Даймонд замолчал, прижав к губам кончики пальцев.

– Еще одна нелепая случайность, разумеется? – быстро подсказал мистер Эйбл.

– Именно так. Говорили, что он неудачно прыгнул с трамплина. Его нашли с лыжной палкой, торчавшей из его груди.

– Хм-м-м, – протянул после некоторой паузы мистер Эйбл. – Так вот, значит, как ЦРУ заботится о своих людях? Вам, должно быть, доставило немалое удовлетворение получить в свое подчинение организацию, которая спокойно сдала вашего брата Хелу.

Даймонд мельком взглянул на сидевшего напротив Заместителя.

– Вы правы. Я действительно испытываю большое удовлетворение.

Заместитель откашлялся:

– По правде говоря, я не служил в Управлении до весны…

– Скажите мне вот что, – снова заговорил мистер Эйбл. – Почему вы до сих пор не предприняли ничего, чтобы отомстить Хелу?

– Однажды я кое-что предпринял. И попробую еще раз. Время у меня есть.

– Ах вот как! Значит, вы уже сделали одну попытку! И когда же это?.. Ах, ну конечно! Полицейские, которые окружили тот дом в Лос-Анджелесе и открыли огонь на полчаса раньше намеченного срока! Это было ваших рук дело?

Даймонд наклонил голову, точно раскланиваясь перед публикой, наградившей его бурными аплодисментами.

– Таким образом, во всем, что вы делаете, присутствует, похоже, мотив мщения.

– Я делаю все исключительно ради блага Компании. У меня на руках документ, полученный от Председателя, где говорится, что провал в этом деле недопустим. Если для того, чтобы обеспечить успех мальчикам из “Черного Сентября”, нам потребуется уничтожить Хела, я, разумеется, выполню это с удовольствием. Это будет равноценная месть: жизнь за жизнь, а не – три убийства за избиение одного человека!

– Сомневаюсь, чтобы он считал свои действия убийствами. По всей вероятности, он рассматривал их как казнь, как приведение в исполнение смертных приговоров. И, если я правильно понимаю, он мстил не за свои физические страдания.

– Тогда за что же?

– За унижение, за оскорбленное достоинство. Это то, что недоступно вашему пониманию.

Даймонд коротко рассмеялся:

– Вы, кажется, воображаете, что знаете Хела лучше, чем я?

– Некоторым образом да, несмотря на то, что вы многие годы изучали его и следили за всеми его действиями. Понимаете, мы с ним, – учитывая, конечно, разницу наших культур, – принадлежим к одной касте, мы одной породы. Вы никогда до конца не поймете Хела, потому что игнорируете зыбкий, не видимый простым глазом барьер воспитания. На самом деле это непроходимая, бездонная пропасть, созданная Богом, как говорится в Коране и других священных книгах. Однако мы углубились и перешли на частности. Вернемся к нашей теме. Вы ведь выслали из комнаты этих двух сосунков не только потому, что хотели сделать наше общество более элегантным?

На мгновение Даймонд точно застыл, не произнося ни слова, затем коротко выдохнул:

– Я решил нанести визит в замок Хела, в Страну Басков.

– Это будет ваша первая встреча лицом к лицу?

– Да.

– А вы отдаете себе отчет в том, что выбраться из этих гор будет, возможно, гораздо труднее, чем попасть туда?

– Да. Но, я полагаю, мне удастся убедить мистера Хела в том, что будет весьма с его стороны неразумно помогать мисс Стерн. Прежде всего, нет никакого логического основания для того, чтобы он брался за это дело ради какой-то запутавшейся девчонки, происходящей к тому же из средних слоев общества и совершенно ему незнакомой. Хел всегда испытывал отвращение к непрофессионалам любого рода, включая и террористов-любителей. Мисс Стерн может воображать себя солдатом, борющимся за великое и благородное дело мировой справедливости, но, уверяю вас, все, что она делает, Хел не посчитает более серьезным, чем укол в задницу.

Мистер Эйбл в сомнении покачал головой:

– Даже если предположить, что мистер Хел действительно сочтет деятельность мисс Стерн возней в районе интимных частей тела, – он не стал размышлять, удачен ли этот каламбур<Стерн (англ. – stern) означает по-английски “корма”, сзади, “ягодицы”>, – все же нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что Хел – друг покойного Азы Стерна, а вы сами недавно говорили, что чувство верности друзьям развито у него сверх меры.

– Это верно. Однако существует еще такая вещь, как финансовое давление, и в данном случае именно его мы можем применить. Нам известно, что Хел отошел от дел, как только скопил достаточно денег, чтобы жить так, как ему нравится, ни в чем не нуждаясь. Устроить “трюк” против наших друзей из ООП влетело бы ему в копеечку. Весьма вероятно, что Хел надеется в случае необходимости продать свою землю в Вайоминге и обрести, таким образом, финансовую независимость. Через два часа эта земля перестанет ему принадлежать. Все документы, удостоверяющие тот факт, что он приобрел ее, исчезнут; взамен их появятся новые, неопровержимо доказывающие, что земля эта представляет собой часть владений Компании. – Даймонд улыбнулся. – В качестве дополнительной выгоды мы получим еще и небольшие запасы каменного угля, которые в этой земле имеются. В довершение финансовых неурядиц Хела две очень простые, короткие телеграммы, отправленные Председателем в Швейцарию, станут причиной исчезновения той суммы денег, которую он держит в Швейцарском банке.

– Полагаю, деньги эти поступят в распоряжение Компании?

– Частично. Остальные будут удержаны банком в счет покрытия расходов по операции. Чего у швейцарцев не отнимешь, так это их бережливости. Один из основных принципов кальвинизма гласит: если не хочешь допускать в рай мотов и бродяг, для тех, кто хочет войти туда, установи вступительный взнос. Я намерен применить эти меры финансового воздействия, независимо от того, согласится ли Хел помочь мисс Стерн или нет.

– Это жест в память о вашем брате?

– Вы можете думать об этом и так, если хотите. Однако эта акция станет финансовой преградой на пути Хела и лишит его возможности действовать во вред Компании и тем странам, интересы которых вы представляете.

– А что, если денежные трудности окажутся недостаточным средством убеждения?

– У меня, разумеется, имеется запасной план действий, предусматривающий такую возможность. Компания окажет давление на Британское правительство, потребовав, чтобы оно не пожалело усилий, защищая членов “Черного Сентября”, замешанных в мюнхенской заварушке. Кроме того, она даст возможность этим мальчикам беспрепятственно угнать самолет, летящий в Монреаль. Это не потребует от нас слишком больших усилий, как вы, может быть, думаете, ибо теперь, когда нефтяные вышки в Северном море начали давать нефть, экономические интересы Англии более тесно связаны с ОПЕК, чем со странами Запада.

На лице мистера Эйбла появилась улыбка:

– По правде говоря, я плохо представляю себе, как эти парни из MI-5 и MI-6 смогут удержать мистера Хела. Большая часть их энергии уходит на то, чтобы строчить от начала и до конца вымышленные воспоминания об их собственных геройских подвигах во время второй мировой войны.

– Все это так. Но на нашей стороне будет Французская международная полиция, которая поможет нам удержать Хела внутри страны. Мы заходим также и с этого фланга. Трудно представить себе, чтобы Хел попытался проникнуть в Англию и убрать парней из “Черного Сентября”, не нейтрализовав предварительно британскую полицию. Я уже говорил вам, что он делает это, покупая скандальные материалы у своего посредника-информатора, известного под кличкой Гном. В течение многих лет все усилия установить местонахождение этого Гнома и обезвредить его не приводили ни к чему. Сейчас, благодаря хорошо организованной деятельности подчиненных ей служб, Компания напала на след этого человека. Мы знаем, что он живет где-то недалеко от Байонны, и кольцо вокруг него неуклонно сжимается. Если мы доберемся до него раньше Хела, мы не допустим, чтобы такие рычаги, как шантаж, использовались против британской полиции.

Мистер Эйбл вновь улыбнулся:

– У вас богатое воображение, и вы удивительно изобретательны, мистер Даймонд, когда дело касается личных дел.