Понятно, что тупое копирование системы бакалавр-магистр или ЕГЭ для удушения конкурентов и выжимания дополнительных денег из обучаемых и их родителей – самое то. Да и застроить всё, что можно, отобрав у Академии наук, чтобы, не дай Б-г, академики не стали богаче тех, кто их курирует, – тоже. Ну и очень раздражают заповедники с национальными парками. Зачем они, когда там нефть есть? Но результаты этого подхода разрушительней любой «Аль-Каиды».

Или, если уж иначе в нашем строительстве капитализма никак нельзя, продали бы они это всё, что ли? Библиотеки, архивы, музейные коллекции, изобретения… Вместе с теми, кто их создавал. Большие деньги можно было бы выручить при желании и умении.

Нехорошо, конечно. На сталинскую практику похоже. Но ведь пока похоже, что просто сгноят. А потом выбросят за ненадобностью. Впрочем, поживём – увидим. Руководство у страны есть? Есть. Что его правительство делает, оно знает? Знает, знает. Сделать с ними всеми что-то можно? Нет. Хочет? Да похоже, что и не хочет. Чего тогда волноваться?

Что выживет – то выживет. Что умрёт – умрёт. Как это всегда и бывает, многое из того, что сохранить можно и необходимо, останется за бортом. И наоборот. Поскольку первыми в очереди за грантами, наградами и к начальственному уху всегда стоят именно те, кого не то что поощрять – повесить надо.

На первом попавшемся крепком суку – высоко и коротко, согласно старинной формуле британского судопроизводства. Хотя и в прискорбном противоречии с современными традициями Европы, дряхлой и впадающей в старческий маразм, который свойственен не только людям, но и цивилизациям, стоящим на пороге своего заката.

Кто преуспеет в этой жизни? Кто будет наверху? Кто правит миром и решает судьбы людей и стран? Кто основывает религии и государства, корпорации и столицы? Кто будет примером для поколений? Кто скорей пойдёт на смерть, чем изменит, – себе, друзьям или стране, неважно?

Кто встанет в очередь за тридцатью сребрениками? Утопит ближнего своего? Проживёт всю жизнь, верный принципу: «Умри ты сегодня, а я завтра»? Святые и фанатики, циники и аферисты, авантюристы и обыватели – в людях намешано всякое и не во всех поровну. От чего во многом зависит, какой будет страна и будет ли она вообще.

Сказки учат одному. Жизнь другому. Из «жили они долго и счастливо и умерли в один день» со стопроцентной гарантией сбыться может только последнее. Умереть в один день проще, чем жить долго и тем более счастливо. И это ещё вопрос, что такое счастье. Вот живёшь ты долго, и всё у тебя есть, а один как перст. Или от окружающих прохода нет и деваться от них некуда. Или…

Вариантов несчастья столько же, сколько людей. Это только счастье у всех более или менее одинаковое. Причём пока оно есть, обычно даже не подозреваешь, что ты счастлив. Вот когда оно проходит… И тут мы приближаемся к самому любопытному. Жить в СССР – это было счастье? Или как?

Поскольку кому-то простоять весь век в своём стойле, но с гарантией того, что с голоду пропасть не дадут. И ветеринар придёт, пусть плохой, и лечить будет плохо, но придёт с гарантией, – это и было счастье. И главное, ты знаешь, что страна у тебя самая лучшая. Не было и не будет такой вовек.

И будущее за нами. Даже если половина этих, которые «мы», не просто несимпатичны, а противны тебе до глубины души. А вторая, которая симпатична и на самом деле всего заслуживает, по жизни никто и звать их никак.

А жить в России? Как уже сказано, можешь всё. Молись кому хочешь. Езди, куда и зачем хочешь. Что хочешь строй. Что хочешь создавай. Сколько хочешь зарабатывай. Но! Гарантий – ноль. Заработал – отберут или пристрелят. Если сам себя не защитишь.

И ни малейшего шанса на то, что кому-то есть до тебя дело. Точнее, так и раньше было, но неофициально. А теперь тебе открыто дают понять, что, как человек труда, ты никто. И как интеллектуал никто. И как госслужащий. А как военнослужащий, ты вообще пушечное мясо, и скажи спасибо, что тебя врагу ещё не продали. Непосредственное начальство или прямым звонком из столицы – это уже неважно.

И кругом мафия, и ворьё, и сволочь лезет наверх по головам, даже не скрывая, что она сволочь. И гордится этим. Кругом сплошной бардак и бордель. Причём опять-таки есть все основания полагать, что эти, которые его организовали и возглавляют, – из прошлой жизни.

Они не с Марса. Не американские шпионы, которых специально забросили для того, чтобы тут всё развалить. И не внутренние враги. Поскольку никакие шпионы и враги ни в каком страшном сне до того, что творится вокруг, не додумались бы.

Однако жить-то надо. И вот, мало-помалу, зацепившись кто за что, народ, кто не уехал – и этого народу достаточно много, – осваивается жить на воле. Оно, конечно, непривычно и не всякий на это способен. И даже самых самостоятельных иногда нет-нет да охватит не то чтоб ностальгия или сплин, но какая-то смутная тоска.

Вот ведь и жили, в общем, бедно, в нищете жили. Но дружно. И про то, что они нищие – а даже самые богатые всё равно были нищие по меркам нормального мира, – не знали. Отчего испытывали оптимизм. Причём мерка нормального мира – это Штаты, Германия или Чехия. На худой конец Болгария. Но не Зимбабве, Йемен, Сомали или Афганистан.

С которыми сравни – действительно хорошо жили. Зажиточно и мирно. С высоким уровнем демократии и правового самосознания рядовых граждан. Не говоря уже о верхах. Хрущёв и Брежнев рядом с Салехом или Мугабе – это не застой, а процветание на всех направлениях. Западные ценности в социалистической упаковке. Что на самом деле было почти так.

Ну ладно, эти, которые с гор, а также из пустынь и джунглей, не подарок. Но ведь страна какая! Хоть в виде СССР. Хоть как Россия. Не одна шестая шарика, а только одна восьмая, но ведь не в том счастье. Однако места в стране – море.

Езжай куда хочешь. Хочешь один жить на куске территории размером с Англию или Судан – найдёшь. Хочешь в мегаполисе – есть мегаполисы. Хочешь в провинции – куда ни плюнь, сплошь провинция. С одного бока Европа. С другого Дальний Восток. Подбрюшье – сплошная Азия. Вся, которая есть. От Турции до Китая. Чего ещё?

Вода с неба льётся? Льётся. Или сыплется. Зимой. Пресная, регулярно и в большом количестве. Зелень в виде леса и степей растёт? Растёт и колосится на большей части территории. Детей рожать можно? Рожай их сколько хочешь. Нормы нет, никто не ограничивает. Собаку или кошку держать можно. И лошадь можно. И корову.

И частный бизнес можно организовывать. Хотя, конечно, если заработаешь всерьёз, попытаются всё, что ты заработал, отобрать. Или по мере сил притоптать. И не всегда бандиты. Государство опаснее для частника, чем любые бандиты. Оно само себе свои законы издаёт, и с ним не справишься – задавит. Но таковы правила игры.

Опять же, не нравится это государство, можно из него уехать. Куда угодно, лишь бы туда впустили. И, судя по результатам, впускают много куда. И те, кто уехал, там, куда они уехали, не бедствуют. Да и пока, несмотря на скепсис в отношении верхов, критикующих их поэтов и писателей не убивают и не сажают в тюрьмы и психушки. Их даже можно прочитать или услышать живьём.

Повторим: Интернет работает, электронная почта работает и телефоны соединяют. В том числе за границу. Жить можно. Понятно, что кого надо прослушивают, так их и при советской власти прослушивали. Без всяких мобильных и при отсутствовавших средствах электронной коммуникации. Да и где не прослушивают? В США? Ага. С-час. Большой привет новому россиянину товарищу Сноудену.

Конечно, раздражает, что циники и аферисты всплывают вокруг начальства и прут в его партии и фронты стройными рядами. И многие там преуспевают за большие деньги, а некоторые сами выбиваются в начальство. Что не сулит ни тем, кто их выдвинул, ни стране ничего хорошего. Но, говоря по чести, так было всегда. И вряд ли что-то изменится с течением времени.

Наполеон отменно выбирал маршалов. Но Талейран у него был не только умницей, но и редкостным мерзавцем. Пётр – эталон правителя эпохи перестройки. Но Меншиков был вором из воров даже по понятиям эпохи, не склонной к финансовой скрупулёзности. Екатерина не случайно звалась Великой, и Потёмкин её по-настоящему любил. Однако показуху и очковтирательство особо грандиозных масштабов не случайно по сей день называют потёмкинскими деревнями.