он спросил:

– Скажи, не будет ли грехом, если мы совершим намаз без омовения? Ведь мы с дороги…

– Нет, мой повелитель, – закивал головой Саидахмед-ата. – Аллах прощает человека, если чисты его помыслы.

Закончив молитву, Тимур долго ходил по мечети, трогал рукой теплые голубые стены, потом задумчиво сказал:

– Только человек влюбленный может создать подобное чудо. – Глаза его сделались жесткими, лицо окаменело. Тимур повернулся к сопровождавшему его визирю: – Вели отрезать голову мастеру Али, а когда наступит ночь, пусть принесут ее во дворец, в покой Биби-ханум.