Не успела она еще закончить тяжелого вздоха, как на связь вышел адмирал Акбар. Несмотря на симпатию к добродушному каламари, ей оказалось нелегко сдержать свое раздражение. Когда это наконец кончится? Почему каждый я всякий считает своим правом я долгом беспокоить ее прямо в постели?

— Приветствую вас, адмирал, я чем могу помочь — в двух словах? Я занята неотложным я чрезвычайно важным делом.

Акбар учтиво кивнул, вращая большими рыбьими глазами, что на языке жестов его народа означало крайнюю степень приязни и уважения.

— Конечно, Лея. Извините за несвоевременное вмешательство, но хотелось бы услышать ваше мнение о моем докладе — я его только что закончил. Помните? — завтра я выступаю в кабинете, а вы согласились дать материалы по передислокации посольств из разрушенных районов Старого Города. Информация нужна мне не позже завтрашнего дня. Учту все ваши пожелания и замечания. Если, конечно, это возможно.

— Конечно, адмирал. Простите за забывчивость. Пожалуйста, перешлите мне на личный адрес, и я тут же отвечу. Обещаю.

Акбар кивнул своей головой лосося:

— Благодарю, и еще раз прошу прощения за беспокойство. Не буду вам докучать, — с китайской назойливостью продолжал он, — успехов в работе. Доброго мужа, умных детей.

Когда адмирал наконец пропал с экрана. Лея уже не могла ничего, кроме как сидеть с закрытыми глазами, надеясь хоть на несколько мгновений тишины. Хотя, с другой стороны, в минуты спокойствия она начинала переживать за Хэна…

Зазвонил дверной колокольчик. Лея чуть не взвыла.

Мон Мотма стояла в дверях в своих белых струящихся одеждах.

— Привет, Лея. Как ты думаешь, зачем я пришла?

Запинаясь, Лея стала бормотать:

— Ах да, пожалуйста! — Мон Мотма никогда не напрашивалась на личные визиты, удерживаясь от всяческих форм бытового общения. Спокойная и властная, она тем не менее, как глава государства, дистанцировалась от остальных членов Совета.

Еще в ранние годы повстанческого движения Мон Мотма пикировалась с отцом Леи Бейлом Органа на почве Сената. Мон Мотма тогда являла собой совершенно новый тип сенатора, настаивая на молниеносно быстрых и решительных изменениях, чем всегда коробила видавшего виды и годы престарелого и циничного Бейла Органа. Однако они соединили свои силы, чтобы противостоять сенатору Палпатину в его борьбе за президентство; когда же они пали и Палпатин провозгласил себя Императором, Мон Мотма стала говорить об открытии Повстанческого Фронта. Напуганный Бейл Органа не видел в этом необходимости до самой Гхормановской резни, когда наконец убедился, что Республика, которой он так долго служил, действительно уничтожена.

Смерть Бейла Органа и разрушение Альтераана глубоко задели Мотму. Однако она никогда и виду не подавала, что желает стать подругой дочери своего вечного оппонента.

— Чем могу служить, Мон Мотма? — озабоченно спросила Лея.

Мон Мотма скользнула взглядом по ее апартаментам, задержавшись на ландшафтах Альтераана, развешенных по стенам, долинам, башням органического с виду происхождения, подземным поселкам. Слезы отчетливо блеснули в ее глазах.

— Я узнала, что дети больны, и пришла выразить свои соболезнования. — Остро отточенным взором она остановилась на Лее. — И еще -до меня дошли сведения, что Хэн и Чубакка до сих пор не вернулись с Кессела. Я хочу, чтоб ты не питала ко мне ненависти за это. Могу я чем-нибудь помочь?

Лея опустила глаза:

— Нет. Ландо-калриссит с моим братом Люком уже отправились туда. Надеюсь, новости не заставят себя ждать.

Мои Мотма кивнула:

— И еще — хотела похвалить тебя за то, что ты делаешь. А правильнее сказать, утешить — вот самое подходящее слово.

Лея не могла скрыть удивления:

— Но ведь прием посланника Фургана…

Мотма пожала плечами:

— Неужели ты думаешь, что кто-нибудь мог устроить этот прием лучше тебя? Ты сделала все, что могла, чтобы удовлетворить строптивого каридянина. Некоторые сражения выиграть просто невозможно. В конце концов, и выплеснутый в лицо ром не такая уж большая неприятность. Главное — мы не дали повода для галактического конфликта.

С едва заметной улыбкой Лея признала, что глава государства права.

— Теперь осталось только подыскать место для Школы Скайвокера — и тогда, с новыми силами, мы прорвемся сквозь все болота и трясины.

Мон Мотма улыбнулась:

— Я тоже об этом думала, после того выступления твоего брата. Кажется, у меня есть на этот счет неплохая мысль.

Черные глаза Леи распахнулись в удивлении.

— О! Пожалуйста!

Мон Мотма указала на персональный терминал Леи:

— Можно?

Лея радушно распахнула руки. Старый политик, Мон Мотма знала толк в общении с базой данных — дело было для нее привычным.

Как только новые изображения планет выкристаллизовались в проекционной зоне. Лея почувствовала, как сердце буквально запрыгало от восторга. Уверенное чувство близости правильного выбора зрело в ее душе. И как только могла она просмотреть такую малину!

— Согласись, — улыбаясь, сказала Мотма. — Здесь мы имеем все необходимое: уединение, хороший климат и даже удобства.

— Идеальный выбор! Как же я сразу не догадалась?

Центр посланий затрезвонил опять.

— Что такое? — рявкнула Лея. Понимая, что следует вести себя сдержанней, она тем не менее не смогла сдержаться. Тем более Мон Мотма ушла с головой в терминал и в ее сторону даже ухом не повела.

Абонент также отвечал с достоинством и тактом:

— Министр Органа Соло, мы из КОО — Комиссии по Орбитальным Осколкам, занятой перемещением мусора вокруг Корусканта. Ваш доклад на утреннем совещании…

Лея узнала наконец функционера Андура, вице-спикера вышеозначенной комиссии.

— Сегодня, к сожалению, ничем не смогу вам помочь, я должна уделить время выполнению моих новых обязанностей.

— Принимаем ваш отвод, но мы так и не получили доклада. Вы обещали выступить. Заболевшие дети — это еще не повод"

Побагровев, Лея вновь вспомнила себя во дворце Джаббы, с пульсирующим термальным детонатором в руке, с секунды на секунду ожидающей взрыва, который разнесет их по кусочкам. Пять, четыре, три, два И все-таки ей удалось сдержаться. Вероятно, сутки, проведенные с посланником Фурганом, укрепили ее дух или просто привели к образованию неких предохранительных мозолей в голове.

— Я могу быть и государственным министром, мистер Андур, и матерью тоже. Я должна делать два дела — и не могу пожертвовать одним ради другого. Сейчас я нужна детям. А комиссия может и потерпеть.

Слегка выведенный из себя ее спокойным и точным ответом, вице-спикер повысил голос. В нем прорезались скандальные интонации, характерные для бывалого депутата.

— Решению наших задач более способствовала бы ваша роль докладчика, чем няньки, — неужели трудно взять дройда-санитара, чтобы утирать сопли вашим несмышленышам? Мы решаем чрезвычайно важную и неотложную проблему, с которой ежедневно сталкивается служба космических перевовок Корусканта!

Лея оставалась тверда как сталь.

— Моя проблема не менее важна! Что ожидать от меня в роли попечителя целой галактики, если я не могу позаботиться даже о собственной семье?! Заботясь о делах больше, чем о людях, вы становитесь в один ряд со сторонниками Империи!!! — Рука ее потянулась к выключателю. — Мой рапорт вы получите в надлежащее время, мистер Андур. — Она выщелкнула его, точно блоху, с экрана, не дав даже слова сказать.

На излете гнева Лея плюхнулась в командирское перетекающее кресло-пластилин и врубила вазелин-симфонию на успокаивающие темы композитора Транквилла. И тут она вспомнила о своей гостье. Лицо ее стало пунцовым от смущения.

— Эти комиссии заседают каждую неделю и вполне могут подождать следующего раза — под ними не горит, — оправдываясь, выдавила она. — А так-то я выполняю все свои обязанности.

Мон Мотма ответила кивком, и на лице ее расцвела одна из самых сердечных улыбок.

— Конечно же. Лея. вы правы. Я понимаю. Не беспокойтесь. — Глава государства смотрела теперь на Лею каким-то новым и удивляющим взглядом.